Юлия Лунева - Босфор и Дарданеллы. Тайные провокации накануне Первой мировой войны (1908–1914)

Министр иностранных дел России С. Д. Сазонов писал в своих воспоминаниях: «Между нами и Англией не существовало решительно никакой связи, кроме не касавшегося Европы соглашения 1907 г. и начавшего крепнуть только за несколько лет до начала мировой войны сознания солидарности наших интересов ввиду той опасности, которая надвигалась со стороны Центральных европейских держав» [737] Сазонов С. Д. Воспоминания. М., 1991. С. 153. .

Предложение более тесного сближения с Англией и Францией исходило и от российского Генерального штаба, который при обсуждении в конце 1913 г. вопроса об обеспечении интересов России в Проливах сформулировал ряд пожеланий в адрес дипломатии (см. записку генерал-квартирмейстера Ю. Н. Данилова от 26 декабря 1913 г. (8 января 1914 г.). Среди них на первом месте стояло предложение «закрепить Тройственное согласие, при помощи которого могли бы быть скованы сухопутные силы Германии и флоты держав Тройственного союза в Балтийском и Средиземном морях». В черновых вариантах документа эта мысль была выражена более категорично: «Тройственное согласие перевести на положение Тройственного союза» [738] Там же. .

Российская дипломатия представляла свое объединение с Францией и Англией союзом на оборонительных началах, обеспечивавших державы от постоянной опасности, вызываемой агрессивными действиями Австро-Венгриии захватническими замыслами пангерманизма. Однако Великобритания, со свойственным ей предубеждением против европейских союзов, не стремилась к открытому военному союзу с Францией и Россией. И (24) февраля 1914 г. А. Никольсон во время беседы с Бенкендорфом сказал российскому послу, что он лично выступает за союз и даже Грей одобряет идею союза. Но помощник министра прибавил тотчас же, что сейчас это невозможно, и посоветовал послу проявлять больше терпения и не торопиться [739] МОЭИ. М., 1931–1940. Сер. 3. М., 1931. Т. 1. Посол в Лондоне — министру иностранных дел. 11 (24) февраля 1914 г. С. 10; Mowat R. W. The Concert of Europe. L., 1930. P. 326–329. .

В письме Бенкендорфу от 12 (25) февраля 1914 г. Сазонов настаивал на осуществлении предварительного согласования взглядов держав Тройственного согласия через представителей в Лондоне. «Иначе, пока державы противоположной группировки действуют, мы только совещаемся, и наше и без того слабое объединение еще более теряет силы». Одновременно Сазонов обратился с тем же предложением в Париж. Бенкендорфу поручалось переговорить по этому вопросу с Э. Греем в случае, если французский посол в Лондоне получит необходимые полномочия [740] МОЭИ. Сер. 3. Т. 1. Сазонов — Бенкендорфу. 12 (25) февраля 1914 г. С. 12. .

Министр считал, что «одна Англия могла нам оказать ту поддержку, которая, во всякой продолжительной и тяжелой борьбе, дает окончательный перевес той стороны, в руках которой находится господство над морями». Императорское правительство стремилось к заключению с Англией «по крайней мере такого соглашения, на основании которого, при наступлении известных обстоятельств, нам могла быть оказана со стороны Англии не случайная, а наперед предусмотренная и планомерная морская помощь» [741] Сазонов С. Д. Указ. соч. С. 154. . За образец могла быть взята конвенция, которая была заключена между французским и английским Генеральными штабами в ноябре 1912 г. 6 (19) февраля 1914 г. Сазонов в письме Бенкендорфу отмечал, что опасность германской гегемонии может быть окончательно устранена и «всеобщий мир будет обеспечен только тогда, когда Тройственное согласие, реальность которого столь же мало доказана, как и существование морского змия, превратится в оборонительный союз без всяких секретных пунктов и обнародованный во всех газетах мира» [742] МОЭИ. Сер. 3. Т. 1. Сазонов — Бенкендорфу. 6 (19) февраля 1914 г. С. 15. . Министр полагал, что англо-франко-русская группировка не должна больше уступать шантажу Центральных империй: «Чувствовать сильнейшим и стушеваться перед противником, превосходство которого заключается только в его организованности и дисциплине, — это не только унизительно, но и опасно, вследствие деморализации, которая проистекает отсюда» [743] Там же. .

На это Бенкендорф ответил: «Грей, если бы только он мог сделать это завтра же» [744] Там же. Бенкендорф — Сазонову. 12 (25) февраля 1914 г. С. 18. . Это было преувеличением. Грей прикрывался ссылкой на общественное мнение и на то, что всякое предложение о союзе с Россией, бесспорно, вызвало бы роспуск либерального правительства. Он хотел оставаться в добрых, но независимых отношениях с Россией и, без сомнения, был готов оказать помощь Франции, если бы последняя подверглась нападению со стороны Германии. «Что касается вашего мнения относительно Грея, — писал в феврале 1914 г. Бенкендорф Сазонову, — то позвольте не согласиться с вашим мнением. Его постоянно беспокоит, вопреки всем видимостям, именно угроза германской гегемонии, он с тревогой следит за некоторыми ее успехами. Не думайте, что он слеп, — это далеко не так. Он гораздо больше кажется нерешительным, чем это есть на самом деле… Он не любит… угрожать, если только нет твердых решений относительно дальнейшего образа действий и в особенности до тех пор, пока Тройственный союз очевидным образом не поставит себя в положение явно виноватого, что необходимо для английского общественного мнения… Он уже близок к тому, чтобы поставить ловушку Тройственному союзу» [745] МОЭИ. Сер. 3. Т. 1. Бенкендорф — Сазонову. 12 (25) февраля 1914 г. С. 18. .

6 (19) февраля в Лондоне состоялось совещание представителей трех держав — министра иностранных дел Великобритании Э. Грея, российского посла в Англии А. К. Бенкендорфа и французского посла в Лондоне П. Камбона. На заседании были установлены принципы работы совещания, составившие предмет устного соглашения представителей трех держав [746] Там же. . Председателем предстоявших совещаний стал Грей, что давало ощутимые преимущества Лондону. Дипломаты собирались встречаться на совещаниях по мере надобности, когда возникал интересовавший страну-участницу вопрос.

Российская сторона рассчитывала дополнить союзные обязательства между Петербургом и Парижем англо-французскими и особенно англо-русскими. Сазонов возбудил вопрос о формальном союзе в письме Бенкендорфу. Посол в Лондоне хорошо ориентировался в настроениях британских правящих кругов и понимал, что на открытый военно-политический союз с Россией либеральное правительство Герберта Асквита не пойдет. Вместе с тем посол приходил к заключению, что предпосылкой для общеполитического сближения с Англией должны послужить уступки ей в зависимых странах Азии. «Но почва еще требует подготовки: говоря откровенно, у нас имеются соглашения, но если мы желаем добиться серьезных результатов, то нам придется их пересмотреть» [747] Там же. . Английский историк А. Тэйлор считал, что Грей «не рассматривал союз как средство обеспечения мира; подобно большинству англичан, он видел во всех союзах лишь обязательство на случай войны. Кроме того, хотя он положительно относился к тому, что Россия своим влиянием способствует равновесию сил, он не был убежден, что ее интересы на Ближнем Востоке так уж жизненно важны для Англии, — пожалуй, он предпочел бы, чтобы Россия и Германия столкнулись в этом районе и основательно истощили друг друга» [748] Тэйлор А. Указ. соч. С. 514. .