Игорь Данилевский - Русские земли глазами современников и потомков (XII-XIVвв.). Курс лекций

Едва ли под властью Орды могли свободно развиваться дружинные отношения, ведь князья сами были…служебниками монгольских ханов. Русские князья, обязанные в новых условиях беспрекословно выполнять волю Орды, не могли уже примириться с независимостью старшей дружины, с ее былыми правами.

Существенна и политика ордынских ханов, которые переносили на Русь отношения жесткого подчинения, характерные для Монгольской империи. Так, А. Н. Насонов обратил внимание на то, что хан Менгу-Тимур пытался утвердить в положении служебной зависимости от ярославского князя Федора Ростиславича не только бояр, но и князей:…Ему же вдасть князи и боляре русь на послужение » [353] Насонов А.Н. Монголы и Русь. М.; Л., 1940. С. 87 (примечание В. Б. Кобрина и А Л. Юрганова; Кобрин В.Б., Юрганов А.Л. Становление деспотического самодержавия в средневековой Руси. С. 57–58.). .

Расцвет на Руси самых крайних форм деспотизма при таких условиях становился делом времени.

Наконец, последнее очень короткое замечание. В отечественной историографии принято подчеркивать, что установление монголо-татарского ига вовсе не означало вхождения русских земель в состав Монгольской империи, поскольку, де, они сохраняли черты прежней автономии в виде своих правителей, а также не принимали якобы участия в монгольских походах. Приведу лишь один пример характеристику Н. В. Устюговым улуса Джучи,

большую часть которого составила Золотая Орда, формально входившая в состав Монгольской империи, но фактически самостоятельное государство. Восточной границей улуса Джучи был Иртыш, западная или, точнее, юго-западная доходила до низовьев Дуная. На севере и северо-западе в Золотую Орду входило Булгаре кое ханство. Южная граница доходила до Крыма включительно и Дербента. Степи Дешт-и-Кипчак составляли основную часть Золотой Орды, Русская земля не входила в ее основную территорию. Она были вассальным владением, сохранившим правителей из старой княжеской династии [354] Устюгов Н. В. Народы Средней Азии и Приуралья в XII–XVIII вв. С. 217. .

В такой точке зрения прогладывает, на мой взгляд, некое патриотическое лукавство. Известно, что монголы далеко не везде в обязательном порядке стремились местную знать заменить своими представителями. Как отмечает Т. Д. Скрынникова,

«…Рубеж XII–XIII вв. период перестройки потестарного организма монгольского этноса, вызванной политической активностью процесса укрупнения этнопотестарных образований. Обладатели власти предыдущего периода стабильности главы линиджа, рода, конического клана, чей статус был в течение длительного периода незыблемым и определялся положением в генеалогии, теряют ее, она переходит в руки военных предводителей, победителей в войне. При этом, конечно, часть традиционных родовых лидеров, способная отвечать требованиям времени, сохранила свои позиции. <���…>

Если раньше родоплеменная структура была основой хозяйственной жизнедеятельности общества, то и сейчас, раздавая уделы своим сподвижникам, хан ориентируется не на территориальный принцип учета своих владений, а на раздачу людей по родо-племенным единицам. Изменение состояло в том, что последняя теперь не всегда и необязательно управлялась его родовым главой (часто уже убитым в процессе завоевания), а инородцем. Закрепленная за последним собственность становилась наследственной, передавалась его потомкам, клан которых в свою очередь разрастался, и властные отношения опять приобретали форму традиционных, фиксированных в генеалогии. То есть один из трех признаков государственности принцип территориального деления еще не имел места в монгольской средневековой потестарно-политической культуре. Указание территории, на которой могли располагаться выделенные в удел люди, было приблизительным и носило больше ориентационный характер. <���…>

То же самое можно сказать и о другом признаке государственности установлении постоянных податей и создании специального аппарата по их сбору. И так же, как когда-то Чингис-хан готов был сам служить Сэчэ-бэхи с реорганизацией его улуса на принципах военной демократии и военной иерархии, его сподвижники обещали… отдавать военную добычу и часть облавной охоты… Ничего нового в даннические отношения не привнесла вторая интронизация Чингис-хана в 1206 г.

И последняя черта государственности создание управленческого аппарата, публичной власти, отделенной от народа, также не была реализована в ходе реформ Чингис-хана первой и второй интронизации. Кажется, суть распределения должностей состояла в закреплении их за определенными лицами, т. е. в утверждении статуса лиц, обслуживавших ханскую ставку… Я бы затруднилась назвать этот акт частью процесса создания административных институтов, даже с учетом последующих мероприятий, как это сделал В. В. Трепавлов [355] 1989, с. 155 , считающий, что по…Сокровенному сказанию можно проследить динамику развития административных институтов. Все перечисленное, как и более поздние (1206 г.) мероприятия, просто фиксирует функции лиц, выражавших личную преданность хану и оказывавших ему услуги в борьбе за власть» [356] Скрынникова Т.Д. Харизма и власть в эпоху Чингис-хана. М., 1997. С. 37–38. .

Так что наличие своих правителей напомню, полностью лично зависящих от монгольского хана, даровавшего им право управлять их же собственной территорией и народом, на ней обитающим, систематически подтверждающих свою зависимость в виде ордынских выходов и поставки войск для совместных военных действий, вряд ли может служить хоть сколько-нибудь веским основанием для признания автономии русских земель в рамках если не Монгольской империи, то уж, во всяком случае, так называемой Золотой Орды (улуса Джучи).

Подведем итоги :

1. Ранние описания ордынского нашествия в русских летописях наполнены эсхатологическими аллюзиями. Осмысление летописцем происходящего как кары Господней, ниспосланной за грехи, определило отбор сюжетов и средств описания, а также отношение к самим завоевателям и самое главное возможности сопротивления им. При этом различия в летописных версиях

Повести о Батыевом нашествии зависели, видимо, от того, насколько данный летописный центр пострадал от захватчиков и какую модель отношений с иноплеменными принял тот или иной князь.

2. Судя по всему, последний фактор оказал самую существенную роль в развитии событий 1237–1240 гг. Во всяком случае, вряд ли можно согласиться с широко распространенным мнением, будто главной причиной произошедших на Руси несчастий стали княжеские усобицы.

3. Летописные тексты, описывающие нашествие, легитимируют вполне определенный тип поведения и взаимоотношений с завоевателями. В представлении авторов рассказов Новгородской первой и Лаврентьевской летописей спасение виделось в смиренном принятии Божией карыи покаянии. Борьба с иноземцами воспринималась как заранее обреченное дело и не могла стать эталоном поведения христианина. Автор же Ипатьевской летописи выступал за активное противостояние безбожным, поскольку полагал, что