Джон Норвич - Срединное море. История Средиземноморья

Однако не все шло так, как хотелось оккупантам. Уже в 1832 г. во внутренних районах вспыхнула борьба под предводительством двадцатипятилетнего лидера сопротивления по имени Абд аль-Кадир. Она продолжалась следующие 15 лет, но к тому времени как Абд аль-Кадир сдался (в 1847 г.) маршалу Тома-Роберу Бюжо, французские колонисты уже хлынули в Алжир. К 1841 г. их насчитывалось более 37 000, и задолго до конца столетия они составили добрых десять процентов всего населения. Как они обнаружили, в этом месте легко можно поселиться (и вправду, так уже делали многие народы: карфагеняне, римляне, византийцы, арабы и турки). За некоторое время до их появления власть берберийских корсаров возросла настолько, что они фактически стали хозяевами страны — и не сделались ее правителями лишь оттого, что не пытались править. Неоспоримым остается тот факт, что в присутствии французской армии и «арабского бюро» Бюжо управление Алжиром осуществлялось более эффективно и честно, нежели до этого в течение столетий.

Климат территории Алжира, лежащей вдоль побережья и северных гор, типичен для Средиземноморья: летом сухо и тепло, зимы мягкие и дождливые. Никоим образом нельзя утверждать, что до прибытия французов в стране отсутствовала цивилизация. Уже в 1834 г. французский генерал отмечал, что неграмотных практически нет, так как каждая деревня может похвастать двумя школами. Но хотя формально Алжир находился под властью Османской империи, правительства, сменявшие друг друга, отличались крайней нестабильностью: из 28 предшественников более половины умерли насильственной смертью. Права собственности были нечетки и для французов не имели особого значения. Обращаясь к Национальному собранию в 1840 г., Бюжо недвусмысленно выразил свое мнение: «Мы должны расселять своих колонистов повсюду, где имеется свежая вода и плодородная земля, не задумываясь насчет того, кому они принадлежат». С другой стороны, в стране имелась часть территории площадью около 1 000 000 гектаров — примерно 4000 квадратных миль, — находившаяся в собственности османского правительства, которую, можно сказать, унаследовали от него французы, а также другие перешедшие под их власть участки, где ничего не росло — либо потому, что они остались неокультуренными, либо по вине их прежних владельцев.

В начале своего существования режим Бюжо был чисто диктаторским и взаимопонимание между властью и подданными почти отсутствовало. Постепенно, однако, французы начали вести себя как более просвещенные правители. Вскоре после основания Второй империи в 1852 г. Наполеон III заявил: так как он надеется, что увеличившееся число переселенцев позволит сохранить Алжир за Францией, нужно помнить, что в первую очередь Франция должна исполнять свой долг перед тремя миллионами арабов и что Алжир «не французская провинция, но арабская страна, европейская колония и французский военный лагерь». Однако военный режим в Алжире продолжал существовать до падения Второй империи в 1870 г. До этого момента генерал-губернатор Алжира — Бюжо первым получил этот пост в 1845 г. — практически неизменно назначался из числа армейских офицеров высокого ранга. Только в 1870 г. колоны — известные еще как «pieds noirs» — черноногие (насчитывавшие к этому времени более 200 000 человек), — добились большей самостоятельности, близкой к той, которой пользовались их соотечественники на другом берегу Средиземного моря. Теперь Алжир был официально аннексирован, став частью Французского государства, управляло же им министерство внутренних дел в Париже.

Все это привело к тому, что в стране сложилась принципиально иная ситуация, нежели в расположенных восточнее и западнее ее Тунисе и Марокко. Французы и здесь обладали значительным влиянием, но так как эмигрантов здесь было относительно мало, эти два государства считались лишь протекторатами и управлялись министерством иностранных дел на Кэ д’Орсе. Тунис также формально являлся османской провинцией, хотя фактически был полностью автономен. В 1830 г. французы оккупировали Алжир, правивший тогда бей Туниса предусмотрительно взял с них обещание, что они не вторгнутся на территорию его страны, но затем в 1835 г. Османская империя использовала возможность, возникшую в связи с неопределенностью в вопросе престолонаследия в соседней Ливии, чтобы сместить правившую там династию и восстановить прямое турецкое правление. С этого момента Тунис оказался в высшей степени сложном положении: его зажало словно в тисках меж двух великих держав — Францией и Турцией, причем обе бросали на него жадные взгляды. К чести бея и его наследников нужно сказать, что они продолжали успешно балансировать в создавшейся ситуации до 1881 г., когда Франция — под весьма неосновательным предлогом, что группа представителей тунисских племен поселилась на территории Алжира, — вторглась в страну, узурпировала полномочия бея по вопросам финансов и внешних сношений и назначила правителя — французского министра-резидента.

Султанат Марокко — единственная североафриканская страна, имеющая выход как к Средиземному морю, так и к Атлантическому океану, — опять-таки находилась в ином положении. Из-за недостатка естественных гаваней, труднопроходимости внутренних районов и огромных расстояний, отделяющих ее от центров империй на Западе, она и в середине XIX в. по-прежнему оставалась в изоляции. Именно эта изоляция — сменявшие друг друга правители поддерживали ее, — во-первых, позволила стране сохранить в значительно большей степени, чем это возможно было сделать в других местах, местные древние исламские, берберийские и африканские традиции и, во-вторых, противостоять внешнему воздействию, особенно в период испанской Реконкисты в XV и XVI вв. Таким образом, Марокко остается единственной арабской страной, никогда не входившей в состав Османской империи, при том что турки столь длительное время контролировали фактически весь остальной арабский мир.

Однако прибытие французов в соседний Алжир нельзя было оставить без внимания. Отношения резко ухудшились в 1844 г., после того как мятежник Абд аль-Кадир нашел в Марокко убежище и султан отправил на границу армию. Французы в ответ подвергли обстрелу в начале августа Танжер, а через десять дней — Могадор; 14 августа они полностью уничтожили армию султана Абд аль-Рахмана при Исли, близ Ужды. Султану пришлось обещать среди прочего, что он интернирует или изгонит мятежника, если он вновь появится на территории Марокко. Он сдержал слово: в 1847 г., когда Абд аль-Кадир во второй раз попытался найти убежище в его стране, марокканские войска окружили его и вынудили сдаться. В утешение читателю скажем, что французы проявили милосердие к нему: он провел остаток жизни в Дамаске, в почетном изгнании.