Андрей Васильченко - МИСТИКА СС

Так же обстояло дело с изучением фигурок «полных Венер» из Вистерница и Виллендорфа [24] «Виллендорфская Венера» — женская статуэтка из плотного тонкозернистого известняка, 11 см, ориньяк. Найдена в Австрии, в местечке Виллендорф на левом берегу Дуная в 1908 году. Хранится в Венском музее естественной истории. Эта фигурка еще очень далека от реального сходства с человеческим телом. Всем палеонтологическим Венерам присущи общие черты: увеличенные бедра, живот и груди, отсутствие ступней ног. Первобытных скульпторов не интересовали даже черты лица. Задача первых скульпторов заключалась в создании обобщенного образа женщины-матери, символа плодородия и хранительницы домашнего очага, чего они с успехом и добивались. . Осенью 1941 года Гиммлер обнаружил в одном из итальянских изданий изображения этих фигур. Символизируя женскую сущность, они были изображены с крупными бедрами и ягодицами, явными признаками беременности. Ознакомившись с изображением первобытных Венер, рейхсфюрер СС тут же предположил, что поскольку у различных народов существовал схожий идеал женщины, то наверняка между первобытными племенами существовала определенная связь. Он поручил Аненербе создать карту, где были бы обозначены места находок палеолитических Венер. Здесь им двигал вовсе не археологический интерес. Обнаружив схожие изделия у ряда африканских племен, он хотел доказать, что они не всегда обитали на черном континенте, а были вытеснены из Европы какими-либо обстоятельствами. В качестве таковых он предполагал изменение климата, натиск «арийских» кроманьонцев (!!!) либо других северных племен. Идея Гиммлера была проста: он надеялся получить доказательства того, что негроидная раса в древности жила на более северных широтах, но в ходе борьбы за существование» была оттеснена на юг нордической расой. Это должно было показать явное превосходство расы северных господ над темнокожими племенами. Он настолько увлекся этой мыслью, что даже полагал, что появление его идеи станет исторической вехой в деле расовых исследований. Комментарии функционеров Аненербе оказались более сдержанными и менее оптимистичными. Отто Хут почти сразу же сообщил, что фигуры Венер являются идеалами, а вовсе не отражением натуралистичных представлений о человеке, а стало быть, не могли указывать на пышнотелость североафриканских женщин. Но чтобы как-то поддержать идею Гиммлера, он сообщил, что, согласно выводам, сделанным в 1957 году Леонардом Францем, в период неолита могло существовать некое культурное родство между племенами Юго-Восточной Европы и племенами Передней Азии. Ответ доктора А.Бомерса, который лично раскапывал стоянку Нижний Вистерниц, был еще более сдержанным. Он подчеркнул, что не видел между фигурками из Вистерница и остальными первобытными Венерами никакой обусловленной связи. Вюст в январе 1942 года решил сделать банальную отписку, в которой сообщал, что поскольку в годы войны полевые работы в Африке провести невозможно, то он бы предпочел заняться этим вопросом после ее окончания. В качестве альтернативы он предлагал проводить в лагерях для военнопленных антропологические исследования, которые могли бы подтвердить подлинность тезиса Гиммлера.

Только одному человеку своим отзывом удалось вселить надежду в рейхсфюрера СС.Им оказался этнограф Бруно Бегер, который не только согласился с тем, что фигурки Венер необходимо использовать для воссоздания подлинной картины древнего мира, но даже установил на основании их «изучения» родственные связи между евреями и африканскими племенами! Этот вывод затмил собственно самих Венер. «Связь между готтентотами, североафриканскими и ближневосточными племенами несомненна», — писал Бегер в своем отзыве. «Среди евреек часто встречается сильное развитие ягодичной мышцы, что напоминает нам телесную конституцию готтентотов и бушменов. Можно предположить, что, кроме восточной и переднеазиатской расы, в евреях отразились и негроиды». Бегер не ограничивался просто «научными» выводами, он полагал, что было бы целесообразно изучать телесное сложение евреек, которые находились в концентрационных лагерях и гетто.

Именно энергичный Бегер продвинул вперед расовые исследования, которые никак не могли начать в «Наследии предков». Свою деятельность этот исследователь начал в Главном управлении ССпо вопросам расы и поселений, где он развивал идеи, которые затем изложил в отзыве Гиммлеру. В ходе реорганизации РуСХА, которая прошла в 1937 году, он был переведен и Личный штаб рейхсфюрера. В 1938 — 1939 годах он участвовал в тибетской экспедиции Эрнста Шефера. В качестве студента-антрополога он отвечал в ходе ее за сбор и обработку этнографического материала. Подобно Шеферу, в 1940 году он окончательно перешел в Аненербе. Здесь, в отличие от многих сотрудников естественнонаучных отделов, его выгодно выделяло давнишнее знакомство с Генрихом Гиммлером. Работая в отделе Центральной Азии и экспедиций, созданном лично Шефером, он занимался обработкой тибетских находок, за что был приписан к ваффен СС и получил бронь, спасавшую его от фронта. Параллельно с этим он защитил в Берлине этнографическую диссертацию, которую написал под руководством видного ученого Людвига Фердинанда Клаусса.

Но в Аненербе реализовал себя не как этнограф, а как антрополог. Еще в 1942 году в Штабе верховного командования берлинским профессором Вольфгангом Абелем был разработан «Поступательный план нейтрализации русской расы». Согласно этому плану, население северной России было необходимо германизировать, а остальных выселить в Сибирь. В 1943 году после обследования 7 тысяч советских военнопленных по просьбе Шефера его доработкой должен был заняться Бруно Бегер. Имперский руководитель исследовательского общества Зиверс поддержал это предложение (по-видимому, он надеялся перевести в состав Аненербе исследовательский комплекс Абеля). Сам он был свято убежден, что большинство русских были результатом воздействия европейского компонента на монголоидов. Но с другой стороны, он соглашался, что отдельные из русских сохранили несомненное родство со староевропейской группой. Подобные разъяснения были нужны не только для того, чтобы придать им наукоемкость, но и для того, чтобы после победы Германии использовать часть населения России в качестве рабочей силы.

Но прежде чем приступить к реализации «русского» проекта, он нуждался во множестве исследований, прежде всего медицинских. В то время на Аненербе работал страсбургский профессор анатомии Август Хирт (именно по его просьбе с анатомическими целями в Освенциме было уничтожено 150 евреев). В мае 1943 года Зиверс писал референту Гиммлера Брандту, что, по сообщению оберштурмбанфюрера Эйхмана, в Освенциме имелся «подходящий материал, который позволял провести соответствующие антропологические исследования». 6 июня 1943 года Бруно Бегер отправился в концлагерь, чтобы осуществить антропологические замеры. Одновременно он использовал свое присутствие в лагере, чтобы заняться другим делом: изучением советских азиатов, как он назвал их, «монголов» (в Освенциме он нашел только четверых). После войны он показал, что его как одного из немногих эсэсовских специалистов «поразило антропологическое разнообразие евреев», с которыми он впервые столкнулся в Освенциме.