Владимир Малышев - Герои, жертвы и злодеи. Сто лет Великой русской революции

Нет ничего интереснее, чем описания человеческой жизни. Генрих Гейне как-то сказал: «человек – это вселенная, под каждым гробовым камнем погребена целая всемирная история». А Федор Достоевский в «Дневнике писателя» отмечал: «Нет, не многомиллионные массы творят историю. И не материальные силы, и не интересы, которые кажутся незыблемыми, так и не деньги, не меч и не власть, а поначалу вовсе не замечаемые мысли иногда совершенно незаметных людей».

Совсем незаметным человеком, «маленьким капралом», был сначала Наполеон, но потом именно он изменил историю всей Европы. А кто бы мог подумать, что натворит тщедушный ефрейтор с усиками по фамилии Шикльгрубер, когда станет Гитлером и придет к власти в Германии?

А если бы сидевший себе тихо в Швейцарии лысоватый человечек с рыжеватой бородкой и в нелепом котелке, каким мы видим его на фото тех лет, по фамилии Ульянов не был бы своевременно переброшен германским Генштабом в Петроград в «пломбированном», как говорили вагоне, то и история России была бы совсем другой. Вот о чем надо помнить сегодня, когда мы собираемся отмечать 100-летие Великой русской революции 1917 года.

Русский философ Николай Бердяев вспоминал, описывая появление в Петербурге некоего доктора Любека, эпизод, случившийся в 1913 году: «Это был высокий человек в черном плаще, длинные седые кудри падали на плечи, слегка закинутая голова, орлиный профиль. Он напоминал викинга… В большой столовой, ярко освещенной старинной люстрой, царило оживление, веселый смех… Только доктор Любек сидел молча, грустно склонив голову. «Скоро, очень скоро, – сказал он, – над Европой пронесется ураган войны. Россия будет побеждена. После поражения Россия переживет одну из самых грандиозных революций…»

Неизбежность революции предсказывали многие, а о причинах этих роковых событий в Петрограде, которые произошли сто лет назад, ожесточенно спорят до сих пор. Сегодня историки склонны называть Февральскую революцию 1917 года и последовавший за ней переворот большевиков, захвативших власть в октябре того же года, – Великой русской революцией, единым циклом драматических событий, изменившим судьбы не только России, но и всего мира.

К началу 1917 года затянувшаяся мировая война сильно накалила обстановку в Петрограде. Торговцы начали придерживать хлеб, надеясь на ещё большее увеличение цен. Еще 8 сентября 1916 года Николай II утвердил положение Совета министров об уголовной ответственности торговцев и промышленников «за возвышение или понижение цен на предметы продовольствия или необходимой потребности». Однако угрозы не подействовали.

Историк и современник событий С.П. Мельгунов в своем исследовании утверждает, что постулат о голоде, как причине революции, является несостоятельным. Сами власти Петрограда оценивали запасы хлеба в Петрограде на момент начала революции как достаточные, а амбары по всей России вообще ломились от избытка зерна.

Между тем председатель Госдумы М.В. Родзянко за три месяца до революции приводил следующее свидетельство: «С продовольствием стало совсем плохо, города голодали, в деревнях сидели без сапог и при этом все чувствовали, что в России всего вдоволь, но что нельзя ничего достать из-за полного развала тыла. Москва и Петроград сидели без мяса, а в то же время в газетах писали, что в Сибири на станциях лежат битые туши и что весь этот запас в полмиллиона пудов сгниет при первой же оттепели».

Население устало от затяжной войны. В феврале 1917 года на улицах Петрограда появились толпы с плакатами «Долой войну!». К 1917 году потери Российской империи в войне дошли до 2,5 млн погибших солдат.

Война обесценила человеческую жизнь, гибель людей стала привычной. Через армию прошли до 15 млн человек из 175-миллионного населения. 80–90 % мобилизованных солдат составили крестьяне, в том числе пришедшие в армию со своими представлениями о «земле и воле».

В октябре 1916 года Департамент полиции Министерства внутренних дел представил доклад о настроениях населения на местах, указывающий, что «основной причиной озлобления называется чудовищно растущая дороговизна», в обеих столицах «оппозиционность настроений» намного превосходит уровень 1905 года, что может привести к вспышке в столицах «крупных беспорядков чисто стихийного характера».

Кто мог защитить в это время власть? На гарнизон Петрограда власти рассчитывать не могли. Кадровые солдаты были на фронте, а гарнизон состоял из неопытных новобранцев и отставников, среди которых усердно работали большевистские агитаторы.

Взрывоопасная ситуация сложилась в Кронштадте. Служба там была тяжёлой, и сопровождались рядом унизительных ограничений для нижних чинов. Например, у входа на Екатерининский бульвар помещалась надпись, запрещающая вход «собакам, солдатам и матросам». Военный губернатор Кронштадта адмирал Вирен в сентябре 1916 года в своём докладе так описал настроения кронштадтских моряков: «Крепость – форменный пороховой погреб, в котором догорает фитиль – через минуту раздастся взрыв… Мы судим, уличённых ссылаем, расстреливаем их, но это не достигает цели. 80 тысяч под суд не отдашь.»

Французский посол в Петрограде Морис Палеолог в своём рапорте французскому МИДу доносил, что «…в случае восстания нельзя рассчитывать на армию… мы должны уже теперь предвидеть банкротство нашей союзницы [России] и сделать из этого все необходимые выводы».

Недовольны были и те, кто трудился на заводах и фабриках. Рабочие крупнейшего в Петрограде Путиловского завода попытались поднять забастовку, несмотря на то, что завод с началом войны был национализирован, а забастовки на казённых военных заводах запрещались. Власти тут же объявили о его закрытии и в результате на улице оказались 36 тысяч озлобленных рабочих.

Думская оппозиция атаковала царя, требуя введения в стране «ответственного министерства» (то есть правительства, назначаемого Думой и ответственного перед Думой). Это фактически означало бы переход России от самодержавия к конституционной монархии. Царь отклонил эти предложения и принял роковое решение. Создав новую ставку Верховного Главнокомандующего со штаб-квартирой в Могилёве, он оставил столицу и выехал к войскам. Главным авторитетом в Петрограде оставалась царица, находившаяся, как полагали многие, под сильным влиянием Распутина.

Среди правящей элиты нарастала тревога, многие понимали, что стране грозит неминуемая катастрофа. Лидер партии «Союз 17 октября» А.И. Гучков, по своим собственным позднейшим воспоминаниям, попытался организовать переворот с целью отречения Николая II, и замены его на одного из великих князей. В ноябре другой авторитетный депутат П.Н. Милюков в Думе открыто обвинил правительство обрусевшего немца Б.В. Штюрмера в ведении закулисных мирных переговоров с Германией, публично заявив: «Что это, глупость или измена?». Все это вело к дискредитации власти в глазах населения.