Джайлз Макдоно - Последний кайзер. Вильгельм Неистовый

7 февраля Вильгельм отправил личное послание русскому царю. Кайзер, видимо, основательно переделал подготовленный Гольштейном проект — в окончательном варианте чувствуется стиль кайзера, вплоть до специфических ошибок в правописании. Характерен такой, например, пассаж: «Мой рейхстаг ведет себя отвратительно, шатается туда-сюда между социалистами, которых подначивают евреи, и католиками-ультрамонтанами; и те, и другие заслуживают одного — виселицы». Призыв, с которым он обращается к Николаю, очевиден: крепить принципы монархизма.

Эйленбург тем временем решил, что пора переходить от теоретических рассуждений о преимуществах режима личной власти к конкретным мерам. В конце февраля Вильгельм приехал в Вену — бледный после перенесенной простуды. Речь зашла о кандидатуре Бюлова на пост министра иностранных дел. Вильгельм был в восторге от предложения Эйленбурга: «Бернхард, да это же славный парень! Я его обожаю. Боже! Не то что этот предатель с юга! Как это будет здорово — иметь дело с человеком, который тебе предан душой и сердцем, который тебя понимает или хотя бы хочет понять!» Кидерлен-Вехтер отзывался о Бюлове резко: «скользкий как угорь», но, возможно, только потому, что сам хотел стать канцлером. Кайзер и Эйленбург обсудили и Хьюстона Стюарта Чемберлена, который женился на дочери Вагнера Еве, деве отнюдь не юного возраста, переселился в Вену и трудится над фундаментальным томом о расовом вопросе.

26 марта Вильгельм нанес ответный визит Бисмарку во Фридрихсру. С собой он захватил своего сына и предназначенный бывшему канцлеру меч, сделанный по придуманной самим кайзером технологии. Кроме меча, Бисмарку был вручен патент, подтверждающий присвоение ему звания фельдмаршала прусской армии. На документе были изображены сплетенные гербы герцогства Лауэнбург и Эльзас-Лотарингии. «Да соблаговолит Ваше Величество принять к своим ногам мою покорную благодарность, — как всегда, витиевато выразился хозяин дома. — Мой воинский чин не позволяет мне медлить с выражениями моих чувств в отношении Вашего Величества. Я покорнейше благодарен Вашему Величеству». Особой теплоты в словах не было — да Бисмарк, вероятно, и не стремился к такому эффекту. Пытаясь пронять гордого старика, Вильгельм вдобавок расщедрился еще на один подарок: Бисмарку было преподнесено перо, которым писал Вильгельм I.

1 апреля Вильгельм вновь появился во Фридрихсру — чтобы поздравить Бисмарка с восьмидесятилетием. Юбиляр начал было рассуждать о политике, но Вильгельм поспешно перевел разговор на другую тему — армейскую. Все чувствовали себя неловко. Младший Мольтке шепнул Тирпицу: «Ужас!» В конце беседы Бисмарк с подчеркнутой резкостью заявил: «Ваше Величество, пока офицерский корпус с Вами, Вы, конечно, можете делать все, что захотите, а если это изменится?» Бывший канцлер оставался верным себе — присутствие Лукануса он вроде бы даже не замечал, но обнял и поцеловал в лоб адмирала Хеерингена.

В июле Вильгельм торжественно открыл Кильский канал. Были опасения, что морское министерство не найдет средств, чтобы достойным образом отпраздновать это событие, но тысяча пятьдесят приглашенных гостей смогли насладиться обедом из одиннадцати блюд с шестью марками вина. Для обслуживания гостей из Берлина были доставлены повара и официанты фешенебельного ресторана «Борхардт» (излюбленное место посещения гурмана Гольштейна). Национальный праздник жители Германии запомнили надолго не в последнюю очередь благодаря появившимся в этой связи анекдотам и байкам. Согласно одной из них, Вильгельм выразил намерение первым провести свою яхту по новому водному пути, военные решили развести все мосты через канал, чтобы, не дай Бог, ничего не случилось, но предосторожность оказалась излишней — штурвал на мостике был бутафорским, а яхтой управляли с нижней палубы. Позднее в этой байке усмотрели метафорическую символику — Вильгельм управлял рейхом так же.

Праздник открытия Кильского канала положил начало близким отношениям, которые сложились у Вильгельма с владельцем пароходной компании «Гамбург — Америка» («ГАПАГ»), еврейским дельцом Альбертом Баллином. Их первая встреча состоялась в 1891 году, когда Вильгельм с супругой прибыли в Гамбург по случаю спуска на воду быстроходного лайнера «Августа Виктория». Именно к Баллину были обращены сказанные тогда кайзером слова: «Выведите наш народ на морские просторы; там нашу страну ждут богатые призы». Потом они долго не встречались, пока предприимчивый бизнесмен не предложил лично покрыть все расходы, связанные с проведением торжеств в Киле. В знак признательности Вильгельм пригласил его в свой дворец на совещание, где обсуждался, в частности, вопрос, какие суда и в каком порядке будут участвовать в первом парадном шествии через канал. Сначала решили, что вторым после «Гогенцоллерна» проследует судно компании «Ллойд» из Бремена, а третьим — судно «ГАПАГа». Баллин настоял, чтобы вторым шло его судно. Вальдерзее по этому поводу неуклюже сострил: «Вы кончите свою жизнь тем, что Вас вздернут на арке Бранденбургских ворот; а пока давайте-ка отобедаем у Хиллера». В устах генерала-антисемита это означало что-то вроде предложения дружить домами.

Реплика насчет совместного обеда была неслучайной: Баллин знал толк в хорошей еде и умел находить кулинарные таланты. Лайнеры «ГАПАГа» славились своими гастрономическими изысками. Именно на одном из них — «Америке» — Вильгельм познакомился с творениями самого знаменитого шеф-повара своего времени — Огюста Эскофье, а затем и лично с этим волшебником кухни. Эскофье было поручено составить меню для первого рейса «Америки», состоявшегося в июне 1906 года. Кайзер был одним из пассажиров. Вильгельм обычно требовал для себя немецкие блюда, но на этот раз согласился на французские — и не пожалел. Искусство шеф-повара произвело на него впечатление — он спустился в камбуз, чтобы побеседовать с поваром. Оказалось, что во время франко-прусской войны Эскофье был в лагере для военнопленных близ Майнца. «Жаль, что меня там не было — я бы Вас отпустил на свободу», — заметил Вильгельм и принялся поучать знаменитость насчет правил здорового питания, рассказал, что предпочитает нормальный английский завтрак, плотный обед и скромный ужин.

Интерес к «ГАПАГу» диктовался, разумеется, не только кулинарными соображениями и пристрастиями. Развитию отечественного судостроения кайзер уделял особое внимание. В молодости Вильгельм-кронпринц, во время испытаний королевской яхты «Метеор», высказывался против того, чтобы отдавать заказы на английские верфи. «Германия не должна оставаться вечной Золушкой», — сказал он. В 1888 году штеттинская верфь «Вулкан» была переименована в честь Доны: она стала называться «Августа Виктория». Судостроители предвкушали солидные барыши от морских увлечений нового кайзера.