Юлия Лунева - Босфор и Дарданеллы. Тайные провокации накануне Первой мировой войны (1908–1914)

Зарубежная военная промышленность умело использовала в своих целях интересы России по усилению Черноморского флота. «Капитал почти всех национальностей был в финансовом отношении заинтересован в русском наступлении на Проливы, — писал Г. Хальгартен, — возможность которого как раз и приблизилась непосредственным образом благодаря ревностной деятельности военно-морского министра и его помощника капитана Немитца из русского адмиралтейства» [829] Хальгартен Г. Указ. соч. С. 633. . Виккерс особое внимание уделял российскому флоту, и, как писал Хальгартен, военно-морской министр Григорович получил взятку за передачу «Виккерсу» гигантских заказов на строительство флота. «Учитывая взрывную силу подобного международного предприятия, не приходится удивляться тому, что доверенное лицо этой группировки в правительстве военно-морской министр Григорович играл роль подстрекателя, стараясь склонить своих коллег к агрессивной политике в отношении Проливов; под нажимом этого министра к трем уже строившимся на черноморских верфях дредноутам был добавлен четвертый, помимо двух бронированных крейсеров, равно как миноносцев и подводных лодок. Из дополнительных кредитов в 7 млн 200 тыс. рублей, которые российский Совет министров ассигновал сверх официальной программы строительства флота, согласно которой было предусмотрено истратить в 1914 году 220,3 млн марок, несомненно, часть получил российский военно-морской министр, другая часть в свою очередь попала в карманы международных концернов, а именно германо-франко-англо-австрийского концерна „Уайтхид“» [830] Там же. С. 634–635. . 13 (26) мая на совещании у начальника Морского генерального штаба А. А. Ливена с участием представителей МИДа произошел обмен мыслей касательно предстоящих переговоров о заключении соглашения между Россией и Англией при участии Франции. Прежде всего признано было, «что морское соглашение наше с Англией должно, подобно франко-русской морской конвенции, иметь в виду согласованные, но раздельные действия наших и английских морских сил» [831] АВПРИ. Ф. Секретный архив. Оп. 467. Д. 324/328. Журнал совещания у начальника Морского генерального штаба. 13 (26) мая 1914 г. Л. 19. . На совещании была также принята инструкция Волкову, которая была одобрена царем. Сотрудничество флотов России и Англии могло развиваться в двух направлениях: а) если война начнется по завершении большой морской программы, что позволит предпринять атаку Проливов одновременно с Черного и Средиземного морей; б) если конфликт вспыхнет ранее серьезного усиления русского флота.

Волков получил инструкции от морского Генерального штаба, в которых говорилось: «На северном театре войны наши интересы требуют, чтобы Англия удержала возможно большую часть германского флота в Немецком море. Это компенсировало бы подавляющее превосходство германского флота над нашим и, быть может, позволило бы в благоприятном случае предпринять десантную операцию в Померании. Если бы оказалось возможным приступить к этой операции, осуществление ее представило бы значительные трудности вследствие слабого развития наших транспортных средств в Балтийском море. Английское правительство могло бы оказать нам в этом деле существенную услугу, согласившись до открытия военных действий перенести в наши балтийские порты такое количество торговых судов, которое восполнило бы недостаток наших транспортных средств» [832] АВПРИ. Ф. Секретный архив. Оп. 467. Д. 324/328. Журнал совещания у начальника Морского генерального штаба. 13 (26) мая 1914 г. Л. 19. .

Как говорилось в журнале совещания, «на южном театре требовалось, чтобы Англия на ближайшее время поддерживала преобладание Тройственного согласия, не позволяя австро-итальянскому флоту проникнуть в Черное море. Тогда Россия имела некоторые шансы захватить проливы ударом с севера. В будущем, после завершения судостроительной программы и переброски сил с Балтики, ожидалось наступление такого момента, когда на этом театре можно будет обойтись без Англии» [833] Там же. Л. 20. .

Господство в Средиземном море австро-итальянских военно-морских сил существенно затрагивало интересы России, а возможные наступательные операции австрийского флота в Черном море стали бы для России весьма опасными. «Поэтому, — говорилось в протоколе, — с нашей точки зрения представляется весьма важным установление прочного перевеса сил Тройственного согласия над австро-итальянским флотом в Средиземном море» [834] Там же. .

Россия хотела получить от Британии больше, чем та готова была ей дать. В предстоящем соглашении российские дипломаты стремились при содействии Лондона получить в свое распоряжение морскую базу в Средиземном море, которая располагалась бы вблизи Проливов. «Было бы желательно также получить согласие Англии на то, чтобы наши суда могли пользоваться в качестве базы английскими портами в восточной части Средиземного моря, подобно тому как Франция, в силу морской конвенции, предоставила нам право базироваться на ее порты в западной части этого моря» [835] Там же. . Учитывая коварство британской стороны, Волков не должен был выдавать замыслов России. «Если бы в связи с положением в Средиземном море зашла речь о проливах, — говорилось в документе, — то надлежало бы, не касаясь политического вопроса о Босфоре и Дарданеллах, предусмотреть лишь временные военные меры в проливах, как одну из возможных стратегических операций наших в случае войны» [836] Там же. .

Однако намерения Лондона по вышеизложенному пункту соглашения, как всегда, оставались недостаточно ясными даже для Бенкендорфа, что он констатировал в своем письме от 20 мая (2 июня) 1914 г., что прямолинейность русского морского штаба могла испугать Грея. Бенкендорф также предупредил Волкова, что о десанте в Померании и о посылке с этой целью в Балтийское море английских транспортов еще до начала военных действий следует говорить с большой осторожностью и лишь тогда, когда по всем остальным вопросам будет достигнуто полное согласие, «чтобы не повредить прочему» [837] АВПРИ. Ф. Секретный архив. Оп. 467. Д. 324/328. Журнал совещания у начальника Морского генерального штаба. 13 (26) мая 1914 г. Л. 20. .

Помощник Грея А. Никольсон скептически относился к предстоявшим русско-английским морским переговорам. Конечно, Россия была бы рада усилить свой флот на Балтике английским отрядом, считал он. Но Англия не может послать корабли в Балтийское море: во-первых, ей нельзя ослаблять свои силы на Северном море, а во-вторых, такая операция была бы слишком рискованной [838] B. D. Vol. X. P. 2. № 540. A. Nicolson to G. Buchanan. Apr. 29. 1914. P. 786. . Грей был вполне солидарен со своим помощником. «Если бы имели место военно-морские переговоры с Россией, — писал он послу в Париже 1 мая 1914 г., — они свелись бы, насколько я себе представляю, просто к сообщению России, что наши военно-морские силы будут использованы вне Балтики и что Россия может использовать свои военно-морские силы, как найдет лучшим, внутри Балтики» [839] Ibid. №. 541. Sir E. Grey to Sir F. Bertie. May 1. 1914. P. 788. .