Н Пигулевская - Ближний Восток, Византия, Славяне

С первого взгляда кажется, что монография "История мар Ябалахи III и раббан Саумы" (1958 г.) отклоняется от основной, последовательно проводимой темы работ Н. В. Пигулевской. Действительно, в ней даны перевод и исследование литературного памятника XIV в., важного источника по истории государства ильханов. Однако и эта книга связана глубоким внутренним единством с основным направлением исследований Н. В. Пигулевской - изучением экономических и культурных связей Востока и Запада.

История двух уйгуров-несториан, отправившихся из Пекина на поклонение святыням в Иерусалим, в паломничество, затянувшееся на всю жизнь, описание их деятельности на Ближнем Востоке и даже в Европе - один из ярчайших примеров контактов между Востоком и Западом. Уйгурское происхождение и знание монгольского языка оказались столь ценными для деятельности несториан, заинтересованных в покровительстве монгольских ханов, что возвысили этих монахов до высочайших чинов в несторианской церковной иерархии, перевесив и незнание сирийского языка, и недостаток клерикального образования. Мар Ябалаха III стал католикосом несториан, а раббан Саума - его ближайшим помощником. Христианство раббан Саумы сделало его удобным и надежным послом ильхана Аргуна в Европу, к римскому папе Гонорию IV и христианским европейским правителям: французскому королю Филиппу IV Красивому, Карлу II и английскому королю Эдуарду I (которого раббан Саума, впрочем, встретил во Франции).

Перевод Н. В. Пигулевской сделал доступным русскому читателю этот интереснейший памятник, который можно сравнить с описанием путешествия Марко Поло.

Придавая большое значение сирийской историографии, Н. В. предполагала посвятить ей специальное исследование. В ее работах послевоенных лет заметное место занимала и проблема истории Руси по данным сирийских и византийских источников. В сборнике памяти академика Б. Д. Грекова ею была опубликована статья "Имя "Рус" в сирийском источнике VI в.". В настоящем сборнике помещаются лекция Н. В. "Византия и славяне" и исследование "Сирийская хроника VI в. о славянских племенах".

Нина Викторовна уделяла внимание и сирийской повествовательной литературе. Она редактировала переводы на русский язык и была автором предисловий к сборникам, составленным из произведений сирийской беллетристики.31

Она много писала о совершенстве и гибкости сирийского языка, успешно выполнявшего роль языка торговли и дипломатии на всем Ближнем Востоке, пригодного для передачи отвлеченных философских понятий и точной медицинской терминологии, способного выразить любые эмоции живой разговорной речи.

Она показала влияние сирийского алфавита на письмо народов, населявших Среднюю Азию и Дальний Восток.

Если провести ретроспективный обзор многочисленных сирологических исследований Н. В. Пигулевской, можно выделить два основных направления в ее работе: описание сирийских рукописей и изучение культуры сирийцев. Оба направления постоянно разрабатывались и развивались Н. В. Пигулевской на протяжении всей жизни, получив логическое завершение в двух больших итоговых работах - "Каталог сирийских рукописей Ленинграда" (1960 г.) и "Культура сирийцев в средние века".

Последние годы жизни Н. В. Пигулевской были посвящены работе над монографией "Культура сирийцев в средние века". Автор стремилась всесторонне изучить духовную культуру сирийцев - народа, сыгравшего видную роль в культурной жизни Ближнего Востока. На протяжении многих веков они были посредниками между Востоком и Западом, между парфянским и сасанидским Ираном и Римской и Византийской империями, между Византией и Арабским халифатом, между Ближним и Дальним Востоком. Сирийцы познакомили арабов с наследием античной науки - с трудами Платона и Аристотеля, Галена и Гиппократа. И лишь в арабско-еврейской передаче и переработке узнала о них через несколько веков средневековая Европа, а в эпоху Возрождения Европа познакомилась уже с оригиналами многих из этих сочинений. Сирийцы принесли к границам Китая и Индии христианскую идеологию, а на Ближний Восток - манихейские идеи, игравшие важнейшую роль в социальной борьбе раннего средневековья. И во всех этих областях сирийцы были не просто передаточным звеном, но и творческим элементом, вносили свой значительный вклад в разработку и изменение идей и учений. Это определяет значение сирийской культуры для изучения истории всего человечества.

В работе, к сожалению не завершенной, Н. В. Пигулевская рассматривает культуру не как механическое соединение или параллельное развитие литературы и историографии, религии и науки, а как совокупность знаний и представлений, идеологии и морали, как систему знаний о мире и норм поведения. Поэтому Н. В. не ограничивается изучением научных достижений и выдающихся литературных произведений, перечислением вершин культуры, а уделяет не меньшее внимание уровню культуры народа, что включает и степень распространения грамотности, и объем знаний культурного человека, т. е. вопросы, весьма трудно поддающиеся определению, когда речь идет об обществах древности и средних веков. Н. В. Пигулевская сохранила и развила все важнейшие особенности марксистского исторического подхода при изучении столь сложной и многогранной области, как духовная культура народа.

Нина Викторовна начинает исследование культуры сирийцев с изучения школы, т. е. с системы передачи знаний, организации обучения, определения его ступеней и границ, круга изучаемых наук и объема знаний. Эти данные позволяют с наибольшей полнотой представить себе уровень культуры и степень ее распространенности.

Начав с низшей школы, с обучения элементарной грамотности, Н. В. Пигулевская особое внимание уделила Нисибийской академии - средневековому университету, сохранившему нам наиболее ранний университетский устав "Правила Нисибийской академии". Этот устав рисует яркую картину жизни академии: нравы студентов и преподавателей, характер обучения и перечень изучавшихся наук; в нем упоминаются даже первые студенческие волнения и борьба за реформу высшего образования.

Хотя образование на всех ступенях, от низшего до высшего, носит клерикальный характер и находится в руках церкви, оно показывает неразрывность духовных и светских наук, необходимых как для сохранения церковной традиции, так и для общих социальных и производственных интересов сирийцев. Грамотность служила прежде всего интересам культа, но была необходима и для работы мастерской, и для ведения торговых дел. Те же производственные потребности вызывали развитие и распространение сложных технических знаний: алхимических, географических и агрономических, астрономических и математических, не говоря уже о медицинских.