Рудольф Баландин - Знаменитые морские разбойники. От викингов до пиратов

Могло ли произойти нечто подобное? Без специальной подготовки юный вояка в сложных условиях сражения на палубе вряд ли мог быть на равных с профессиональными солдатами и пиратами. Впрочем, Блон описывает Монбара «человеком громадного роста, заросшим черным волосом, с кустистыми бровями», сославшись на Эксквемелина, хотя у этого автора мне найти такой портрет не удалось, да и вообще по отношению к юноше образ вызывает сомнение.

«Со своими индейцами де Монбар, — пишет Д. Н. Копелев, — подстерегал испанские корабли у берегов Юкатана и у Кубинского побережья и уничтожал на своем пути всё — военнопленных и захваченных гражданских чиновников умерщвлял и выбрасывал за борт, а товары и суда сжигал. Рассказывали, что когда де Монбар захватывал «испанцев», он приказывал вздернуть на рею труп шкипера ограбленного судна. С таким «флагом» он выходил на поиски новой добычи. Счастьем было для испанца, попавшего в руки Истребителя, умереть быстро».

Монбару испанцы приписывали изобретение ужасных пыток. Одна из них: вспороть пленному живот, прибить кишки к дереву и, тыча пониже спины горящими факелами, вынуждать его двигаться, разматывая собственные внутренности. Правда, сообщив это, Блон добавляет: «Немало черт Монбара, дошедших до нас, безусловно соответствовало истине, но в целом его облик тонет в море выдумок и легенд, откуда нелегко выудить правду; неизвестна и хронология событий».

Трудно поверить, будто Монбар так ненавидел испанцев, что даже уничтожал их товары и убивал всех, что называется, по национальному признаку. Пиратам надо было прежде всего обеспечить себе безбедную жизнь. Убивать и пытать пленников из удовольствия позволяли себе немногие. Подобные злодейства обычно имели какую-то материальную причину (выведать, где находятся деньги, ценности) или моральную (месть за убийство товарищей, казнь предателя). Слухи о жестокости пиратов могли распускать сами испанцы с тем, чтобы их солдаты сражались до последней капли крови.

Для успешной охоты пиратам надо было знать особенности навигации в каждое время года и выведывать трассы, по которым курсируют торговые суда. Пиратские капитаны и штурманы были в этом отношении людьми весьма осведомленными, а потому отлично выбирали время и место для засады. Если же им приходилось проводить в открытом море долгое время без добычи, они шли на любой риск.

Иногда пираты брали заложников, чтобы в случае неудачи выторговать с их помощью себе жизнь, а то и некоторые льготы. Так было, например, с командой Пьера Француза. Он был родом из Дюнкерка и отправился на промысел, имея небольшой трехмачтовый корабль (барк) и отряд в 26 человек. По его сведениям, можно было перехватить торговое судно, которое вышло из порта Маракайбо на северо-западе Венесуэлы.

Ожидания оказались напрасными. Проболтавшись несколько дней в открытом море, они устроили совет, на котором решили, что добыча ускользнула и надо попытать счастья у берегов Ранчерии, где на отмели трудятся добытчики жемчуга.

Судя по всему, пираты находились в отчаянном материальном положении, если решились на такое предприятие. Ловцы жемчуга собирали флотилию из десятка или дюжины небольших судов с вооружением на борту и более крупного военного корабля охраны, имевшего 24 пушки. И все-таки Пьер Француз заверил своих товарищей, что его план гарантирует успех, если действовать решительно, быстро и дружно.

Барки с ловцами жемчуга стояли близ берега, занимаясь промыслом; более тяжелый корабль охраны стоял поодаль. Они могли ожидать нападения пиратской флотилии, а не одного небольшого корабля. Поэтому когда пираты не спеша прошли вдоль берега, не поднимая парусов, можно было подумать, что это испанское судно, возможно, тоже с охотниками за жемчугом. А это были хищники иного рода.

На самой большой барке, с которой негры ныряли за жемчугом, было восемь пушек и примерно шестьдесят вооруженных людей. Пираты пошли на сближение. Испанцы выстрелили по ним из всех пушек, но в спешке промахнулись. Ответным залпом были убиты и ранены несколько испанцев.

Головорезы с короткими саблями и пистолетами пошли на абордаж, взобрались на борт. Испанских солдат было больше, но сражаться на тесной палубе ловкие, как черти, пираты, в отличие от них, умели отлично. Схватка продолжалась недолго. Солдаты бросили оружие и запросили пощады, зная, что к ним на помощь вскоре придет сторожевой корабль.

Однако у пиратов на этот случай был неплохой план. Они загнали пленных в трюмы, затопили свое судно, а на захваченной барке оставили испанский флаг и направились в открытое море.

На сторожевом корабле сначала подняли тревогу, а затем успокоились и обрадовались, видя, что пиратская посудина пошла ко дну. Но когда заметали, что барка идет в море, поспешили за ним в погоню, поставив все паруса. Преследование продолжалось до вечера. Тем временем ветер крепчал, и на сторожевом корабле стали убирать паруса, тогда как моряки-разбойники не стали этого делать, отрываясь от погони.

Вдруг, не выдержав напора ветра, на барке треснула грот-мачта. Её срубили, а на фок-мачте и бушприте подняли все паруса. Все-таки сторожевой корабль догнал и атаковал их. Пьер Француз приказал связать пленных испанцев попарно и выставить на палубе. Но как сражаться против крупного военного корабля, имея горсточку людей, некоторые из которых ранены? Пираты выставили белый флаг. Им помогло то, что они не убили пленных и теперь могли выторговать для себя условия плена.

Можно себе представить, какие нравственные муки испытывали пираты, расставаясь с большой грудой жемчуга, имея которую они весь этот суматошный день чувствовали себя богачами. Единственным утешением служило то, что испанцы пошли на переговоры.

Обычно пленных пиратов если не вздергивали на рее, то превращали в рабов, заставляя таскать камни и известь на стройках и каменоломнях. На этот раз им обещали, что избавят от рабского труда и при первой оказии отправят в Испанию всей командой.

«Больше всего наш пират жалел свое добро, — писал Эксквемелин, — у него на борту было на сто тысяч реалов жемчуга, который он награбил на барках. И если бы не несчастье с грот-мачтой, выручка у пиратов была бы весьма изрядной».

Показательный комментарий! Писатель-пират рассуждает как подлинный представитель Нового времени, когда восторжествовали принципы предпринимательства, конкуренции, дохода любой ценой. Ведь не «свое добро» вынужден был отдать пират, а награбленное, и вовсе не «выручка» от доходной операции была у него.

Для одних морской разбой — профессия, для других — временный промысел, для третьих — попутное занятие. Среди последних встречались люди необыкновенные.