Чарльз Галленкамп - Майя. Загадка исчезнувшей цивилизации

Судя по данным ранних хроник, в XVI в. общество майя было классовым. Оно четко разделялось на три больших класса: знать, общинников и рабов. Жрецы составляли особую прослойку внутри знати. «Жречество играло огромную роль в общественной жизни, так как в его руках был сосредоточен не только религиозный ритуал, но и почти полностью научные знания и искусство. Верховный жрец, бывший советником „халач виника" (курсив мой.— В. Г.), назначал жрецов в селения, и те в свою очередь были советниками батабов» [114]. Следовательно, жречество, несмотря на все свое влияние, не являлось господствующей силой в обществе. У «кормила власти» находились представители светской аристократии, во главе с «царем» — «халач виником». В целом социальный строй майя имеет много' общего с древневосточным обществом на ранних этапах его развития (Шумер, Египет, Ассирия). Как и на Древнем Востоке, мы находим у майя достаточно развитое рабовладение, наряду с сохранением преобладающей роли общины, расслаивающейся на зажиточных и неимущих членов. Аристократы и жрецы, кроме рабов, подвергали жестокой эксплуатации и свободных общинников путем различного рода повинностей, даней и поборов [115].

Однако для классической эпохи мы располагаем исключительно археологическими данными. Испанские и индейские источники хранят полное молчание относительно событий ранее X в. н. э., а многочисленные иероглифические тексты, высеченные на рельефах, стелах и алтарях городов Древнего царства, к сожалению, пока не прочитаны. Естественно, что одного археологического материала при реконструкции столь сложного явления, как характер, древнего государства майя, явно недостаточно. Вот почему столь большое значение приобретают сведения письменных источников более поздней эпохи. Вполне возможно, что, несмотря на всю свою специфику, социальные институты майя классической эпохи в общих чертах были близки тем, что мы застаем у них в XVI в. Анализ археологических данных доказывает, что уже с первых веков нашей эры у майя наблюдается значительное классовое расслоение. Величественные каменные храмы и пышные многокомнатные дворцы резко контрастируют с убогими жилищами рядовых горожан и земледельцев. Великолепные гробницы аристократов и жрецов с драгоценными вещами и человеческими жертвоприношениями — с одной стороны, и скромные могилы простого люда — с другой, красно­речиво говорят о той глубокой пропасти, которая отделяла правящую верхушку от остального населения.

Анализ мотивов классического искусства майя заставляет нас обратить внимание на интересную группу изображений, которая встречается чаще других. Речь идет об изображениях персонажей (назовем их пока условно «правителями») в богатых одеждах, вычурных головных уборах и с различными регалиями и атрибутами власти. В одних случаях эти персонажи сидят в окружении фигур меньшего масштаба (например, рельеф из Пьедрас Неграса). В других — сцены, где они участвуют, носят ярко выраженный триумфальный характер: вождь-победитель поражает копьем врагов, топчет ногами их поверженные тела или принимает знаки покорности от неприятеля (стела 12 из Пьедрас Неграса). Кого же изображают эти произве­дения искусства? Может быть, жрецов? Именно так и думает большинство зарубежных исследователей. На наш взгляд,- это правители городов-государств :—«халач виники». На светский характер этих персонажей указывают такие атрибуты их власти, как троны, скипетры, щиты, копья и т. д. Q том, что трон является непременной принадлежностью именно царской власти, лишний раз доказывает изречение из эпоса майя-киче «Пополь-Вух»: «Там же они достигли величия, там поместили свои блестящие троны и царские сиденья, и там распределяли они полагающиеся почести среди царей» [116]. Многочисленные сцены триумфа на памятниках классического искусства майя (царь-победитель и связанные пленники у его ног, царь, поражающий врагов или топчущий их тела, и т. д.) лишний раз свидетельствуют о военном характере царской власти. В то же время увеличенные размеры фигуры правителя по сравнению с остальными персонажами подчеркивают божественный характер и несокрушимую мощь царской власти. Если мы обратимся к искусству древних цивилизаций Востока, то без труда найдем там множество сходных по характеру мотивов, причем некоторые из них сопровождаются надписями, не оставляющими никаких сомнении в их содержании [117].

Тематика описанных выше произведений искусства отражает довольно развитый общественный и государственный строй. «В образе царя, торжественно восседающего на троне в окружении сановников и слуг или поражающего врага на поле брани, мы видим каноническое изображение божественного монарха, ставшее типичным для всей классической эпохи... фигура царя торжественно и величаво возвышается над остальными людьми, равная по своим размерам лишь фигурам богов. Так искусство наряду с религией проводило в жизнь и утверждало догмат о божественной сущности персоны царя и царской власти» [118].

У майя, как и у народов Древнего Востока (Шумер, Египет, Индия, Китай), в эпоху становления классового раннерабовладельческого общества, видимо, существовала специфичная форма государственного правления типа вос­точной деспотии. Ее особенностями являются важная роль общины в жизни общества и идеология обоготворения царя. Последняя служила мощным орудием порабощения народных масс и подчинения их интересам правящей верхушки знати и жрецов.

Последние открытия в Алтаре Жертв проливают некоторый свет и на загадку внезапной гибели цивилизации майя. Как уже говорилось, город возник еще в архаический период, около 1000 г. до н.э., и существовал до 900 г. н. э. Все находки свидетельствуют здесь о непрерывном развитии культуры одного и того же населения. И вдруг в 900 г. н. э, картина резко меняется. На смену классической культуре майя приходит совершенно новый, лишенный местных корней комплекс «Химба». Материалы из слоев этапа «Химба» носят ярко выраженный центральномексиканский (тольтекский) характер: здесь и типичная для долины Мехико керамика (Fine Orange) и терракотовые тольтекские статуэтки. Этих находок так много, что вряд ли их присутствие можно объяснить торговыми связями, да и никаких чисто майяских материалов в слоях «Химба» нет. Здесь возможно лишь одно объяснение — иноземное вторжение [119].

Открытие в Алтаре Жертв — далеко не единичный факт. В настоящее время никто уже не будет отрицать, что в X в. н. э. северный Юкатан захватили мексиканские племена тольтеков, которые основали свою столицу в городе Чичен-Ица. Но такое переселение центральномексиканских племен на юг могло начаться гораздо раньше. И находки в Алтаре Жертв, по-видимому, подтверждают это. Следовательно, одной из основных причин гибели Древнего царства майя было, скорее всего, вторжение иноземных захватчиков.