Ханна Арендт - Истоки тоталитаризма

См. Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 800 ff.

Бек и Годин подчеркивают, что "противники составляли лишь малую часть заключенных в [российских] тюрьмах" и что не существовало никакой связи между "заключением человека в тюрьму и каким-либо правонарушением" ( Beck F., Godin W. Op. cit. P. 87, 95 соответственно).

Бруно Беттельхайм, обсуждая тот факт, что большинство заключенных "более или менее приняло ценности гестапо", подчеркивает, что "это не было результатом пропаганды… Гестапо утверждало, что это помешает им выражать собственные чувства" (цит по: Nazi conspiracy. Vol. 7. P. 834–835).

Гиммлер категорически запретил какую-либо пропаганду в лагерях. "Воспитание предполагает дисциплину и ни в коем случае не идеологические указания" (цит. по: Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 616 ff.).

Rousset D. Op. cit. P. 464.

См. рассказ Сергея Малахова в: Dallin D. J. Op. cit. P. 20 ff.

См.: Camus A. The human crisis // Twice a year. 1947.

Книга Руссе описывает главным образом обсуждение заключенными этой дилеммы.

Беттельхайм описывает, как охранники и заключенные "прилаживались" к жизни в лагере и боялись возвращения во внешний мир.

Руссе, следовательно, прав, настаивая на истинности того, что "жертва и мучитель одинаково подлы; лагеря дают уроки братства в низости" (Rousset D. Op. cit. P. 588).

Беттельхайм рассказывает, что "главная проблема вновь прибывших заключенных состояла в том, чтобы сохранить свою личность", тогда как давние узники лагеря заботились больше о том, "чтобы жить в лагере как можно лучше".

Руссе рассказывает, как эсэсовец разглагольствовал перед одним профессором: "Вы привыкли быть профессором. Ну а сейчас вы больше не профессор. Вы уже не шишка. Сейчас вы всего лишь карлик. Самый маленький. Сейчас я большой человек" ( Rousset D. Op. cit. P. 390).

Когон допускает возможность того, что лагеря служили тренировочными и экспериментальными базами для СС (Kogon Е. Op. cit. Р. 6). Он дает также полезную информацию о различии между первыми лагерями, управляемыми СА, и последующими, руководимыми СС. "Ни в одном из первых лагерей не было более тысячи узников…Жизнь в них не поддается описанию. Рассказы нескольких старых заключенных, которые пережили эти первые годы, согласно свидетельствуют, что едва ли оставалась какая-либо форма садистского извращения, которая не практиковалась людьми из СА. Но все их действия проистекали из личного зверства, и еще не была налажена полностью механизированная холодная система, включающая в свои обороты массы людей. Это последнее было достижением СС" (Ibid. Р. 7).

Новая механизированная система, насколько это возможно, освободила человека от чувства ответственности. Когда, например, пришел приказ о ежедневном убийстве нескольких сот русских заключенных, экзекуция производилась через дыры [в стене], даже не глядя на жертву (см.: Feder Е. Essai sur la psychologie de la terreur // Syntheses. Brussels 1946). В то же время, извращение искусственно культивировалось в людях, в других отношениях нормальных. Руссе передает такие слова одного охранника СС. "Обычно я продолжаю бить до тех пор, пока у меня не происходит эякуляция. У меня жена и трое детей в Бреслау. А ведь я был совершенно нормальным. Вот что они со мной сделали. Теперь, когда они дают мне отдых, я не иду домой. Я не смею взглянуть в глаза своей жене" (Ibid. Р. 273). Документы нацистской эпохи содержат многочисленные свидетельства о среднем уровне нормальности тех, кому поручали осуществлять гитлеровскую программу уничтожения. Многочисленные свидетельства собраны Леоном Поляковым (см.: Poliakov L. The weapon of antisemitism // The Third Reich. L., 1955. Публикация ЮНЕСКО). В большинстве своем люди из частей, выполняющих соответствующие задачи, не были добровольцами, а переводились в формирования особого назначения из обыкновенной полиции. Но даже натасканные эсэсовцы находили такого род обязанности худшими, нежели участие в сражении на линии фронта. Сообщая о массовой казни, проводимой СС, очевидец дает высокую оценку этим войскам, которые: были столь "идеалистически" настроены, что оказались в состоянии осуществить "всю операцию по уничтожению без помощи спирта".

О наличии стремления исключить все личные мотивы и страсти при свершении акта "уничтожения" и, следовательно, свести жестокость к минимуму обнаруживается тем фактом что врачи и инженеры, которые должны были обслуживать газовые установки, постоянно вносили усовершенствования, направленные не только на увеличение пропускной способности фабрики трупов, но и на ускорение и облегчение предсмертной агонии.

Это очень заметно в работе Руссе. "Социальные условия жизни в лагерях перерождают огромную массу узников, как немцев, так и депортированных, независимо от их бывшего социального положения и образования… в толпу дегенератов, совершенно подчиненную примитивным рефлексам животных инстинктов" ( Rousset D. Op. cit. P. 183).

В этом контексте уместно упомянуть также о поразительной редкости самоубийств в лагерях. Самоубийство гораздо чаще совершается до ареста и депортации, чем в самом лагере, что отчасти объясняется, конечно, тем фактом, что там делалось все необходимое для предотвращения самоубийств, которые, в конце концов, являются актами личного волеизъявления. Из статистики по Бухенвальду очевидно, что к самоубийствам можно отнести не более половины процента смертей, что часто в год случалось только два самоубийства, хотя в тот же год общее число смертей достигало 3516 (см.: Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 800 ff.). В сведениях о российских лагерях отмечается тот же феномен. Ср., напр.: Starlinger W. Op. cit. S. 57.

Rousset D. Op. cit. P. 525.

В своей речи на похоронах Маркса Энгельс сказал: "Как Дарвин открыл закон развития органической жизни, так и Маркс открыл закон развития человеческой истории". Подобную же мысль можно найти в предисловии Энгельса к "Манифесту" издания 1890 г. и в его введении к "Происхождению семьи…", где он вполне сознательно ставит рядом "теорию эволюции Дарвина" и "марксову теорию прибавочной стоимости".

"Труд, — пишет Маркс, — есть вечная естественная необходимость: без него не был бы возможен обмен веществ между человеком и природой, т. е. не была бы возможна сама человеческая жизнь" ( Маркс К. Капитал. Т. 1. Отд. 1. Гл. 1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 51).

Сталин И. В. О Ленине. Речь на вечере кремлевских курсантов 28 января 1924 г. // Сталин И. В. Соч. Т. 6. М., 1954. С. 55. Интересно отметить, что сталинская "логика" была в числе тех немногих его качеств, которые удостоились похвалы Хрущева в его разоблачительной речи на XX съезде партии.