Евгений Юркевич - Военный Петербург эпохи Павла I

Вахтпарадные эволюции были весьма сложны, поэтому 8 октября 1800 г. Великий Князь Александр Павлович объявляет Военной Коллегии как именной указ Императора «Описание о вахтпараде»40, которое предписано «по напечатании онаго, разослать по экземпляру во все полки инфантерии и в гарнизонные, которым предписывается точно по оному поступать, а для сведения сообщить также и полкам кавалерийским, дабы и сии в своем роде службы по пристойности тому сообразовались» 41. «Описание…» было весьма серьезным дополнением к соответствующей части устава и представляло собой брошюру объемом в 20 страниц 42. Оно подробно регламентировало процедуру развода и смены караулов, четко определяя обязанности буквально для каждого.

Здесь хотелось бы сказать несколько слов и о прочно утвердившемся в нашем сознании мнении, что Император на вахтпарадах давал волю своему гневу и раздражению, беспощадно наказывая, особенно офицеров, за малейшую ошибку и отправляя с парада в ссылку целые полки 43.

Большинство подобных рассказов имеет мало общего с действительностью. Да, иногда Павел наказывал офицеров на вахтпарадах, и наказание это могло быть весьма суровым. Так, один из офицеров Лейб-Гренадерского полка «за опоздание к разводу в Высочайшем присутствии был исключен из службы и немедленно „отослан в Шлиссельбургскую крепость, в пример прочим офицерам Лейб-Гренадерского полка“» 44.

Но столь жестокие наказания назначались редко. Более того, Император неоднократно пытался не наказаниями, но увещеваниями призвать офицеров к порядку. Так, в Высочайших приказах от 17 января и 15 марта 1798 г. Государь рекомендует офицерам Петербургского гарнизона во время разводов «стоять смирно, не бегать и не шуметь» 45. Подобные же требования, кстати, записаны и в уставе 46. Но некоторые из офицеров к увещеваниям не прислушивались, что имело для них весьма неприятные последствия. Например, согласно Высочайшему приказу от 15 февраля 1800 г., за постоянное возражение приказам на разводах офицеры Преображенского полка Топорнин и Ладыженский 2-й были арестованы и затем «выписаны» в гарнизонный князя Долгорукова полк 47. Наказание не слишком суровое (гарнизонный Долгорукова полк – Санкт-Петербургский гарнизонный), но вполне заслуженное, ибо офицеры в данном случае явно нарушали требования устава.

О систематических оскорблениях Павлом офицеров и тем более об избиении их и говорить не приходится. «Я находился на службе в течение всего царствования этого государя, не пропустил ни одного учения или вахтпарада и могу засвидетельствовать, что хотя он очень часто сердился, но я никогда не слыхал, чтобы из уст его исходила обидная брань, – писал офицер Лейб-Гвардии Конного полка Н. А. Саблуков. – Однажды, впрочем, на одном параде он так разгорячился, что ударил трех офицеров тростью…»48 Случай с избиением офицеров, как видим, единичный, едва ли позволяющий делать далеко идущие выводы. Ну а отправленный в Сибирь прямо с вахтпарада полк (сразу вспоминается фрагмент из кинофильма «Суворов») – и вовсе лишь исторический анекдот.

«„Полк, в Сибирь марш!“ – этот знаменитый рассказ о воинской части, шагавшей в ссылку до известия о гибели императора, вероятно, соединяет две разные истории. Прежде всего это опала, которой по разным причинам подвергся конногвардейский полк… Наиболее суровой репрессивной мерой был арест командира полка и шести полковников за „безрассудные их поступки во время маневров“. В этот период полк был „изгнан в Царское Село“… Как утверждает Д. Н. Лонгинов, „во время этой расправы было произнесено… среди неистовых криков слово „Сибирь“. В тот же день полк выступил из Петербурга, но еще недоумевали и не знали, куда идут, пока не расположились в Царском Селе“…

…С этим рассказом, вероятно, соединился другой: о казаках, отправленных на завоевание Индии и возвращенных с Востока сразу же после смерти Павла…» – пишет Н. Я. Эйде льман 49.

Действительно, 8 сентября 1800 г. за ошибки во время маневров были арестованы командир Лейб-Гвардии Гусарского полка генерал-майор Томич и шесть полковников-конногвардейцев – Якимович, Безобразов, Леонтьев, Саврасов, Саблуков и князь Вяземский 50. Но сам Лейб-Гвардии Конный полк в Царское Село не «изгоняли». Он был переведен туда не в качестве опалы, а временно, и по совершенно другой, вполне оправданной причине – из-за перестройки его казарм в Петербурге, причем перевод состоялся в середине июня 1800 г. (т. е. еще до маневров и ареста офицеров), а 15 ноября полк снова вернулся в Петербург 51.

Такова подоплека одного из известнейших анекдотов об эпохе Павла, к вахтпарадам, как видно, не имевшая ни малейшего отношения…

За неудачно проведенный вахтпарад полку чаще всего выражалось «Высочайшее неудовольствие» 52. Вообще же полковые истории фиксируют очень немного взысканий за вахтпарады, но в то же время указывают на значительное количество поощрений 53.

С вахтпарада караулы расходились по своим местам. Для несения караула город был разделен на пять отделений, «применяясь к числу и месту квартирования частей» 54. То есть за каждым из полков гарнизона закреплялся свой район несения караула.

«Каждый караул имел в своем ведении несколько улиц, по которым посылались унтер-офицерские патрули от 8 до 11 часов вечера; они должны были заходить во все трактиры и прочие вольные места и высылать оттуда всех военнослужащих, а в случае сопротивления таковых брать под караул» 55.

Наиболее ответственными являлись караулы, занимаемые Гвардией. Ведь именно она несла охрану императорских резиденций.

«Внешний, или главный, караул при императорской резиденции в составе роты со знаменем во главе с капитаном и двумя офицерами выставлялся поочередно от полков гвардейской пехоты. При смене знамя старого караула относилось в императорские покои, а знамя нового ставилось в стойку в офицерской комнате главной дворцовой гауптвахты. Внутренние караулы в Зимнем дворце в 1797–1799 годах занимал Л.-Гв. Конный полк. В эти годы конногвардейцы, подобно екатерининским кавалергардам, несли службу и во время торжественных выходов… Караульный наряд в такие дни… мог насчитывать от пятидесяти до двухсот человек с литаврами, штандартом и трубачами»56.

Вот перечень караулов, занимаемых ежедневно чинами Лейб-Гвардии Конного полка:

«1) Два внутренних караула во дворце, один к Государю Императору, при 2 обер-офицерах, а другой к Государыне Императрице, при 1 офицере…

2) В Таврическом дворце, с 7 августа 1797 года, очередуясь с гусарами, караул этот был в числе: 2 обер-офицеров, 4 унтер-офицеров, 2 трубачей и 62 рядовых.

3) В Новодевичьем монастыре, при 1 обер-офицере, 1 трубаче и 56 рядовых, очередуясь с артиллериею.