Н Пигулевская - Ближний Восток, Византия, Славяне

Посвященная теме, неоднократно привлекавшей внимание ученых,27 книга Н. В. Пигулевской оказалась подлинно новаторской уже по самой постановке проблемы. Автор не замыкается в рамках Аравии, как это делали многочисленные исследователи-арабисты, рассматривавшие историю арабских племен и государств лишь как предысторию ислама, и не ограничивается историей "буферных государств" Лахмидов и Гассанидов как простых придатков к истории Ирана и Византии. Н. В. Пигулевская рассматривает историю арабов в IV-VI вв., охватывая всю территорию Аравии - от Йемена до Сирии, в неразрывной связи с историей великих держав - как "третью силу на Ближнем Востоке".28

И эта книга вводит в научный оборот значительный круг новых источников; среди них следует выделить сирийские и греческие агиографические сочинения, дающие ценнейшие сведения о внутренней жизни арабских племен, описания их становищ и перекочевок, празднеств и бедствий, данные о социальном строе и культурной жизни. Большое место занял и южноарабский эпиграфический материал, впервые привлеченный для изучения общественного строя Аравии.

Особое внимание уделено социальному строю Аравии в его взаимосвязи с экономическим развитием всего Ближнего Востока. Н. В. Пигулевская показала, что "так называемой магометанской революции предшествовали глубокие социальные сдвиги в обеих великих державах Передней Азии".29 В Аравии на протяжении IVVI вв. также совершались весьма существенные изменения: проходил процесс образования классов, усиливалось социальное расслоение, что создавало необходимые предпосылки для нового этапа развития общества. Исследование Н. В. наглядно продемонстрировало взаимосвязь этих процессов.

Весьма существенно и выявление культурного воздействия Византии и Ирана на арабские кочевые и полукочевые племена. Христианизация части арабов становилась формой политического сближения с ними не только Византии, но и Ирана; в западных областях, в сфере влияния Византии, христианство было монофизитским, как и в восточных провинциях империи; в Междуречье распространялось несторианство, допускавшееся и в Иране.

Общественное развитие арабов достигло того уровня, когда отчетливо проявилась потребность в религии надплеменного характера для консолидации разрозненных племен. Однако христианство, разделенное на ветви, слишком связанные с различными внешними политическими силами, не могло выполнить этой функции. Мусульманство отвечало и этой потребности, и уровню культурного развития арабских племен.

Различные аспекты доисламской истории арабов были освещены Н. В. Пигулевской в докладах на XI Международном конгрессе византинистов в Мюнхене и на XXV Международном конгрессе востоковедов в Москве и получили международный резонанс.30 Монография "Арабы у границ Византии и Ирана" завершила исследование возникновения и становления феодальных отношений на Ближнем Востоке. Она на многие годы останется незаменимым источником идей и материалов для всех исследователей данной проблемы.

Это была еще одна фундаментальная работа, освещавшая восточные связи и положение на восточных границах Византии в канун арабских завоеваний. Интересы Н. В. теперь все более решительно переносились за грань VI-VII вв., к изучению "темных веков" византийской истории и всей эпопеи арабо-византийских отношений VII в.

Названные исследования Н. В. Пигулевской убедительно раскрывают ее метод, стиль, присущее ей умение, казалось бы, из несущественного, второстепенного источника извлечь принципиально важные выводы, а на основании серии таких исследований дать широкую, яркую и убедительную картину развития общества. Все обобщающие работы Н. В. привлекают к себе внимание не только свежестью постановки проблем и вопросов, но и конкретностью, обилием вновь привлеченного или заново интерпретированного материала.

Н. В. Пигулевская была неутомимым искателем новых источников, и ее выводы и труды неразрывно связаны с огромной и кропотливой работой над рукописями и анализом их ценности как исторических источников.

Раскрытию рукописных сокровищ, хранящихся в собраниях Ленинграда, посвящен ряд статей и публикаций Н. В. Пигулевской. Ей принадлежат описание сирийских светских рукописей (1945 г.), описание и характеристика сирийского сборника агиологических памятников и легенд (1957 г.). Венцом работы Н. В. в этой области является "Каталог сирийских рукописей Ленинграда", который включает характеристику сирийских рукописей, хранящихся в фондах Государственной Публичной библиотеки имени М. E. Салтыкова-Щедрина и Института востоковедения АН СССР, и представляет в ряде случаев ценные, глубокие исследования сирийских памятников, далеко выходящие за пределы простого описания.

Заслугой Н. В. Пигулевской является то, что она ввела в научный обиход ряд сирийских агиографических сочинений и жизнеописаний, доказав правомерность их исследования в качестве исторических источников, скептическое отношение в оценке которых проскальзывает иногда в высказываниях ученых и в настоящее время. Агиографы и биографии наряду с легендарным, сказочным элементом содержат исторический материал и детали бытового характера, говорящие историку подчас гораздо больше, чем сухой перечень голых фактов. В таких сочинениях можно отыскать сведения, неизвестные по другим источникам, например подробное описание "железных ворот", сохранившееся только в сирийской легенде об Александре Македонском. В ней нашли отражение реальные сведения о строительстве крепостных сооружений, возводившихся в горных ущельях Кавказа для защиты от вторжения с севера гуннских племен. Анализу сирийской "Александрии" посвящены статьи Н. В. Пигулевской "Сирийская легенда об Александре Македонском" (1958 г.) и ""Железные ворота" Александра Македонского" (1960 г.). Материал сиро-персидских мартириев, в частности мученичеств епископа Ктесифона Симеона бар Саббаэ, каругбеда Поси и других, использован в монографии Н. В. Пигулевской "Города Ирана в раннем средневековье".

К жанру агиографии относится также история мар Ябалахи и раббан Саумы, совершивших удивительное путешествие из Пекина в Багдад. Описание их путешествия, составленное неизвестным автором, ранее редко привлекалось в качестве исторического источника, а между тем, как показала работа Н. В. Пигулевской, оно содержит богатый материал о событиях и жизни на Ближнем Востоке, в Средней Азии и Китае в конце XIII-начале XIV в. Н. В. высоко оценила этот памятник как занимательное литературное сочинение, как превосходный образец сирийского классического языка и как обширный свод разнообразных сведений по истории, географии и экономике названных областей.