Константин Матвеев - Пять жизней древней Сури

После окончания первой мировой войны французы полностью оккупировали Ливан, и в 1920 году Лига Наций передала его Франции в качестве подмандатной территории. Период с 1920 года по 1926 год был временем борьбы ливанского народа — и христиан и мусульман — против подчинения европейской державе, что заставило последнюю 23 мая 1926 года провозгласить Ливан республикой и ввести конституцию. В ней, в первой республиканской хартии этого района, наряду с некоторыми другими свободами предусматривалось свободное исповедание любой веры, и ни одна из религий не объявлялась государственной.

С этого момента, с 1926 года по 1934 год, марониты старались выдвигать в президенты страны представителя своей общины.

8 июня 1941 года правительство «Свободная Франция», которое было создано де Голлем в эмиграции во второй мировой войне (оно сражалось за освобождение Франции от фашистских оккупантов), стремясь привлечь арабов вообще и ливанцев в частности на свою сторону, провозгласило независимость Ливана и вместо «верховного комиссара» ввело должность «генерального делегата». Он и другие представители «Свободной Франции» хотя и проводили сбалансированную политику между маронитами и мусульманами, но больше поддерживали маронитов и продвигали их на высокие посты. По их рекомендации маронит Б. Аль-Хури и мусульманин-суннит Р. ас-Сольх заключили устное соглашение, по которому президентом может быть только маронит, премьером — только суннит, председателем парламента — только мусульманин-шиит, а соотношение христиан и мусульман в парламенте должно выражаться как 6:5. С тех пор из 99 депутатов парламента 55 составляют христиане, 43 мусульмане и один депутат представляет национальные меньшинства.

В тот период отмечалось единство всех общин Ливана, базировавшееся на борьбе за освобождение страны от французских войск. Достижение независимости разные группы населения использовали в своих классовых и общинных интересах. Прогрессивные силы ратовали за проведение общедемократических реформ, улучшение условий жизни трудящихся, укрепление межарабского фронта, активизацию антиимпериалистических выступлений. Но были силы, для которых интересы своих общин были превыше всего. Это касалось и руководства маронитской церкви.

В 40-е годы Ливан становится объектом внимания лидеров сионизма. Как писал в мае 1947 года будущий премьер-министр израильского государства Д. Бен-Гу-рион, «ахиллесовой пятой» арабской коалиции является Ливан. Там следует создать христианское государство с южными границами по реке Литани. Мы бы с таким государством подписали договор о союзе. Мы могли бы захватить Трансиорданию, после этого пала бы Сирия. А если бы Египет осмелился продолжить войну против нас, мы бы нанесли бомбовые удары по Порт-Саиду, Александрии, Каиру. Мы, таким образом, закончили бы войну, отплатив Египту, Ассирии и Халдее за наших предков».

Аналогичную внешнеполитическую линию по отношению к Ливану предлагали проводить и другие руководители Израиля. Министр иностранных дел М. Шарет (1949–1956 годы) выступал за раздел Ливана, а генерал М. Даян в 1955 году доказывал, что «Израилю необходимо найти ливанского офицера, хотя бы в зваиии майора, привлечь его или подкупить с тем, чтобы or согласился объявить себя руководителем маронитов. Тогда израильская армия войдет в Ливан, оккупирует часть его территории, создаст христианский режим, сотрудничающий с Израилем».

М. Даян советовал осуществить это «немедленно, завтра же».

И такой офицер был найден. Майор-маронит ливанской армии С. Хаддад бежал на юг страны и провозгласил образование здесь маронитского независимого государства. Солдаты С. Хаддада, которых насчитывалось 4 тысячи человек, — проходили подготовку под руководством израильских инструкторов в Израиле, практически снабжались его вооружением и находились у него на денежном довольствии, получая по 300 долларов в месяц. И когда Израиль 6 июня 1982 года предпринял агрессию против Ливана, С. Хаддад объявил о своем союзе с агрессором.

Руководители маронитской церкви, лидеры политических партий и организаций маронитов в годы гражданской войны в Ливане в 1975–1976 годы и в период израильской оккупации вели себя по-разному. Одни открыто поддерживали Израиль, стремясь к сепаратизму и созданию маронитского территориального образования, другие — прежде всего бывший президент С. Фран-жье — с долей умеренности, осторожности и сдержанности выступали против оккупации.

В 1982 году президентом Ливана стал Башир Жмайель ¦— младший сын из шести детей Пьера Жмайеля, основателя партии «Аль-Катаиб». Став президентом, Б. Жмайель встречался с израильтянами и в первую очередь с премьер-министром М. Бегином. Когда Б. Жмайель отказался подписывать с Израилем сепаратный договор, его решили ликвидировать. 14 сентября в штаб-квартире «Аль-Катаиб» в восточной части Бейрута Б, Жмайель был убит взрывом бомбы. Комментируя это событие, бывший премьер-министр Ливана С. Салям сказал: «Они (израильтяне. — Авторы) думали, что Башир будет их ставленником, их марионеткой. Убедившись, что он таковым не является, они попросту прикончили его».

Семь дней спустя после гибели Б. Жмайеля президентом был избран старший брат Башира — Амин Жмайель.

Новый президент наряду с политическими, экономическими, социальными проблемами столкнулся с острейшей проблемой этноконфессионализма, В идеологическую борьбу оказались втянутыми практически все общины Ливана. Так, многие марониты считают, что именно они являются прямыми потомками древних финикийцев и в своей основе имеют финикийское происхождение, в отличие от арабов-мусульман Ливана. Марониты утверждают, что за тысячелетнюю историю они создали свою культуру, обычаи, традиции и что вплоть до XVIII века у них был свой язык.

Не отрицая роли финикийцев в этногенезе марони-тов, следует подчеркнуть, что они смешивались и с другими народами, пришедшими в эту страну. Например, в раннее средневековье, когда арабским завоеваниям подверглась Сирия и ее приморская часть, Ливан стал убежищем для христианских народов из соседних стран, с которыми довольно основательно смешивались финикийцы.

В идеологической борьбе современного Ливана активно муссируется идея о постоянной вражде между ма-ронитами и мусульманами, истоки которой лежат будто бы в далеком прошлом, в XVIII веке. Ссылаются на вооруженную борьбу маронитов против арабов в период их захвата Ливана. В самом деле, византийские императоры широко использовали в тот период горцев-христиан против арабов, наступавших на границы Византийской империи, но доказать, что это были прямые предки маронитов, весьма трудно, вопрос этот до сих пор историками не прояснен, и марониты такой неясностью пользуются, отстаивая эту нелепую идею.