Михаил Козырев - Реактивная авиация Второй мировой войны

26 февраля 1942 г. в Германии на конференции, организованной Научно-исследовательским советом, рассматривались промежуточные результаты практической работы по «урановому проекту» обеих рабочих групп. Первой группой, занимавшейся вопросами создания атомной бомбы, было отмечено, что для ее создания, вероятно, потребуется от 10 до 100 кг урана. Вторая группа, занимавшаяся вопросами создания атомных силовых установок, считала, что урановыми генераторами энергии можно оснащать боевые корабли, подводные лодки, крупные танки и большие самолеты. В июне того же года руководство всеми работами по «урановому проекту» принял на себя рейхсмаршал Г. Геринг, который назначил своим уполномоченным профессора Эзау.

В июне 1943 г. техническая конференция под председательством министра вооружения Шпеера решила, что нужно приостановить дальнейшие работы по атомной бомбе, а продвигать только работы по атомному реактору. В декабре 1943 г. Геринг освободил Эзау от обязанностей уполномоченного по «урановому проекту», назначив вместо него профессора Герлаха, который работал до этого времени по заказам военноморского флота.

В конце мая 1944 г. Герлах доложил командованию, что первый реактор с критической массой ядерного топлива будет построен в ближайшее время. В июле для установки реактора выбрали место – в пещере у деревушки Хайгерлох недалеко от швейцарской границы. После того как пещера была соответствующим образом подготовлена и оборудована, в конце февраля 1945 г. в Хайгерлох прибыл эвакуированный из Берлина реактор B VIII. Он представлял собой цилиндр из легкого металла с расположенным внутри графитовым отражателем весом 10 т. В активную зону залили 1,5 т тяжелой воды и установили 664 кубика урана общим весом 1525 кг. 23 марта профессор Герлах позвонил из Хайгерлоха в Берлин: «Реактор заработал!» Но это было преждевременно – немецкий урановый реактор B VIII не сумел достичь критической точки. После пересчета оказалось, что загрузку реактора необходимо увеличить почти на 50 %. 23 апреля Хайгерлох был занят 1279-м разведывательным батальоном американских войск, хотя Хайгерлох и находился в зоне ответственности французов. На следующий день американцы обнаружили урановый реактор, после чего они демонтировали и вывезли все оборудование, а пещеру взорвали.

Однако американцы вывезли в 1945 г. из Германии не только оборудование научно-исследовательских институтов и фирм, сразу же после окончания войны они начали вывозить в США ведущих немецких специалистов. Первой стала группа специалистов ракетного центра в Пенемюнде во главе с генералом Дорнбергером и фон Брауном (всего 127 человек), которую перевезли в США и в сентябре 1945 г. разместили недалеко от Форт-Блисса в Техасе, где был построен ракетный полигон с испытательными стендами, стартовой позицией, жилыми помещениями и пр. И уже 1 октября 1945 г. Военный департамент выпустил пресс-релиз, в котором сообщалось о начале проекта ввоза в страну немецких ученых и инженеров для участия в работах армии и ВМФ США по созданию новых видов оружия. Причем ввозиться должны были не рядовые специалисты, а только специалисты, игравшие в своей области доминирующую роль. В сентябре 1946 г. американский президент Г. Трумэн разрешил начать операцию «Скрепка». Составление списка специалистов, подлежавших вывозу в США в рамках этой операции, американцы доверили принятому на работу в Бюро стратегических служб (БСС – предшественник ЦРУ) немцу В. Розенбергу, который при нацистском режиме возглавлял научный отдел в техническом управлении СС. На основании этого списка, в котором на 2 января 1947 г. числилось 1600 немецких и австрийских ведущих научных работников и инженеров, Объединенное разведывательное агентство Военного департамента США (Joint Intelligence Objectives Agency – JIOA) сразу же начало работу по составлению досье на отобранных для вывоза людей.

Среди отобранных для работы в США специалистов, в частности, были все ведущие физики-ядерщики, из них – 12 профессоров (Р. Гейгер, В. Гейзенберг, Ф. Кирхнер, Г. Ортер, Р. Поль, Р. Рамзауер, К. Филлипп и др.) и 30 докторов (Ф. Беркеи, Г. Бойте, Ф. Бопп, О. Ган, К. Гентер, К. Дибнер, В. Германн, А. Фламмерсфельд, З. Флюгге, Э. Фунтер, О. Хаксель, Х. Хильш, Х. Эвальд и др.). Еще более многочисленным был список специалистов по реактивным двигателям: профессора Д. Бишер, Ляйст, доктора Р. Амманн, Бентеле, Б. Брукманн, Ваничек, К. Вигардт, О. Зенгер, Каспари, Г. Корбахер, Д. Кюхеманн, Ленш, Х. Мейер, Г. Моня, В. Мюллер, Х. фон Охайн, О. Пабст, А. Франц, П.Шмидт, М. Шойрмейер, В. Энке и еще более 70 инженеров высшей квалификации.

Все они, в том числе и те, кто работал над созданием атомных силовых установок, тщательно допрашивались. В частности, стало известно, что к концу войны разрабатывался макет ядерного ракетного двигателя (ЯРД) для одного из вариантов самолета P.1073 фирмы «Мессершмитт». Этот двигатель имел диаметр 20 см и длину 60 см, в качестве рабочего тела использовался азот. Жидкий азот, хранившийся в сосуде Дьюара, подавался в активную зону реактора, где он испарялся, нагревался до высокой температуры и выбрасывался через сопло двигателя, создавая реактивную тягу. При разработке двигателя большое внимание уделялось вопросам радиационной защиты, этим занимался доктор Ф. Нойгебауер, работавший с 1924 по 1943 г. в двигателестроительном отделении фирмы «Юнкерс», а затем до конца войны возглавлявший отдел двигателестроения в Авиационном научноисследовательском центре (Мюнхен). Этот макет ядерного ракетного двигателя был уничтожен эсэсовскими командами на экспериментальной базе под Мекленбургом при отступлении немцев под натиском союзников.

Информация по этим немецким разработкам до сих пор крайне скудна, потому что всех вывезенных в США специалистов в условиях строжайшей секретности подключили к работам по созданию новых американских видов оружия, используя полученный ими во время войны опыт.

В январском номере американского журнала Popular Mechanics от 1941 г. появилась статья доктора Р. Лангера об использовании урана-235 в качестве топлива для транспортных средств. Описывавшаяся в статье конструкция самолета – «летающего крыла» с атомной силовой установкой – тогда была воспринята читателями и многими специалистами как научная фантастика. Однако уже в следующем, 1942 г. Энрико Ферми, один из создателей ядерной физики, обсуждал со своими коллегами по ядерному проекту «Манхэттен» практические проблемы, связанные с использованием атомной энергии для осуществления полета самолета. В самом конце войны эту проблему уже обсуждало командование ВВС США. Следствием этих обсуждений стало заключение соглашения между ВВС и Комиссией по атомной энергии (AEC) о начале весной 1946 г. программы NEPA (Nuclear Energy for the Propulsion of Aircraft). Целью этой программы было изучение проблем, которые могли бы возникнуть при разработке самолета с ядерной силовой установкой (ЯСУ). Считалось, что такой самолет мог бы использоваться в качестве стратегического бомбардировщика или разведчика, способного нести боевое дежурство в воздухе без дозаправки в течение нескольких суток. Разработка ЯСУ велась в трех направлениях: на основе ТРД, на основе ПВРД и на основе ЖРД.