Дмитрий Лысков - Великая русская революция, 1905-1922

Все это больше походило на самовнушение — вместо прежних упований на буржуазную власть, самоуверения, что она «еще невозможна», что ей нужно помочь прийти к власти «в несколько этапов». Помощники-меньшевики, естественно, выступят уже как полноправная и необходимая часть правительства, выполняющая важную государственную задачу. Условия для коалиции — лучше некуда. Вот только существовали бы они в реальности…

Впрочем, для многих опыт более, чем полугода революции прошел даром. На «Демократическом совещании» в сентябре 1917 года по-прежнему звучало: «Хотим ли мы или не хотим, буржуазия является тем классом, которому будет принадлежать власть» [155] Там же. . Убежденность (или фатализм?) такого уровня вряд ли можно было чем-то перебить. Не помогали ни непрерывные кризисы Временного правительства, ни развал в стране, ни очевидная неспособность буржуазии управлять государством. Ее толкали со всех сторон, но ей упорно не удавалось начать полноценно властвовать. Логичным завершением был корниловский мятеж, когда буржуазия искренне попыталась спихнуть власть в руки военной диктатуры.

Так марксистская теория поэтапной смены общественных формаций загоняла российскую политическую элиту в абсурдный тупик — революция должна быть буржуазной, а она народная, власть должна взять буржуазия, и ей созданы все условия, но она не революционна. Вопросы, поставленные революцией, не разрешаются, общество бурлит, государство рушится. Но уповать остается только на буржуазию — ведь по другому не бывает!

Между тем, решение лежало на поверхности, оно было давно предложено Лениным и обосновано все тем же марксизмом, правда, в творческом развитии лидера большевиков — передача власти Советам, органам, которые вне всяких теорий были самостоятельно выдвинуты революцией. Которые являлись порождением не интеллектуальных упражнений на тему образа правления в России, а плодом самоорганизации общества. Советы являлись специфическими российскими органами прямой народной демократии, и действительно являлись шагом вперед по сравнению с парламентской республикой. Народ самостоятельно сформировал органы власти — требовалось лишь узаконить их, а не втискивать общество в рамки теорий и моделей.

Дело было лишь за тем, чтобы совершить этот «противоестественный» переворот.

Временное правительство, пришедшее к власти в феврале 1917 года, не соответствовало характеру русской революции. Даже будучи коалиционным — с участием социалистических партий, оно исходило из представления о необходимости проведения буржуазных преобразований.

Революция, между тем, выдвигала на повестку дня совершенно другие требования. Написанные в мае 1917 года наказы депутатам Всероссийского съезда крестьянских Советов (те самые, что легли в основу большевистского «Декрета о земле») требовали полного и немедленного уничтожения частной собственности на землю и передачи ее в трудовое пользование на равных началах. На заводах и фабриках повсеместно звучали требования о рабочем контроле, на многих предприятиях фабрично-заводские комитеты (Фабзавкомы) брали управление в свои руки, иногда по договоренности с владельцем, но чаще всего вопреки его воле.

Помноженные на все усугубляющийся системный кризис, эти процессы при неадекватном правительстве вели к полному распаду хозяйства. С марта по октябрь в России было остановлено до 800 предприятий. Осенью на Урале, в Донбассе и других промышленных центрах было закрыто до 50 % всех предприятий. Началась массовая безработица [156] «Великая Октябрьская социалистическая революция» // Большая советская энциклопедия (БСЭ) [электронный источник] — 1 оптический носитель (CDROM). .

Но куда более сложным было положение в деревне. К решению аграрного вопроса — центрального в русской революции — Временное правительство за все время своей работы так и не подступилось. Складывалась парадоксальная ситуация — революция произошла, но для подавляющего большинства населения ничего не изменилось.

От ожидания скорой реформы, деревня за несколько месяцев перешла через недоумение к самочинному разрешению назревших проблем. Этому немало способствовал крах старой царской административной и полицейской системы. По всей Европейской России полыхали усадьбы помещиков, шли самозахваты земель. К осени 1917 года политика Временного правительства привела, фактически, к крестьянскому восстанию.

Только с 1 сентября по 20 октября в стране было зарегистрировано свыше 5 тысяч крестьянских выступлений. В Тамбовской губернии 3 сентября власть перешла в руки крестьянского Совета. 11 сентября он опубликовал «Распоряжение № 3» которым все помещичьи хозяйства передавались в распоряжение местных Советов. Вместе с землей на учет бралось (фактически, конфисковывалось) все хозяйственное имущество [157] В. Данилов «Крестьянская революция в России, 1902‑1922 гг.» // Материалы конференции «Крестьяне и власть». Москва — Тамбов, 1996. URL: http://www.patriotica.ru/history/danilov_rev.html (дата обращения 15.11.11). .

«В крестьянской стране, при революционном, республиканском правительстве, которое пользуется поддержкой партий эсеров и меньшевиков, имевших вчера еще господство среди мелкобуржуазной демократии, растет крестьянское восстание. Это невероятно, но это факт, — писал Ленин в конце сентября в статье «Кризис назрел». — И нас, большевиков, не удивляет этот факт, мы всегда говорили, что правительство пресловутой «коалиции» с буржуазией есть правительство измены демократизму и революции…» [158] В. И. Ленин «Кризис назрел» // В. И. Ленин, ПСС Т.34 URL: http://leninism.su/index.php?option=com_content&view=article&id=1700:krizis-nazrel-34&catid=73:tom-34&Itemid=53 (дата обращения 15.11.11). .

«Ясно само собою, — продолжает Ленин, — что, если в крестьянской стране, после семи месяцев демократической республики, дело могло дойти до крестьянского восстания, то оно неопровержимо доказывает общенациональный крах революции, кризис ее, достигший невиданной силы… Перед лицом такого факта, как крестьянское восстание, все остальные политические симптомы, даже если бы они противоречили этому назреванию общенационального кризиса, не имели бы ровнехонько никакого значения.

Но все симптомы указывают, наоборот, именно на то, что общенациональный кризис назрел» [159] Там же. .

Временное правительство в этом кризисе ожидаемо встало на путь подавления крестьянских выступлений. Отличающийся превосходным политическим чутьем Ленин понял, что с двоевластием в России пора кончать, и для осуществления этого шага созрели все условия — партия имеет большинство во многих Советах, а в стране созрела новая революционная ситуация.