Андрей Васильченко - МИСТИКА СС

— подтвердить, что в «доисторические времена» на Востоке господствовала белая раса, для чего предполагалось провести археологические раскопки и этнографические изыскания;

— исследовать рукописи тибетских монастырей, в которых могли сохраниться осколки древней арийской религии;

—провести метеорологические, геологические исследования;

— провести «мониторинг» настроений местного населения на предмет возможного создания здесь центра антианглийской подрывной деятельности.

Казалось бы, подобные условия способствовали сотрудничеству Эрнста Шефера и «Наследия предков». Новая экспедиция на Тибет должна была проходить не просто под эгидой СС, а под покровительством «Наследия предков». Но, вопреки широко распространенному мнению, Аненербе не имело никакого отношения к тибетской экспедиции СС. Те, кто утверждает, что это была экспедиция «Наследия предков», ошибаются. Руководство Аненербе весьма критически относилось к «пророчествам» Виллигута. Да и сам Шефер видел в этой организации оплот лженауки. Но Шефер понимал, что в условиях нацистской диктатуры помощь рейхсфюрера СС являлась лучшим залогом успеха в организации его зарубежных поездок. А потому во второй половине 1937 года он был вынужден начать переговоры с «Наследием предков». Поначалу между Шефером, с одной стороны, и Вюстом и Зиверсом, с другой, сложились непростые, даже напряженные отношения. Причины этого крылись и в тщеславии Шефера, и в схематичном мышлении лидеров «Наследия». Сразу же появились трудности с финансированием экспедиции — для Аненербе фактически извечная проблема. Расходы на экспедицию составляли 60 тысяч рейхсмарок. Изначально было ясно, что ни СС в целом, ни Аненербе в частности не смогут предоставить этих денег. Единственное, что сделал Гиммлер — обратился к своим знакомым. Но (какая ирония!!!) Шефер сам собрал необходимые средства. Ему не потребовалась помощь Гиммлера, так как он обладал достаточно широкими связями. Предприятие рисковало вообще утратить статус эсэсовского.

Экспедиция Шефера стартовала в апреле 1938 года, отплыв в Индию из Гамбурга на лайнере «Гнайсенау». Аненербе пыталось демонстративно дистанцироваться от нее. В январе 1938 года Зиверс официально заявил, что цели этой экспедиции никогда не согласовывались с рейхсфюрером. Причина такого отношения тривиальна — Шефер наотрез отказался осуществлять ее как мероприятие, проводимое «Наследием предков». Хотя престиж рейхсфюрера был все-таки сохранен: мероприятие официально наименовалось «экспедицией СС под руководством Шефера». Путешественник пошел на уступку Гиммлеру, так как тот обеспечивал исключительно возвращение членов этого научного предприятия. Но из этого абсолютно не следовало, что Аненербе имело к экспедиции какое-то отношение. Гиммлеру самому с трудом удалось договориться даже о такой малости, как присвоение ей номинального эсэсовского статуса, а Зиверсу оставалось только констатировать, что «крупная рыба ушла из сетей». В Аненербе Шефер вступил лишь осенью 1939 года. В те дни «Наследие предков» могло обеспечить бронь от призыва на фронт.

В августе 1939 года экспедиция вернулась обратно в Германию, где ее встречали с почестями. Гиммлер даже отложил все свои дела, для того чтобы лично вручить Шеферу особое кольцо с «мертвой головой» и наградную эсэсовскую шпагу. Эрнст Шефер оказался в центре внимания всего рейха. Он знакомится с всемирно известным исследователем Свеном Хедином, который восторженно воскликнул: «Вот человек, который должен продолжить мои исследования!» Но Шеферу было суждено недолго красоваться на первых страницах немецких газет. Грянула Вторая мировая война. К началу 1940 года почти все участники экспедиции перешли в «Наследие предков». Здесь под личным руководством Шефера был создан отдел Центральной Азии и экспедиций, который должен был заниматься обработкой тибетских находок. Поначалу новой структурой был занят весь третий этаж мюнхенской резиденции Аненербе на Видмемайерштрассе. Но 16 января 1943 года отдел был преобразован в институт. Его учредителем был уже упоминавшийся нами Свен Хедин. В августе 1945 года Шефер получил под свой институт средневековый замок Миттерзиль в Пинцгау, который был восстановлен после пожара 1938 года.

Тем временем успех немецкой армии на восточном направлении, нападение Японии на США стали предпосылками того, что к Азии стал проявляться особый интерес. В этих условиях «кинозарисовки», сделанные членами экспедиции в Тибет, стали отличным материалом для создания пропагандистского фильма. Перед создателями киноленты ставились следующие задачи: демонстрация военного воодушевления, прославление азиатских частей ваффен-СС, изображение тибетцев как возможных противников Англии. В ходе работы над фильмом на первом месте оказались совершенно другие акценты. А именно: попытка доказать, что в Гималаях некогда существовала высокоразвитая арийская цивилизация. Особое внимание создатели фильма «Тайны Тибета» уделяли магическим ритуалам, практикуемым в ламаизме.

Сам же фильм начинался с показа кадров, которые изображали воинственность и агрессивность тибетской культуры. Этот образ был очень далек от растиражированного сейчас представления о Тибете как миролюбивом государстве монахов, где большинство населения занималось духовными и магическими практиками. Уже с первых кадров зритель видел «воинские танцы», которые совершались перед грозным тибетским защитником — Махакалом, повелителем смерти и ужаса. В сценарий фильма можно прочитать следующие строки: «Махакалу почитают самые сильные из благороднейший воинов. Они доказывают богу войны свою силу, твердость и достойное развитие».

В следующей части сценария «Ташилхумио и Шигатсу» Шефер останавливал своей взгляд на тибетской армии. Эти сцены должны привести к мысли о милитаристском устройстве государства Далай-ламы. Символом центральной власти является военных флаг — Решения Далайламы XIII создать постоянную армию — Новогодний праздник справляется как военное торжество — Древний героический Тибет. — Все завершается воодушевленными словами диктора: «В церковных праздниках демонстрируется мужество и упорство, столь далекие от привычной монастырской изнеженности».— Эпизод завершается армейским парадом, который должен напоминать зрителю об армии Чингисхана. Первый дмктор восклицает: «Острое оружие!», второй — «Быстрые лошади!», третий — «Смелые воины! Они ездят так же, как и там, откуда пришли — из степей и пустынь».

В части, посвященной погребению, показываются жестокие картины расчленения трупа, который скармливается коршунам. Птицы в этом кино предстают как некое подобие живых летающих гробниц. Подобные сцены специально монтировались для эсэсовцев. Не меньшее значение имели и кадры, касающиеся ламаистской магии. В них демонстрируется тибетский прорицатель, который взывал к монгольскому богу войны. Особое внимание уделялось ламам в так называемых красных шапках. Изображение этой секты сменялось замерами черепов, которые делал антрополог Бруно Бегер.