Неизвестен Автор - В Мраморном дворце

Афины, 21 марта 1883 г.

"Познакомился я с известным Шлиманом, открывшим развалины Трои и могилы в Микене, подле Аргоса, которые наделали так много шума и возбудили столько споров во всем ученом мире. Он очень оригинальная личность. Был он сперва купцом и долго проживал, лет 30 тому назад, в Петербурге, занимаясь торговлею индиго en gros. В 1848 г. он даже был в Зимнем Дворце, в фельдмаршальском зале, на моей свадьбе в числе приглашенного почетного купечества. И теперь он еще не забыл по-русски. Нажив весьма порядочное состояние, он вздумал сделаться ученым, археологом, научился древне-греческому языку и отправился на Восток делать археологические раскопки. Он, должно быть, действительно, обладает каким-нибудь удивительным археологическим чутьем и имел неимоверное счастье. Его раскопки и в Трояде, и в Арголиде, увенчались неожиданным успехом и его имя сделалось известным всему ученому миру и возбудило общее внимание и интерес".

Конечно, было бы трудно не согласиться с тем, что дед был одним из культурнейших людей своего времени, а, по моему мнению, - и самым умным и образованным из лиц Императорской Фамилии. Он верил в прогресс и всегда смотрел вперед, что многим в России тогда было непонятно и недоступно.

Я слышал от матушки, что дед хотел, чтобы мой отец и дяденька (великий князь Дмитрий Константинович) поступили в Московский Университет, но к сожалению поступить в Университет им не удалось. К этому оказалось слишком много препятствий, а главное - желание деда расходилось с придворными взглядами того времени. Если брату Олегу нелегко было поступить в 1910 г. в Александровский Лицей, то что же говорить о моем отце и дяденьке!

Но при всех положительных качествах, у деда был тяжелый и резкий характер и потому многие его не любили. К сожалению, в их числе был и сам император Александр III, с которым, как я слышал, дед порой обращался резко, когда тот был наследником.

С воцарением императора Александра III окончилась государственная служба деда, которую он добросовестно нес в продолжение тридцати семи лет. С тех пор он почти всегда жил в своем имении Орианда, на южном берегу Крыма. Иной раз уезжал заграницу, а также наезжал в Петербург и Павловск.

Помню, как в Павловске, в детстве, нас с моим старшим братом Иоанчиком приводили к деду здороваться по утрам, когда он пил кофе. Он давал нам кусочки сахара, предварительно опуская их в кофе и называл меня "совушкой", потому что я моргал глазами. Когда мне было года два, деда разбил паралич. У него отнялась левая сторона и он, бедный, лишился речи. Его возили кататься в шарабанчике, запряженном лошадью Мишкой. Мишка шел шагом, а рядом шли управляющий двором деда ген. П. Е. Кеппен, дедушкины адъютанты и доктора, а иной раз - мы с Иоанчиком.

Так как дед был шефом лейб-гвардии Финляндского полка и Гвардейского экипажа, то знамена этих частей стояли в Мраморном дворце в специально сделанных для них гнездах. После кончины деда знамена унесли. Когда знамена уносили, бабушка пришла проститься с ними. Привели и нас с Иоанчиком. У бабушки тогда болели глаза, поэтому красные портьеры были закрыты и в комнате стоял полумрак. Вошли адъютанты Финляндского полка и Гвардейского экипажа со знаменщиками и знамена, стоявшие в нашем доме в продолжение стольких лет, были унесены.

Русский Императорский Флот не забыл своего генерал-адмирала. На представление морского министра последовало 22 ноября 1913 года соизволение Государя Императора на сооружение памятника великому князю Константину Николаевичу в одном из военных портов - базе или столице. К сожалению, памятник поставлен не был, так как в 1914 г. началась война, а затем вспыхнула революция.

В 1931 г. русские эмигранты в Париже почтили память великого князя генерал-фельдмаршала Николая Николаевича Старшего, по случаю 100-летия со дня его рождения, а в 1932 г. - память великого князя Михаила Николаевича, генерал-фельдмаршала и генерал-фельдцейхмейстера, также по случаю столетия со дня его рождения.

В 1927 г. исполнилось сто лет со дня рождения великого князя генерал-адмирала Константина Николаевича, но о нем не вспомнили. Надеюсь, что в будущем вспомнит о нем Россия.

Приложение II

СУДЬБА ЛИЦ ИМПЕРАТОРСКОЙ ФАМИЛИИ ПОСЛЕ РЕВОЛЮЦИИ 1917-18 Г.

(Справка к 1 июля 1953 г.)

Государь Император Николай II отрекся 2 марта 1917 г. от Престола за себя и за Наследника Цесаревича Алексея Николаевича, передав Престол своему брату великому князю Михаилу Александровичу.

Из Ставки Главнокомандующего в Могилеве Государь был 8 марта перевезен в Царское Село, уже в качестве арестованного, по распоряжению временного правительства от 7 марта, причем это было ему объявлено начальником Штаба Ставки ген. Алексеевым в вагоне, перед самой отправкой поезда; сделано это было по поручению прибывших тогда в Могилев и возвращавшихся в том же поезде членов Гос. Думы Бубликова, Вершинина, Грибунина и Калинина.

По прибытии в Царское Село Государь был оставлен у себя в Александровском Дворце вместе с арестованными того же 8 марта Императрицей Александрой Феодоровной и их детьми: Цесаревичем Алексеем Николаевичем и великими княжнами: Ольгой, Татьяной, Марией и Анастасией Николаевными.

В августе 1917 года Царская Семья была перевезена в Тобольск. Ранней весной 1918 г. их увезли в Екатеринбург, где в ночь с 16 на 17 июля все они были зверски убиты большевиками, а их тела сожжены в шахте близ деревни "Коптяки", в урочище "Четырех Братьев", в 25 верстах от Екатеринбурга.

Великий князь Михаил Александрович, не приняв Престола, жил у себя в Гатчине. В августе 1917 г. он был арестован Временным Правительством, но затем освобожден. В феврале 1918 г. большевики сослали его в Пермь. В ночь с 12 на 13 июля Михаила Александровича с его секретарем Николаем Николаевичем Джонсоном большевики увезли в соседний с Пермью Мотовилихинский завод, где они оба и были убиты.

Вдова великого князя Михаила Александровича княгиня Н. С. Брасова проживала в эмиграции, в последнее время в Париже, где и умерла в 1952 г. в крайней бедности, на больничной койке. Незадолго до Второй мировой войны ее постигло новое тяжкое горе: трагическая смерть единственного сына Георгия, погибшего при автомобильной катастрофе.

Великая княгиня Елизавета Феодоровна, великий князь Сергей Михайлович, а также князья Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи и с ними князь Владимир Павлович Палей, сын великого князя Павла Александровича от его брака с княгиней Ольгой Валерьяновой Палей, были ранней весной 1918 г. сосланы в Вятку, а затем в Екатеринбург. Летом 1918 г. короткое время содержались в г. Алапаевске, Верхотурского уезда, Пермской губернии. В ночь на 18 июля их всех повезли из Алапаевска по дороге в Синячиху. Вблизи этой дороги были старые шахты. В одну из них их сбросили живыми, кроме великого князя Сергея Михайловича, который был убит пулей в голову, а его тело сброшено тоже в шахту. Затем шахта была забросана гранатами. Следственная экспертиза потом установила, что смерть узников произошла главным образом от полученных ими при сбрасывании в шахту кровоизлияний.