Джон Норвич - История Англии и шекспировские короли

Король требует отправить всех пленников в Лондон; Хотспер соглашается, но оставляет у себя на севере графа Дугласа. Четырнадцать лет назад, в 1388 году, он сам был пленен шотландцами в кровавой схватке при Оттерберне (Чеви-Чейзе) и долго томился в заложниках. Хотспер жаждал мести, и Дуглас, видимо, представлял для него особую ценность. Генрих же оскорбился, хотя по законам войны, и он это знал, королю должны были выдаваться только принцы королевской крови [102] Только один пленник Хотспера попадал в эту категорию — Мердок Стюарт, граф Файф, сын Роберта, герцога Олбани и регента Шотландии. Шекспир (первая сцена первого акта) называет его Мордеком и превращает, повторяя ошибку Холиншеда, в сына Дугласа. . Отказ Хотспера отдать ему Дугласа отчасти и вызвал скандал, случившийся позднее в парламенте в октябре.

Граф Нортумберленд и его сын представили королю и парламенту графа Файфа и других пленников, захваченных у Хомилдон-Хилла, 20 октября в Уайтхолле Вестминстера. Генрих встретил шотландцев приветливо, отметил доблесть графа и потчевал их за своим столом в Расписной палате. Но отсутствие Дугласа продолжало терзать душу Генриха, разгорелась ссора, представителей клана Перси окончательно обозлил отказ короля выкупить их родича Мортимера [103] Хотспер был женат на сестре Мортимера Елизавете (не Кейт, как у Шекспира). Когда собрался парламент, уже ходили слухи, будто Мортимер намеренно сдался в плен под Пиллетом. Генрих, кроме того, подозревал, что Мортимер — правнук Эдуарда III — мог претендовать на трон. , Генрих обозвал Хотспера предателем и выхватил кинжал. «Только не здесь, а в поле!» — прокричал в ответ Хотспер и ускакал из Вестминстера. Жребий был брошен.

Шекспиру снова приходится объединять в одной сцене (I. 3) несколько сюжетов и допускать незначительные погрешности против истории. Он путает Эдмунда Мортимера, пленника, а затем зятя Глендоуэра, с его племянником-тезкой, который, собственно, и является формальным наследником трона. Драматург отождествляет английских графов Марчей (Мортимеров) с шотландскими (не Мортимерами) и изображает дело так, как будто Хотспер хотел оставить у себя всех пленников, а не одного Дугласа, и вкладывает в его напыщенный монолог восхитительные разъяснения. Поскольку выдача пленников увязывается с выкупом Мортимера, король обвиняет «безумного шурина» Гарри Перси в вероломстве:

Хотспер с жаром отвергает нападки короля на своего родича. После ухода Генриха и его приближенных появляется брат Нортумберленда Томас, граф Вустер, и трое Перси принимают решение присоединиться к заговору архиепископа Йоркского Ричарда Скрупа [104] По версии Шекспира, к восстанию архиепископа побудила казнь «брата» Уильяма, графа Уилтшира, обезглавленного вместе с Буши и Грином три года назад в Бристоле. На самом деле они были кузенами. .

Практически вся третья сцена отдана на откуп Хотсперу: в ней он главный персонаж. Для Холиншеда — похоже, именно он наградил его этим прозвищем — Гарри Перси был «командиром, наделенным необычайной отвагой», что и подразумевает его былинное имя [105] «Хотспер» (Hotspur) — в пер. с англ. «Горячая шпора». — Примеч. пер . . Сэмюел Даниэль описывает его как «безрассудного» и «буйного» молодого человека, и только у Шекспира он предстает в образе «рыцаря без страха и упрека», блистательного, отважного и пламенного бойца, для которого война не средство достижения политических целей, а путь к бессмертной славе:

Хотспер мог быть неуравновешен, несдержан и вспыльчив, но для Шекспира он звезда первой величины. Он важнее принца Хэла, настоящий герой всей пьесы и ее самый запоминающийся персонаж, исключая, конечно, сэра Джона Фальстафа.

Фальстаф, этот добродушный толстяк, поначалу принес своему создателю немало хлопот. Среди источников, которыми Шекспир пользовался при написании своих драматических хроник, была и пустяковая анонимная пьеса под названием «The Famous Victories of Henry V» («Славные победы Генриха V»), опубликованная за три года до появления первой части «Генриха IV». Он, обнаружив там персонажа с именем Джон Олдкасл, фигурировавшего в роли собутыльника юного принца, ввел его, не задумываясь о последствиях, в свое повествование. Уже на первом представлении публика восхитилась и пьесой, и особенно личностью Олдкасла, но лишь после показа второй части «Генриха IV» на постановщиков обрушился гневный протест потомка Олдкасла лорда Кобема и его семьи [106] В издании кварто 1600 г. во второй сцене первого акта использована аббревиатура «Олд», а не «Фаль». Непонятно, почему семейство Кобем не выступило с протестом раньше. Возможно, они не обратили внимания на эту деталь, как это уже было при показе «Славных побед», а после представления второй части «Генриха IV» их прорвало. . Наследники заявили: он не был ни пьяницей, ни трусом, а, напротив, служил главным шерифом Херефордшира, отважно сражался в уэльских войнах, в 1411 году отличился в экспедиции Арундела в Сен-Клу. Через два года его объявили лоллардом — последователем Джона Уиклифа — и арестовали. Сэру Олдкаслу удалось бежать из тюрьмы, но в 1417 году его снова изловили и сожгли на костре как еретика. В 1563 году он попал в знаменитый труд Джона Фокса «Книга мучеников». Надо ли удивляться тому, что Кобемы возмутились очернительством своего предка и потребовали внести изменения в текст.

Семейство было слишком влиятельным, и вряд ли имело смысл пренебрегать его мнением. Шекспир не стал выдумывать новый персонаж, а обратился к первой из своих более ранних пьес, «Король Генрих VI», и воскресил другого исторического персонажа — сэра Джона Фастолфа, трансформировав его в Фальстафа. В той пьесе драматург изобразил его отъявленным трусом, покинувшим доблестного лорда Толбота (Тальбот) на поле боя при Патэ, а потом и под Руаном, лишенного ордена Подвязки и изгнанного из страны. Однако Шекспир здесь тоже довольно несправедливо отнесся к исторической личности. В действительности Фастолф отважно сражался при Азенкуре, позднее назначался губернатором Мена и Анжу, регентом Нормандии. Спасовал он только в 1429 году при Патэ, когда Жанна д’Арк обратила его людей в бегство, а Толбот попал в плен. Если бы провели расследование, то его могли оправдать и он бы носил орден Подвязки до конца жизни.