Курт Зелигманн - История магии и оккультизма

Книга Тритемия «Семь вторичных причин» — безусловно не для волов, но и попугай найдет в ней немного такого, о чем можно было бы поболтать на досуге. Семь вторичных причин — это семь верховных ангелов, которых Тритемий соотносит с семью планетами. Первопричина — это Бог. А вторичные причины — Его слуги, поддерживающие порядок в мире. Например, дух, или ангел, Сатурна — Орифиил, правивший миром непосредственно после его сотворения. Правление Орифиила началось 15-го марта, в первый год от сотворения мира, и продолжалось триста сорок пять лет и четыре месяца. Под его властью люди были грубы и дики, подобно зверям, как о том говорится в Книге Бытие. На смену Орифиилу пришел Анаил, дух Венеры, правивший с 345 по 705 годы от сотворения мира. Эту династию небесных духов Тритемий прослеживает до 1879-го года, в который завершается правление Гавриила. Семь ангелов властвуют над миром по очереди, и по событиям прошлого можно предсказывать состояние дел в будущем, ибо небесные установления вечны и неизменны.

Согласно современным оккультистам, в этих мнимых пустяках содержится величайшая магическая мудрость. Тритемий, — утверждают они, — писал шифром и каждое слово его имеет скрытый смысл; однако ключ к этому шифру великий аббат унес с собой в могилу. Поскольку для верного понимания труда Тритемия важно учитывать определенные сочетания слов, эта книга — написанная по-латыни — становится совершенно бессмысленной в переводе.

Генрих Корнелий Агриппа фон Неттесгейм — самый, пожалуй, значительный из оккультистов своей эпохи — в полной мере испытал на себе все превратности этого бурного времени. Агриппа менял города и страны, переносился от монаршей милости к опале и тюрьме, от уединенных штудий в тиши кабинета — на поле битвы, от богатстве — к нищете. Будучи высокообразованным и эрудированным человеком, он переписывался с великими гуманистами своего времени — Меланхтоном, Эразмом Роттердамским, кардиналом Кампегием. Аббат Тритемий поощрил Агриппу к сочинению оккультных трактатов, к которому он и так был чрезвычайно склонен от природы. Под влиянием гуманистов, боровшихся против средневекового аристотелизма, Агриппа стал неоплатоником. Изучая труды Плотина, Ямвлиха и Порфирия, он с головой ушел в мир сверхъестественного и от восторга, который вызвали у него эти философы, забыл о том, что наука нуждается в критическом подходе. С жадностью впитывая все течения оккультной мысли, Агриппа, подобно Пико делла Мирандоле, мечтал примирить между собой разнообразные магические доктрины и объединить философию с каббалой. Впрочем, позднее — возможно, под влиянием Контрреформации, — Агриппа отрекся от своих магических сочинений. Столь же недоверчивый, сколь ранее легковерный, теперь он заявил, что ни в искусствах, ни в науках нет ничего надежного, и единственное в мире, на что можно положиться, — это религиозная вера. Чтобы понять, почему с Агриппой произошла такая поразительная трансформация, попытаемся проследить за этим магом в разные периоды его жизни.

В молодости Агриппа прибыл в Париж с опасным поручением от императора Максимилиана. Там он встретился с несколькими молодыми учеными благородного происхождения, и вместе они основали тайное общество. Они составили мистический план преобразования мира и поклялись друг другу во взаимной поддержке. Один из членов общества, знатный юноша из Жероны (Каталония), узнал, что крестьяне в его владениях взбунтовались, прогнали его семью и взяли власть в свои руки. Под предводительством Агриппы и с помощью военного отряда эти благородные «масоны» вышли на бой с мятежными крестьянами. Но все их усилия восстановить в правах владельца Жероны не увенчались успехом, и тайное общество распалось.

В 1509 году Агриппа приехал в город Доль, которым, как и Бургундией, владела Маргарита Австрийская, дочь Максимилиана. С помощью друга Агриппа получил разрешение читать лекции в университете и стал толковать студентам каббалистический трактат Рейхлина «Чудесное слово». Желая добиться покровительства Маргариты, он написал трактат «О благородстве и превосходстве женского пола». Заимствуя аргументы из Библии, отцов церкви и философов, Агриппа восторженно прославлял прекрасный пол. Свою работу он посвятил «божественной Маргарите, августейшей и всемилостивейшей принцессе». Но Маргарита не спешила осыпать милостями своего поклонника, тогда как враги Агриппы оказались весьма проворны: церковники заподозрили в его симпатии к еврейской каббале признаки опасной ереси. В Генте (Нидерланды), где жила Маргарита, монах-францисканец Катилине добился ее аудиенции и выступил против «нечестивого каббалиста»; с другой стороны, недоброжелатели мешали Агриппе опубликовать его похвалу женщинам. Бросив свою затею, Агриппа уехал в Англию, а затем перебрался в Кельн, где некоторое время выступал с публичными лекциями. Его неповоротливость в финансовых делах стала притчей во языцех: Агриппа допускал ошибку за ошибкой, отталкивая от себя всех потенциальных покровителей и меценатов. В 1515 году он отправился в Италию в войске Максимилиана и был посвящен в рыцари на поле боя. Кардинал Сен-Круа послал его в Пизу как своего представителя на соборе. Для Агриппы это был последний шанс примириться с церковью и задобрить папу Льва X, от которого он недавно получил довольно дружелюбное письмо. Но собор был распущен, и ассамблеи прекратились.

Распрощавшись с военной и церковной карьерой, Агриппа отправился преподавать в Турин, а затем — в Павию. Он читал лекции о Гермесе Трисмегисте, приносившие ему скорее славу, чем деньги. В 1518 году власти Метца назначили Агриппу адвокатом, синдиком и оратором города. Два года спустя он отказался от этого поста, поссорившись с инквизитором Савини, от которого спас несчастную крестьянку, обвиненную в ведьмовстве (подробно этот эпизод мы изложили в предыдущей главе). Затем Агриппа выступал с лекциями в Кельне, а также в Женеве и Фрибурге, где занимался и медицинской практикой. Затем, в 1524 году, Франциск I наконец назначил ему пенсию и устроил на должность врача при своей матери, герцогине Луизе Савойской. Луиза пожелала, чтобы Агриппа предсказал ей будущее по звездам, но тот ответил, что его таланты лучше употребить для иных, более важных целей. Когда герцогиня уехала из Лиона, Агриппа не последовал за ней, и его имя вычеркнули из пенсионного списка.

В 1529 году переменчивая фортуна снова улыбнулась магу. В его услугах одновременно одновременно заинтересовались четыре покровителя: король Англии Генрих VIII; канцлер германского императора; некий итальянский маркиз; и уже знакомая нам Маргарита Австрийская, правительница Нидерландов. Он наконец завоевал милость Маргариты — не прошло и двадцати лет! Сыграл ли в этом свою роль трактат «О превосходстве женщин», неизвестно, но, так или иначе, Агриппа стал историографом при Маргарите Австрийской.