Юлия Лунева - Босфор и Дарданеллы. Тайные провокации накануне Первой мировой войны (1908–1914)

Великие державы не хотели войны. «Великие державы были ошеломлены, — писал Тэйлор, — ни одна из них не была готова к войне; тем не менее ни одна не могла повернуться спиной к Восточному вопросу» [481] Тэйлор А. Указ. соч. С. 494; Gibbons H. A. The new map of Asia. 1900–1919. N.Y., 1919. P. 144. . Их стремление сохранить статус-кво на Балканах было запоздалым. Воинственное настроение охватило государства Балканского союза. Великие державы попали в весьма трудное положение: Балканский союз обнаружил явное намерение овладеть теми частями турецкой территории, какие припасались державами для себя.

20 октября (2 ноября) российский посол в Константинополе H. Н. Гирс телеграфировал Сазонову, что министр иностранных дел Турции заявил ему, «что, кроме блокады болгарского побережья, ни в каком другом месте Черного моря не будут открыты военные действия. Правительство приложит старание о соблюдении торговых интересов России в вывозе из Черного моря через Проливы» [482] Цит по: Аветян А. С. Русско-германские дипломатические отношения накануне Первой мировой войны 1910–1914. М., 1985. С. 168. .

Тем временем российские дипломаты рассматривали возможные варианты развития событий. Российский посол в Париже А. П. Извольский принимал в этом активное участие. 10 (23) октября он направил Сазонову письмо. «Денно и нощно обдумывая различные могущие наступить случайности, — писал Извольский, — пришел к выводу, что решительная победа Балканских государств сразу выдвинула бы во весь его исторический рост вопрос о борьбе славянства не только с исламом, но и с германизмом, и в этом случае вряд ли можно уповать на какие-либо паллиативные средства, и следует готовиться к великой и решительной общеевропейской войне. Решительная победа Турции наложит на нас нравственную обязанность прийти на помощь славянским государствам» [483] Константинополь и Проливы… С. 24; Материалы… С. 289. . Далее Извольский рассуждал, что «затяжной и неопределенный ход войны вызовет посредничество держав, но, вероятно, будет сопровождаться какими-либо беспорядками в Турции, на случай чего следует подготовиться к коллективной демонстрации держав, то есть к десанту в Босфоре» [484] Там же. . Неожиданные и блестящие успехи балканских союзников опрокинули все первоначальные расчеты великих держав. 24 октября (6 ноября) 1912 г. сербы разбили турок у Куманова, болгары — у Кирк-Килиса. 26 октября (8 ноября) сербская армия захватила Ускюб. В боях 29 октября — 3 ноября (11–16 ноября) болгары разбили турок у Люле-Бургаса и заставили их отойти к линии чаталджинских укреплений, защищающих подступы к Константинополю. Европейские державы окончательно убедились в невозможности сохранения территориального статус-кво на Балканах. Успешное продвижение болгарской армии вызвало у русского правительства тревогу, ибо царская Россия не хотела, чтобы контроль над Проливами перешел из рук ослабленной Турции в руки кого бы то ни было, кроме России. Сазонов писал послу в Константинополе М. Н. Гирсу, что «приближающаяся с каждым днем возможность занятия Константинополя войсками союзников ставит безотлагательно вопрос о самых жизненных для нас интересах» [485] АВПРИ. Ф. Секретный архив министра. Оп. 467. Д. 459/478. 18 октября (2 ноября) 1912 г. Сазонов — Гирсу. Л. 22. . России необходимо было в конкретной форме обеспечить свои интересы в случае, если болгары окажутся в Константинополе.

Сазонову представлялось весьма желательным «сделать шаг вперед в смысле признания за нами привилегированного положения на Проливах, что создало бы для России уже признанную сферу специальных интересов. Этому отвечало бы признание Портою и Державами особых наших прав для прохода русских военных судов через Проливы в мирное время» [486] АВПРИ. Ф. Секретный архив министра. Оп. 467. Д. 459/478. 18 октября (2 ноября) 1912 г. Сазонов — Гирсу. Л. 22. . Далее в письме Сазонов утверждал, что «сложившаяся политическая обстановка в Европе не создаст серьезных препятствий к осуществлению этого предложения, а Турция, ослабленная войной, едва ли смогла бы противиться настойчивому давлению России. Быть может, — предполагал Сазонов, — в Константинополе найдут даже не безвыгодным предоставить России известные права в этом отношении в противовес новой опасности со стороны Болгарии, ибо там отдают себе, вероятно, отчет в том, что захват Константинополя Болгарией отнюдь не соответствует нашим интересам» [487] Там же. .

Российский министр выразил пожелание заранее обсудить меры, которые необходимо принять для защиты интересов России. «Предусматривая возможность долговременной оккупации Константинополя, нам казалось бы крайне желательным воспользоваться временем, пока союзники еще у ворот турецкой столицы, чтобы послать туда воинскую часть с целью охраны порядка и безопасности европейской колонии и христиан во время отступления озлобленной турецкой армии» [488] Там же. Л. 23. . Осуществить это было бы возможно, если бы Турция обратилась с ходатайством к России, чтобы та защитила ее. Сазонов считал, что в случае занятия союзниками Константинополя Турция не откажется пропустить в город русский отряд. «Между тем присутствие нашей воинской части в Константинополе создало бы для нас реальный залог того, что в решении вопроса о дальнейшей судьбе турецкой столицы и Проливов за Россией останется решающий голос» [489] Там же. .

Когда 24 октября (6 ноября) 1912 г. турки потерпели очередное поражение под Чорлу и остановились на чаталджинской линии, расположенной на перешейке между Черным и Мраморным морями, в 45 километрах от Константинополя, в Петербурге началась паника. «Новое время» писало: «Все время русская экспортная торговля находится под страхом за Проливы… Не надо забывать, что наш хлебный вывоз достигает в настоящее время полутора миллиардов рублей, причем шестьдесят процентов направляется через Черное море… Закрытие Дарданелл, которое представляется весьма вероятным, если не будут сделаны надлежащие воздействия, повлечет за собой настоящее бедствие для России» [490] Новое время. 1912. 1 (14) октября; Россия и Черноморские проливы… С. 286–287; Somerwell D. С. The Reign of King Georg the Fifth. L., 1935. P. 73–78; Edwards A. D. Op. cit. P. 280–281. .

Сам Сазонов считал, что кампания в печати в какой-то мере даже облегчает его задачу: «…Мы все же до известной степени могли использовать представление о кажущемся разладе российского правительства и общественного мнения, чтобы склонить кабинеты к мысли о необходимости считаться с трудностью нашего положения и бороться с натиском нашего общественного мнения» [491] Красный архив. 1926. Т. 3. № 45. Циркулярное письмо министра иностранных дел послам в Париже, Лондоне, Берлине, Риме, Вене, Константинополе; послам в Софии, Белграде, Цетинье, Афинах и Бухаресте. С. 15. .