Анатолий Уткин - Русско-японская война. В начале всех бед.

В этом самом сложном деле можно было полагаться лишь на дружественные России страны. Разумеется, первой вспомнили главную европейскую союзницу — Францию. В Париже не хотели, чтобы Балтийский флот уходил от прямой обязанности сдерживать Германию, но полностью отказать России французы, хозяева мировой империи, не могли. Было условлено, что во французских портах 50 русских военных кораблей будут получать уголь — но только до следующего порта.

Помощь согласился оказать германский кайзер — чем дальше от границ Германии будут вооруженные силы России, тем больше обесценится русско-французский союз, тем более развязанными станут руки европейского гиганта — Германии. Пусть Россия воюет как можно дольше, им следует в этом помочь. Немецких баз по пути было немного, но Берлин поступил истинно по-дружески. Германское руководство с немецкой практичностью поручило компании «Гамбург — Америка» создать 60 судов-заправщиков на пути от Либавы до Порт-Артура. Были четко обозначены пункты встречи заправщиков с медленно идущим русским флотом (за пределами трехмильной полосы внутренних вод) — это была самая реальная помощь. Производились расчеты: на каждую тысячу морских миль необходимы 17 тысяч тонн угля, и при этом абсолютно необходимо обеспечить флот углем к моменту встречи флота с кораблями Того.

В конце августа 1904 г. флот был собран в Кронштадте. Можно было отправляться в неимоверный, фантастический поход, но армия как раз приступила к наступательным операциям. Может быть, она справится самостоятельно? Флот отчаянно тренировался, и когда с Дальнего Востока пришли горькие вести, все бросились ускорять отход, скорость стала казаться важнее качества выучки. Даже феноменальный оптимизм и жизненная сила Рождественского были под гигантским прессом сомнений. Адмирал стал нервным и раздражительным, это в полной мере ощутил его штаб. Возвращаясь однажды с места строительства двух легких крейсеров, которые должны были сопровождать его флот, он сказал своему помощнику: «На какой успех мы можем рассчитывать: мы не должны были даже начинать это безнадежное дело, но как я могу отказаться выполнять приказы, если все так уверены в успехе?» На финальной прямой приготовлений, когда артиллеристы занимались пристрелкой орудий, все шло не так как надо. Корабли сталкивались друг с другом, а артиллеристы выглядели безнадежными.

На проводах в кают-компании эскадренного броненосца «Император Александр III» воодушевленная публика ожидала прочувственного патриотического спича любимого всеми командира корабля — капитана 1 ранга Н. М. Бухвостова. Но услышали нечто неожиданное: «Россия — совсем не морская держава. Русские никакого серьезного влечения к морю не имеют, они никогда не были настоящими моряками и никогда ими не будут. Постройка этих громад-броненосцев — только разорение казне и нажива строителям и к добру она никогда не поведет. Вы смотрите и думаете, как тут все хорошо устроено. А я вам скажу, что тут совсем не все хорошо. Вы желаете нам победы. Нечего и говорить, как мы ее желаем. Но победы не будет! Я боюсь, что мы растеряем половину эскадры по пути, а если этого и не случится, то нас разобьют японцы: у них и флот исправнее, и моряки они настоящие. За одно я ручаюсь — мы все умрем, но не сдадимся».

Первая после Кронштадта остановка — Ревель. Это была еще своя территория и Рожественский посвятил основное время учебным стрельбам. Начинали в 6 утра, а завершали в 10.30 вечера. Именно сюда в солнечный октябрьский день поездом прибыл русский царь. В гавани уже стояла его яхта «Стандарт». Вместе с царем были греческая королева Ольга, великий князь Александр с женой, сестра царя Ксения.

Прощание с Родиной произошло в Ревеле, нынешнем Таллине, где адмирал Рожественский принял императора Николая с императрицей Александрой. Все внимание было обращено на маленького мальчика — наследника Алексея, одетого в полную морскую униформу с золотыми орлами и золотыми эполетами, уже украшенного несколькими медалями. За Рождественским стояли два адмирала: бритый адмирал барон фон Фелькерзам и обладатель просто огромной бороды адмирал Оскар Адольфович Энквист. На пирсе стояли тысячи провожающих. Музыка лилась нескончаемым потоком. Флаги крепости желали счастливого похода. Императрица не могла долго стоять на холодном воздухе, она подарила каждому кораблю по чаше. В форме капитана 1 ранга император прибыл на корабли 2-й Тихоокеанской эскадры. Царь посетил все корабли — один за другим, произнося речи перед тысячами офицеров и матросов, одетых в черные брюки и синие свитера. Он призывал отомстить «наглым японцам, посягнувшим на покой Святой Руси». Царь желал своим морякам «победоносной кампании и счастливого возвращения в родную землю».

Какие-то предчувствия мучили царя Николая Александровича. Войдя в кают-компанию «Императора Александра III» русский царь, выпив с офицерами, внезапно разрыдался. Предвидел ли он судьбу войны и свою собственную долю?

Ольга по русскому обычаю трижды расцеловала всех капитанов, а царь оставил жемчужные кресты тем, кто будет на палубе во время боя и вручил иконы каждому кораблю, от большого до малого. Многим припоминались сцены встречи здесь, в Ревеле царя Николая и кайзера Вильгельма в 1902 г. Рожественский, тогда еще капитан, командовал стрельбами и восхитил обоих монархов. Вильгельм сказал, что хотел бы иметь такого капитана. Целуя царскую руку, Рожественский тогда прошептал:, «Если бы мы могли сражаться сейчас». Исполнилось. Отплывая от Ревеля, кайзеровская яхта «Гогенцоллерн» просигналила: «Адмирал Атлантического океана прощается с адмиралом Тихого океана». Царь не осмелился ответить, что «Адмирал Тихого океана шлет приветствия». Он занизил пафос: «Прощайте, приятного путешествия».

На этот раз солнце светило ярко и после банкета Рожественский попрощался с царем. Какие бы сомнения ни имел Рожественский, сейчас он верил в исполнение царского завета. Император Николай повернулся к своей семье: «Мы должны создать могучую державу для Бэби». Вечером царь Николай записал в дневник: «Благослови это путешествие, Господи. Позволь им прибыть здоровыми и сильными к пункту своего назначения, позволь преуспеть в их ужасной миссии ради безопасности и счастья России». И, отвечая своим эмоциям, поставил в дневнике ручкой крест.

Основная группа кораблей Рожественского, помимо флагмана, состояла из трех одинаковых эскадренных броненосцев — «Бородино», «Александр III», «Орел» — все новые. На кораблях еще работали группы специалистов, доводивших технику до нужной кондиции. Сзади шел старые линкоры «Ослябя», «Сысой Великий» и «Наварин». Лучшими среди крейсеров были «Олег», «Жемчуг», «Аврора» и «Светлана», а также бронированный крейсер «Дмитрий Донской». За более старыми крейсерами шли девять торпедных катеров. Флоту были приданы много дополнительных судов.