Андрей Андреев - Русские студенты в немецких университетах XVIII — первой половины XIX века

Шафиров провел в Кёнигсбергском университете полтора года, изучая немецкий и французский язык, философию и право, после чего в течение года пробыл в Галле, а оттуда поехал в Голландию и Англию «для присмотра тех же учений». В ноябре 1705 г. он вернулся в Москву и вскоре был определен переводчиком в Посольский приказ [162] Там же. C. XXXIX, 241; см. также: РГАДА. Ф. 74. Оп. 4.1702. Ед. хр. 8. Л. 1–3. . Интересно, что в Галле из Кёнигсберга переехали и первые два русских студента, М. А. Виниус и И.-Д. Блюментрост, причем они оба записались (соответственно в мае и в августе 1701 г.) в матрикулы здешнего университета (записи же Шафирова мы там не находим). Таким образом, с самого начала образовательных поездок из России в Германию Галле явился одним из важнейших центров притяжения русских студентов, сохранив такое значение в течение всего XVIII в.

Выявление причин этого требует некоторого отступления назад: ведь если в случае Кёнигсберга очевидными предпосылками привлечения туда студентов, помимо воли царя, была его географическая близость к России и местоположение на основной дороге, ведущей отсюда в Западную Европу, то интерес к Галле коренился в определенной системе контактов, возникшей между средненемецкими (mitteldeutsche) университетами и Москвой еще в конце XVII века.

В Московской Немецкой слободе, где селились выходцы из Западной Европы, а преимущественно немцы — уроженцы протестантских областей Германии, в XVII в. (еще до основания университета в Галле, который, напомним, открылся в 1694 г.) высокой репутацией пользовался Иенский университет. Объяснить это легко тем, что именно этот университет лидировал тогда и, в целом, по числу студентов на пространстве всей Германии. Интересно, при этом, что только в Иене в допетровское время нам удалось обнаружить нескольких студентов, обозначавших себя как «московиты» (Moscoviensis) — все они были немцами, причем, возможно, даже не уроженцами Немецкой слободы, а приехавшими в Россию вместе со своими отцами, которые поступили на русскую службу, из Германии [163] На эту мысль наводит производство в кандидаты Иенского университета Иоганна Германна Граманна (Johann Hermann Gramann), уроженца Ливонии, который указал в матрикуле, что состоит лейб-медиком царя Алексея Михайловича, а до этого учился в разных немецких университетах; при этом одновременно с ним в студенты записался его сын Иоганн Хартманн Граманн (Johann Hartmann Gramann) (6.08.1664), обозначивший себя как «московит», который в 1668 г. уже выехал с отцом в Россию. Кроме Граманна в матрикулах присутствуют еще два «московита»: Reinhold Schwellengrebel (записан 30.06.1670) и Johann Jacob Vocke-rodt (записан 20.11.1684). См.: Die Matrikel der Universität Jena. Bd. 2. 1652–1723. Weimar, 1977- S. 323, 744,844. .

Кроме того, два доктора Иенского университета занимали в конце XVII в. высокое положение при русском дворе: это были пастор И. Г. Грегори — устроитель первого русского театра и уже названный лейб-медик Л. А. Блюментрост [164] О влиянии уроженцев средненемецких университетов при русском дворе в XVII в. см.: Mühlpfordt G. Halle-Leipzig Aufklärung in Rußland — ein Faktor der Modemiesierung. Von den petrinischen zu den katarinäischen Reformen (mit Vorstufen seit Zar Alexej und Spätstufen bis zur Regierungszeit Alexanders II) // Russische Aufklärungsrezeption im Kontext offizieller Bildungskonzepte (1700–1825) / Hrsg. von G. Lehmann-Carli, M. Schipann, B. Scholz, S. Brohm. Berlin, 2001. S. 405–416. 4, Die Matrikel der Universität Jena. Bd. 2. S. 64,326. . Сами обстоятельства получения ими докторских степеней наводят на мысль о существовании определенных личных контактов между ними в Москве и профессорами в Иене: так, Грегори получил свою степень в 1661 г. honoris causa, уже будучи пастором лютеранской кирхи в Москве, а Блюментрост был произведен в доктора медицины в 1668 г. in absentia, т. е. представив диссертацию уже после своего назначения к русскому двору [165] Schrader W. Geschichte der Friedrichs-Universität zu Halle. T. 1. Berlin, 1894. S. 47–61. . Таким образом, можно говорить о наличии уже в допетровское время определенных связей между Немецкой слободой (как ее называли современники, «маленькой частью Европы в сердце России») и средненемецкими университетами. А поскольку университет Галле с момента своего создания пополнялся главным образом из магистров соседних «средненемецких» университетов и прежде всего Иенского [166] Utermöhlen G. Die Rußlandthematik im Briefwechsel zwischen August Hermann Francke und Gottfried Wilhelm Leibniz // Halle und Osteuropa. Zur europäischen Ausstrahlung des hallischen Pietismus / Hrsg. von J. Wallmann und U. Sträter. Tübingen, 1998. S. 110. , то и быстрое завязывание контактов между Москвой и Галле на рубеже XVII–XVIII вв. также представляется естественным.

Главная заслуга в этом принадлежала профессору А. Г. Франке, о деятельности которого уже рассказывалось в первой главе. Его богатый архив в Галле (Archiv der Franckeschen Stiftungen) показывает наличие, начиная с конца XVII в., обширной переписки с Россией. Одним из корреспондентов Франке в Немецкой слободе в Москве состоял пастор И. С. Шаршмидт, который был домашним учителем в семье Блюментростов, так что младшее поколение в этой семье с детства могло познакомиться с основами пиетизма и услышать имя Франке как его выдающегося проповедника [167] Winter E. Deutsch-russische Wissenschaftsbeziehungen im i8.ten Jahrhundert. Berlin, 1981. S. 5. . Галлеский профессор, основав в 1695 г. свои знаменитые образовательные учреждения (Franckesche Stiftungen), в свою очередь стремился привлечь туда молодежь из России. В 1697 г. Франке писал Шаршмидту, имея в виду возможный взаимный обмен учениками между Москвой и Галле: «Мы хотим содержать у себя русских также, как мы желаем, чтобы и они содержали бы у себя наших детей. И я охотно употреблю наше крайнее усердие, чтобы вернуть их полезными орудиям их Отечеству. Сколько добра могло бы возникнуть из такой commertio nationum (торговли народов — лат.)!» [168] Winter E . Halle als Ausgangspunkt der deutschen Russlandskunde im i8.ten Jahrhundert. Berlin, 1953. S. 99. . Для того, чтобы обеспечить русским ученикам максимально благоприятные условия, Франке обещал, что он сам и его сотрудники выучатся русскому языку; в его письмах звучали уверения в том, с какой радостью он хочет служить этой нации и постарается быть для ее детей настоящим отцом.

Заметим, однако, что все эти планы не имели силы, пока оставались только в рамках внутренних контактов между Немецкой слободой в Москве и профессурой в Галле. Чтобы воплотить их в жизнь, необходимо было каким-либо образом довести их до сведения русского правительства. Именно такую возможность открывала эпоха Великого посольства, когда в процессе широкого знакомства с Западной Европой, и в том числе с ее образовательными институтами, эти первоначально чисто «внутринемецкие» контакты Москвы и Галле переходили на уровень государственных связей России с немецким просвещением. И в свете этого именно профессор Франке сделал многое, чтобы в ходе Великого посольства обратить на средненемецкие университеты внимание влиятельных персон российского государства.

Великое посольство, вообще, возбудило в Европе общий интерес к России, своего рода «поворот европейских умов на Восток». Так, Г. В. Лейбниц увидел в путешествии царя Петра открытие моста через Европу, пути, который в перспективе должен пересечь евразийский континент вплоть до Китая [169] Имеется в виду известное сочинение Лейбница «Новое о Китае» (1697), оказавшее существенное влияние на восприяние «китайской» темы в идеологии европейского Просвещения XVIII в.: Leibnitz W. Das Neuste von China. Mit ergänzenden Dokumenten / Hrsg., übers., erl. von H. G. Nesselrath und H. Reinbothe. Bonn-Oedekoven, 1979. . В 1697–1699 гг. Лейбниц активно обсуждал с Франке новые экономические и политические возможности, открывающиеся в связи с этим для Европы и интересовался участием Франке в посылке в Россию немецких учителей [170] Utermöhlen G. Die Rußlandthematik im Briefwechsel zwischen August Hermann Francke und Gottfried Wilhelm Leibniz // Halle und Osteuropa. Zur europäischen Ausstrahlung des hallischen Pietismus / Hrsg. von J. Wallmann und U. Sträter. Tübingen, 1998. S. 110. . Единомышленник и друг Франке, автор первой русской грамматики, вышедшей на немецком языке, Г. В. Лудольф, к середине 1690-х гг. уже совершил путешествие в Россию, и завязавшиеся там его контакты с ближайшим петровским окружением продолжились в период Великого посольства, когда Лудольф был датским посланником в Гааге, а затем в Лондоне. Среди его знакомых русских вельмож были бояре Ф. С. Салтыков и Ф. А. Головин (последний формально возглавлял Великое посольство). Налаженные связи с Россией дали возможность Лудольфу в 1698 г. продолжить свое путешествие в глубь Азии, а оттуда на Ближний Восток [171] Wilson R. Heinrich Wilhelm Ludolf, August Hermann Francke und der Eingang nach Rußland // Halle und Osteuropa… S. 99—103. Ср.: Winter E. Op. cit. S. 54–55; Tetzner J. H. W. Ludolf und Rußland. Berlin, 1955. .