Джайлз Макдоно - Последний кайзер. Вильгельм Неистовый

К этому времени Солсбери готовился покинуть свой пост, и Вильгельм решил отыграться на ненавистном ему британском политике. Как он выразился, еще жива старая школа политиков, к которой в свое время принадлежал князь Бисмарк и которая ныне представлена, к примеру, лордом Солсбери и ему подобными старомодными господами в Париже, Санкт-Петербурге и Вене; для них смысл политики в том, чтобы создавать то одни, то другие группировки из тех или иных государств континента и натравливать их друг на друга. Этот рецепт устарел. Ареной политики теперь стал весь мир, и противоречия внутри Европы отступают на задний план. В последние годы, особенно после китайской экспедиции, государства континента все больше сближаются. Кто бы еще несколько лет назад мог представить себе такую ситуацию, что французские и германские войска будут сражаться вместе против третьей стороны под командованием прусского генерала? Совместно пролитая кровь произвела чудесное действие, и отныне у нас нет проблем с нашими соседями по ту сторону Вогезов.

Вильгельм пытался заинтересовать британского монарха идеями европейского экономического сотрудничества; развивал он и свой старый тезис о совместных усилиях по поддержанию мира, о возможности того, что Англия и Германия выступят в роли мировых полицейских.

То же самое кайзер говорил и русскому царю, с которым встретился в Данциге 11 сентября. Николай II присутствовал на военно-морских маневрах. Встреча прошла вполне дружелюбно, и в отправленном в декабре на имя самодержца послании Вильгельм выразил готовность на следующий год показать ему один из своих новых крейсеров.

На германскую торговлю продолжала оказывать отрицательное влияние англо-бурская война. Суда бесцельно простаивали в гаванях Бремена и Гамбурга. Вильгельм набросился с угрозами на британского военного атташе: «Так не может продолжаться, придется вмешаться». В своей обычной бестактной манере он обрушился на британскую армию: «У вас первоначально были отличные войска, и офицеры, и солдаты, а теперь все они выбиты, остались одни помои». Кайзер заявил, что подданных Британии «развратило их богатство». Досталось и собственной прессе: гнев кайзера вызвала карикатура в «Симплициссимусе», где королеву Викторию, умершую девять месяцев назад, изобразили в море крови, из которого она пыталась выбраться на берег, где ее ожидали Ом Крюгер и святой Петр. Вильгельм хотел возбудить иск по статье «об оскорблении величества», но отказался от этой мысли — суды не хотят, по его выражению, заниматься такими делами.

На официальном обеде в Потсдаме 23 октября Вильгельм избрал новую мишень для своих нападок — Джозефа Чемберлена. Раньше он высказывался в том смысле, что неплохо было бы оставить британского министра в вельде на ночь, но на сей раз его предложение звучало куда более радикально: «Чемберлена нужно отправить в Южную Африку, провести от океана до океана, а потом расстрелять! Да-да — стенки, вот чего он заслуживает!» Уотерс попытался возразить: «Сэр, многие из моих соотечественников хотели бы видеть господина Чемберлена на посту премьер-министра». Вильгельм отмахнулся: «Что-что? Да не может быть!» Двумя днями позже Чемберлен откликнулся антигерманской речью, в которой, оправдывая жестокое поведение британских войск в Южной Африке, указал на репрессии, учиненные немцами в ответ на действия французских снайперов во время войны 1870–1871 годов.

Большое впечатление произвел на Вильгельма труд Хьюстона Стюарта Чемберлена (однофамильца британского Министра колоний) под названием «Основные черты девятнадцатого столетия». Книга была переведена на немецкий и вышла в Германии. Трудно сказать, сколько страниц этого объемного опуса Вильгельм действительно прочел, но основные идеи оказали на него значительное влияние. Прежде всего о том, что немцы были единственной способной к историческому творчеству расой, вышедшей из руин Римской империи. Очевидно, привлекли внимание Вильгельма те разделы, где говорилось о евреях. Чемберлен не был обычным антисемитом; по его мнению, фиксация на «еврейском вопросе» неправомерна: «Евреи как таковые не являются врагами германской цивилизации и культуры». Он считал, что не следует также преувеличивать зловредное еврейское влияние: «Отсюда следует совершенно нелепая и отвратительная тенденция превращения евреев в козлов отпущения за все пороки нашего века».

Главное «открытие» Чемберлена состояло в отрицании того, что Христос был евреем. Будучи сыном Божьим, он не мог иметь национальной принадлежности, и даже если бы имел, то никак не еврейскую, поскольку происходил из Галилеи, области языческой, а браки между евреями и галилеянами были немыслимым делом. Возможно, признавал Чемберлен, сам Христос и считал себя евреем «в моральном отношении», однако «нет ни малейших оснований считать, что его земные родители были евреями с расовой точки зрения». Автор делал вывод: следует чуждаться и опасаться еврейской культуры. Коль скоро индоевропейцы открывают себя для дружбы с евреями, те «врываются как враги в чуждый стан, захватывают все позиции и водружают свой флаг — не скажу, на руинах нашего индивидуального бытия, но, во всяком случае, с явной целью его разрушить». Подлинной проблемой являются смешанные браки, которые ведут к деградации расы.

В октябре 1901 года Эйленбург устроил в своем имении Либенберг встречу кайзера и автора опуса. Вильгельм приехал 27 октября, Чемберлен — на следующий день. Беседа состоялась в библиотеке замка. Вильгельм выразил пожелание, чтобы к ним присоединился теолог Адольф фон Харнак. Чемберлен был ошеломлен потоком славословий в свой адрес. Как можно судить по письму Чемберлена кайзеру от 15 ноября 1901 года, предметом обсуждения было создание «мирового морального порядка». Новый подданный кайзера (Чемберлену было дано немецкое гражданство) рассыпался в лестных для ушей Вильгельма фразах: все старые арийские культуры возникали в условиях монархических режимов, основанных на принципе безусловной покорности воле правителя, прогресс естественного, философского и религиозного знания происходит только в «немецкоязычном ареале», и «ныне Господь связывает свои надежды исключительно с Германией». Собственно, мысль о Германии как «спасительнице человечества» содержалась в «Основных чертах…», но теперь она была конкретизована: Германия должна хранить себя от двух зол — «янкизированного англосаксонства и татаризированного славянства». И самое главное — необходимо хранить чистоту расы…

Вильгельм прислал ответное письмо накануне Нового года. Там он извинялся за то, что не изучил индуистский эпос, на основе которого Чемберлен строил свою теорию об ариях, — учебная программа Вильгельма такой темы не предусматривала. Затем последовала обычная для Вильгельма критика классического немецкого образования: «Нас истязали тысячами страниц грамматики, и, орудуя ее правилами, как скальпелем, мы начинали препарировать все до малейших деталей — от Фидия до Демосфена, от Перикла до Александра, и более всего — нашего драгоценного великого Гомера!» Зачем древние греки современному немцу? — риторически вопрошал кайзер, утешаясь тем, что с победоносными войнами, которые велись его дедом и отцом, все это ушло в прошлое.