Андрей Васильченко - МИСТИКА СС

В августе 1939 года Шефер был назначен ответственным за выполнение особых поручений Гиммлера. Он должен был вместе со своей командой проникнуть через СССР в Афганистан и сделать все возможное, чтобы вытеснить англичан из их традиционного «бастиона»! Затем место Афганистана занял Тибет. Но этому рискованному плану так и не было суждено сбыться. Чтобы как-то успокоить честолюбивого Шефера, Гиммлер выдвинул его на пост руководителя отдела Центральной Азии и экспедиций в «Наследии предков». Новая структура занимала весь третий этаж мюнхенской резиденции Аненербе на Видмемайер-штрассе. Шефер был доволен, так как несколько месяцев до этого он безуспешно пытался организовать в каком-нибудь музее или университете выставку, посвященную его экспедиции на Тибет. Со временем он привлек в свой отдел старых товарищей по экспедиции: Бегера, географа Карла Винерта, кинооператора Краузе и многих других. После войны они вспоминали, что в Аненербе их привлекали не только высокие оклады или бронь от призыва на фронт, но и атмосфера сердечного товарищества, которую смог создать в отделе экспедиций сорвиголова Шефер. Собственно научная работа Шефера началась только тогда, когда он смог установить тесные связи с профессором Тратцом, который ловко представил свой зальцбургский «Дом природы» как военно-значимую структуру.

С 1943 года честолюбивый Шефер безуспешно пытался расширить свои полномочия и сферу деятельности. Для этого он пытался привлечь на свою сторону именитых ученых: лейпцигского тибетолога Йоханнеса Шуберта и специалиста по лесной зоологии Германа Эйдманна. Настоящий успех его ждал, когда он смог благодаря сотрудничеству со всемирно известным исследователем Свеном Хедином выйти за узкие рамки отдела и создать собственный Имперский институт. Институт Центральной Азии и экспедиций был открыт с большой помпой в день 470-летия Мюнхенского университета, 16 января 1945 года. Свен Хедин [25] С в е н Х е д и н — шведский археолог, специалист по Азии. бывший большим поклонником Гитлера стал не только одним из учредителей новой структуры, но и получил в нем должность почетного доктора. Новый Имперский институт стоял как бы на трех основах: во-первых, Аненербе, из отдела которого он вырос, во-вторых, Мюнхенский университет, в-третьих, Имперское министерство воспитания, которое снабжало институт бюджетными средствами. Институт стал единственной за всюипсторию «Наследия предков организацией-аномалией, которая настолько запутала Шефера, что после войны он даже заявил, что она не имела никакого отношения к Аненербе!

Желая подчеркнуть свою значимость, в феврале 1943 года Шефер совместно с Тратцом открыл в «Доме природы» тибетскую экспозицию, часть которой он представил как результаты собственных экспедиции. В августе 1943 года Шефер получил под свой институт средневековый замок Миттерзиль в Пинцгау, который был восстановлен после пожара 1938 года. Хедин был принципиально против переезда в отдаленный замок, а потому решил формально не присоединяться к эсэсовский научной империи, хотя и остался в числе сотрудников Имперского института. Тем временем в нем появились талантливые новички: тибетолог Гельмут Хоффманн, зоолог Баманн, ботаник Фолькмер Вареши. Примечательно, что в институте работали «Свидетели Иеговы» (в Германии они назывались «Толкователи Библии»), которых Шефер набрал в каторжной тюрьме Бернау и в близлежащих концентрационных лагерях. Удивительно, но, несмотря на свои убеждения, представители этой религиозной группы без всяких колебаний согласились перейти на службу в СС.Благодаря бюджетной подпитке, поддержке множества академических организаций Имперский институт Центральной Азии стал воистину крупнейшей структурой Аненербе.

Когда Шефер пытался по-домашнему устроиться в Миттерзиле, его вновь побеспокоили. Инициатива вновь обратиться к молодому специалисту была продиктована на этот раз отнюдь не личными симпатиями Гиммлера, а военной обстановкой на фронтах. На вершине военного успеха нацистов, в начале 1942 года, Шеферу было поручено новое «специальное задание». Сразу же после того как немецкие войска захватили нефтяные месторождения под Майкопом, Гиммлер отдал «Наследию предков» приказ об «основательном исследовании Кавказа». Специальная эсэсовская экспедиция, созданная по образцу тибетской, должна была изучить Кавказский регион с самых различных точек зрения: антропологической, геофизической, зоологической, сельскохозяйственной. Поскольку в это время на знамя был поднят лозунг «военного использования гуманитарных наук», планировалось также, что в экспедиции примут участие этнографы и лингвисты.

Вся вторая половина августа 1942 года прошла в Аненербе под знаком подготовки военно-научной экспедиции на Кавказ. Проработка «Операции К» превосходила в то время по своим масштабам все планируемые мероприятия. 18 августа Шефер направил запрос Зиверсу относительно научного снаряжения экспедиции, количества фото и кинокамер, боеприпасов и многого другого. Список только одних транспортных средств, которые он запрашивал, был более чем внушительным для 150 человек (преимущественно сопровождающего персонала) он просил 17 грузовиков и 14 «Фольксвагенов» PKW.

Силы, привлеченные к этому титаническому проекту, были, несомненно, проявлением научного честолюбия Гиммлера; он хотел извлечь личную выгоду из военных успехов, а потому посылал в этот регион своего любимца. Сам Шефер, изучавший биологию Кавказа, хотел доказать, что она является мостом между европейской и азиатской флорой и фауной. Приказ рейхсфюрера отвечал его личным интересам — он рвался побыстрее начать экспедицию.

Зиверса и Шефера не смущало постоянно ухудшавшееся положение немецких войск на Кавказе. Они использовали любой повод, чтобы приблизить начало работы «Зондеркоманды К» (так в документах обозначалась планируемая экспедиция). Но Сталинградская битва разрушила их надежды. После капитуляции генерал-фельдмаршала Паулюса Гиммлер отдал приказ прекратить подготовку экспедиции. В качестве утешения он сообщил Шеферу, что списочный состав «Зондеркоманды К» будет иметься в виду для будущих предприятий. Шефер отнесся к этим словам серьезно, и только в конце 1944 года ему стало окончательно ясно, что его «Зондеркоманда» никогда не приступит к деятельности.

В это время Шефер занимался не только подготовкой кавказской экспедиции. В целом он и его люди были ответственны за реализацию в рамках «Наследия предков» трех следующих задач. Планировалось, во-первых, завершить создание Имперского института Центральной Азии в Миттерзиле, где они должны были сосредоточиться на обработке тибетских материалов. Во-вторых, перед Шафером стояла задача — сделать институт единственным центром по организации экспедиций в Азию (подобная позиция была официально обозначена Гиммлером). В эсэсовских кругах все чаще и еще начали говорить о замке Миттерзиль как об учебном центре, где проходила подготовка участников всевозможных экспедиций. Планировалось даже выкупить земли, окружающие замок, чтобы создать на них специальный учебный лагерь. И, наконец, на Шефера была возложена функция общего контроля за ходом всех естественнонаучных исследований Аненербе, так как Вальтер Вюст был не только перегружен работой, но и мало разбирался в этой области знаний. 16 мая 1943 года было решено, что Вюст, оставаясь куратором Аненербе, будет заниматься только гуманитарной сферой, а Шефер, формально являясь подчиненным Вюста, контролировать свой сектор. Но фактически Шефер был независим и вел всю работу самостоятельно.