Игорь Дьяконов - Предыстория армянского народа (история Армянского нагорья с 1500 по 500 г. до н.э.: хурриты, лувийцы, протоармяне)

Это мифы и сказки; они сохранились только во фрагментах. См. Н.G. Güterbock, Kumarbi. Mythen vom churritlschen Kronos, Ziurich-New York, 1946; J. Friedrich, Churritische Märchen und Sagen hethitischer Sprache, «Zeitschrift für Assyriologie», XLIX, 1950, стр. 213-255; его же, Der churritische Mythus vom Schlangendämon Hedammu in hethitischer Sprache, ”Archiv Orientálni”, XVII, стр. 230-254; H. G. Guterbock, The Song of Ullikummi, New Haven, 1952 и др.

Г. А. Меликишвили. Наири-Урарту, Тбилиси. 1959. стр. 165.

Таковы Тульпуннайа, одна из самых свирепых ростовщиц, связанная с дворцом в Нузе, или Амминас, адресатка письма, сохранившегося в архиве царевича Шильва-Тешуба, см. R. Н. Pfeiffer, The Archives of Shilwateshub, Harvard Semitic Series, IX, Cambridge, Mass., 1932, № 1; ср. список MÍ.LUGAL, SMN 2662: ср. E. A. Speiser, рец. на Harvard Semitic Series XIV, Journal of the American Oriental Society, 72, 2, 1952, стр. 95.

Е. А. Speiser, Introduction to Hurrian, New Haven, 1941, стр. 11 сл.

См. библиографию в кн. Эпос о Гильгамеше, пер. И. М. Дьяконов. М.-Л., 1961, стр. 208-209; там же, стр. 117, о месте хурритского варианта в истории этого эпоса.

Известно, что хеттские, ранние ассирийские (XII— IX вв. до н.э.) и урартские царские надписи строились по определенным повторяющимся формулам. Многие формулы урартских надписей совпадают и с хеттскими, и с ассирийскими, однако другие не имеют аналогии в ассирийских, но только в хеттских анналах. Ср., например, урартскую формулу: «С богом Халди эти деяния за 1 год я совершил» с хеттской: «и это за 1 год я совершил» (например, А. Goetze, Die Annalen des MuršiIiš. «Mitteilungen der Vorderasiatisch-Aegyptischen Gesellschaft», 38, Leipzig, 1933, стр. 130-131); или урартскую формулу: «Мужчин и женщин оттуда увел, x юношей (?) захватил, у женщин, z бойцов, n коней, m быков, α баранов — это царю досталось, но что воины увели, они увели отдельно, когда страну я покидал», с хеттской: «…и то, что я, Солнце, из пленных увел во дворец, тех было всего x пленных, а что господа и воины и колесничие Хаттусаса увели из пленных, крупного и мелкого скота, сосчитать было нельзя» (A. Goetze, там же, стр. 76-77). Эти формулы в ассирийских анналах не встречаются. Однако возводить урартскую анналистику непосредственно к хеттской трудно, так как само урартское письмо имеет черты сходства с хурритским, а не с хеттским. Должны были быть посредствующие звенья, связывающие хеттскую анналистику как с урартской, так и с ассирийской. Таковой могла быть только хурритская. См. И. М. Дьяконов, Урартские письма и документы, М.-Л., 1963, стр. 23 и сл., 96, 101.

Так, на месте Нузы еще в середине III тыс. до н.э. стоял город Гасур, где господствовали классовые отношения и существовало храмовое хозяйство типа шумерского, см. Th. J. Меек, Excavations at Nuzi, III, Cambridge, Mass., 1935; ср. А. И. Тюменев, Государственное хозяйство древнего Шумера, М.-Л., 1956, стр. 237 и сл. Население Гасура еще не было хурритским; по-видимому, город был заброшен в начале II тыс. до н.э. и место его заселено впоследствии новыми жителями. См. Н. Б. Янковская, Хурритская Аррапха, «Вестник древней истории». 1957. №1, стр. 18.

Это вытекает из хеттских анналов, документов из Алалаха и других источников.

Из Ниневии царь Душратта присылал статую богини для исцеления заболевшего фараона; в Ашшуре были митаннийскне наместники — «послы», — W. Andгае, Die Stelenreihen von Assur, Leipzig. 1913, №129. В архиве хурритского царевича Шильва-Тешуба, жившего в Нузе (Аррапха), была найдена печать царя Митании на одном из писем. См. Н. Б. Янковская, Хурритская Аррапха, «Вестник древней истории». 1957. № 1, стр. 18-19.

См. его письма в телль-амариском архиве фараонов. J. А. Кnudtzon, Die El-Amarna-Tafeln. Leipzig, 1915; S. A. B. Mercer, The Tell-el-Amarnah Tablets, Toronto, 1939.

См., например, анналы Ашшурнацирапала и других ассирийских царей (ср. подсчеты в кн.: И. М. Дьяконов, Развитие земельных отношений в Ассирии, Л., 1949, стр. 86). В надписях урартских царей выражение «одних (пленных. — И. Д.) я убил, других живыми увел» является стандартной формулой. Об ослеплении пленных ассирийцами в XIII в. до н.э. см. выше, стр. 67. У хеттов впервые в анналах Суппилулиумаса I (XIV в. до н.э.); у ассирийцев первое упоминание увода (и ослепления?) 14400 пленных — в анналах Салманасара I (XIII в. до н.э.):, см. Е. Еbeing, В. Meissner, Е. F. Weidner, Die Inschriften der altassyrischen Könige, I, Leipzig, 1926, стр. 118-119.

Б. Б. Пиотровский, Урартские надписи из раскопок Кармир-блура, в кн.: И. М. Дьяконов, Урартские письма и документы М.-Л., 1963, стр. 11-12.

Там же. Последняя публикация: Н. Д. Флиттнер, Сиро-хеттские памятники Эрмитажа, «Труды отдела культуры и искусства Востока Госуд. Эрмитажа», I, 1939, стр. 21-43.

Термин ewri в форме աւրեար, որեար сохранился и в древнеармянском в значении «муж, полноправный мужчина», см. Г. Аветикян, Х. Сюрмeльян, М. Авгeрян, Новый словарь армянского языка, Венеция, 1836 s.v. (на армянском языке). Ср. также աղխ из хуррито-урартского *a(l)leḫә “хозяйство” и աղախին из *а(l)lаеḫinә “принадлежащая к хозяйству“ (от хурр. аllae, alle ”хозяйка“, урарт. alae «хозяин»).

И. М. Дьяконов, К вопросу о судьбе пленных в Ассирии и Урарту, «Вестник древней истории», 1952, № 1. стр. 98, прим.2. Из истории общин Ассирии, Aррапхи, Вавилонии и т.д. видно, что богатые родовые общины распадаются раньше бедных, так как в них происходит большая имущественная дифференциация и раньше складываются индивидуальные хозяйства.

Так постоянно в анналах хеттских царей. Следует заметить, что если хеттские источники называют касков «свинопасами и ткачами», то это ничего не говорит об их действительных занятиях; обе эти профессии были рабскими, и хеттский писец хотел просто сказать, что враждебные хеттам каски — люди рабской природы. Однако, во всяком случае, на территории касков существовали и постоянные крепости и, надо думать, им было не чуждо земледелие. Вероятно, все же основным их занятием было полукочевое скотоводство.

Н. G. Gütеrbrосk, The Deeds of Suppiluliuma as Told by His son, Mursllis II, «Journal of Cuneiform Studies», X, 1 стр. 65-67 (fragm. 13, 6; 14, 16).

В клинообразной письменности детерминативами называются непроизносимые знаки, определяющие категорию понятий, к которой относится детерминируемое слово (люди, боги, страны, города, профессии, деревянные предметы и т.п.).

Однако следует заметить, что при таких обобщающих названиях, как «Наири» и «Этиуни», всегда ставится только детерминатив страны. Очевидно, это более географические, чем этнические обозначения.

Большим недостатком многих исторических карт является именно то обстоятельство, что древние «страны» размещаются на них поперек горных хребтов.

Так, известна руническая письменность, применявшаяся для магических целей германцами задолго до сложения у них государства; с другой стороны, многие несомненные государства Африки письменности не имели. В значительной мере дело часто определяется наличием или отсутствием соседних государств, уже выработавших письменность, и знакомством или незнакомством с самим фактом существования письменности у соседних народов. В условиях древней Передней Азии представить себе государство, которое не пользовалось бы письменностью, или первобытное племя, которое бы им пользовалось, — трудно. Хотя древний Шумер выработал у себя примитивную письменность еще в конце IV тыс. до н.э., однако последние исследования А. А. Ваймана делают вероятным, что наше обычное представление о сложении здесь классового общества и государства лишь во второй четверти III тыс. до н.э., возможно, ошибочно, и его нужно датировать более ранним временем. Во всяком случае, в доклассовом обществе, даже при соседстве с «грамотными» цивилизациями, возможна только примитивная письменность, используемая для магических и, может быть, простейших хозяйственных целей, но не для развитого хозяйственного учета, для повествовательных текстов и т.п. Поэтому тот факт, что существовали какие-то центры Армянского нагорья, передавшие письменные традиции хеттов и Митанни XIV—XIII вв. урартскому государству IX в. (см. стр. 72. Известно, что хеттские, ранние ассирийские (XII— IX вв. до н.э.) и урартские царские надписи строились по определенным повторяющимся формулам. Многие формулы урартских надписей совпадают и с хеттскими, и с ассирийскими, однако другие не имеют аналогии в ассирийских, но только в хеттских анналах. Ср., например, урартскую формулу: «С богом Халди эти деяния за 1 год я совершил» с хеттской: «и это за 1 год я совершил» (например, А. Goetze, Die Annalen des MuršiIiš. «Mitteilungen der Vorderasiatisch-Aegyptischen Gesellschaft», 38, Leipzig, 1933, стр. 130-131); или урартскую формулу: «Мужчин и женщин оттуда увел, x юношей (?) захватил, у женщин, z бойцов, n коней, m быков, α баранов — это царю досталось, но что воины увели, они увели отдельно, когда страну я покидал», с хеттской: «…и то, что я, Солнце, из пленных увел во дворец, тех было всего x пленных, а что господа и воины и колесничие Хаттусаса увели из пленных, крупного и мелкого скота, сосчитать было нельзя» (A. Goetze, там же, стр. 76-77). Эти формулы в ассирийских анналах не встречаются. Однако возводить урартскую анналистику непосредственно к хеттской трудно, так как само урартское письмо имеет черты сходства с хурритским, а не с хеттским. Должны были быть посредствующие звенья, связывающие хеттскую анналистику как с урартской, так и с ассирийской. Таковой могла быть только хурритская. См. И. М. Дьяконов, Урартские письма и документы, М.-Л., 1963, стр. 23 и сл., 96, 101.), должен считаться свидетельством того, что это были центры классовой цивилизации.