Валентин Пикуль - Досуги любителя муз

- Вези к сестрице, - велела кучеру.

Но едва тронулись, как в сани заскочил друг жениха Васенька Свечин, гвардейский повеса и гуляка лихой, любитель трепетных сердечных приключений. Кучеру он сказал:

- Езжай в Галерную гавань, прямо к церкви. Там уже все готово и нас ждут. Будешь молчать - детишкам на пряники дам...

В тихой церквушке Галерной гавани Львов тайно обручился с Машей, которую Свечин тем же порядком и отвез обратно под родительский кров. Молодые люди дали клятву скрывать свой брак от людей и несколько лет прожили в разлуке, храня верность друг другу. А родители, не зная, что их дочь замужем, все еще подыскивали для нее богатых женихов; в доме Дьяковых гремели балы, ревели трубы крепостного оркестра, блестящие уланы и гусары крутили усы...

- Неужто, - спрашивали отец с матерью, - золотко наше, ни один из них не люб твоему сердцу?

- Дорогие папенька и маменька, видеть их не могу!

- Да ведь годы-то идут... Гляди, так и засохнешь.

Прошло три года, и суровый отец уступил дочери:

- Ладно, ты победила: ступай за Николку своего...

В канун свадьбы молодые объявили, что они давно обручены. Дьякова чуть удар не хватил... Благородный Львов вывел перед гостями за руки лакея Ивашку и горничную Аксинью:

- Чтобы свадьба не порушилась, вот вам жених с невестой.

Сколь любят они друг друга и страдают, Алексей Афанасьич, от того, что вы согласья на брак своим людям не даете. Сделаем же их сегодня счастливыми, а я с Марьюшкой и без того счастлив...

После чего Львов привез Машу в свое Никольское под Торжком, а там было все так, как говорил дочери отец: кисло древнее болото, тощие коровенки глодали жалкую осоку.

- Вот из сего скудного места я сделаю.., рай!

Мечтать о красоте еще мало, красоту надобно создать, и только сделанное имеет ценность. Львов "рай" создал - и парк в селе Никольском сохранился до наших дней, как сказочный оазис. А в музеях висят портреты кисти Левицкого и Боровиковского, на которых изображены молодые супруги Львовы, и экскурсоводы никогда не забывают напомнить:

- Обратите внимание на эту женщину, Марию Алексеевну Дьякову, которая отмечена в истории тайным браком с Николаем Львовым, что в те времена казалось неслыханной дерзостью по отношению к сложившимся нравам... Они были образцовой супружеской парой!

***

Львов скромнейше называл себя лишь "любителем муз", но муз-то всего девять, а Николай Александрович - поэт и архитектор, дипломат и песенник, балетмейстер и механик, музыкант и фольклорист, садовод и художник, гравер и скульптор, конструктор машин и гидротехник, иллюстратор и редактор книг. Наконец, он и прекрасный.., печник! Не слишком ли много занятий для одного человека? Немало, но зато жизнь насыщена до предела, и труд всегда радостен, как досуг, а досуга свои Львов опять-таки посвящал трудам праведным. XVIII век вообще не баловал людей профессиональным обучением, и это бурное столетие (время войн, философии и открытий) можно назвать эпохой, сработанной руками гениальных самоучек.

Львов всю жизнь прошел рука об руку с Державиным; поэт расшатывал устои омертвелого классицизма, неспособного согреть душу русскую, а Львов намечал будущие пути русской музыки и поэзии - к народности! До оперы Глинки "Иван Сусанин" было еще далеко, когда Николай Александрович сочинил простонародный текст к опере Фомина "Ямщики на подставе", которую тогдашняя критика разнесла в пух и прах именно по тем причинам, по каким позже оперу Глинки называли "мужицкой" оперой.

- Но так и будет - вещал Львов. - В русскую землю надобно сажать русские деревья, а пальмы и пинии в ней не приживутся. Мой грех: люблю наши березы да елки, ольху да осинничек...

В 1790 году Львов напечатал "Собрание народных русских песен". Сборник надолго пережил создателя и часто переиздавался; не только русские музыканты, но даже Бетховен и Россини черпали для себя вдохновение из этой книги, используя мотивы народных песен, собранных Николаем Александровичем в своей деревне.

Он любил Русь, любил ее народ и природу, обожал русские праздники, шумные торжища ярмарок, гам и веселье балаганов, расписные дуги с валдайскими звонами, варенные на меду калачи да пряники; ему хотелось видеть страну красивой, и он ездил по родной земле, всюду украшая ее, как украшают перед свадьбой невесту. Львов поставил в Торжке и в Могилеве два прекрасных собора, расписанных изнутри кистью Боровиковского. За Невской заставой столицы соорудил уникальнейшую по форме церковь "Кулич и пасха"; Невские ворота Петропавловской крепости - тоже его работы. Но.., что же главное? Я думаю, что здание Главпочтамта в Ленинграде, сооруженное Львовым, и есть главная его постройка. Вдумайтесь: сколько лет прошло с 1782 года, когда почтамт был заложен, а здание до сих пор служит нам, удобное и просторное, теплое зимой и прохладное летом, в нем все торжественно и в то же время нет ничего лишнего, мешающего; все рационально и все здесь к месту!

От зодчества Львов естественно пришел к поискам новых материалов. Что вечно, что нетленно и что дешевле всего на свете? И он нашел такой материал - землю! Бери обычную землю - и строй сколько хочешь, лишь слегка укрепи ее раствором извести да утрамбуй как следует. Случилось так, что император Павел I, путешествуя по России, невольно обратил внимание на бедность крестьянских жилищ и решил улучшить вид русских деревень.

- Но из чего строить дешевле? - спросил он.

- Из.., земли, - подсказал ему Львов.

Павел I был человек горячий, с воображением пылким, и увлечь его новизной было совсем нетрудно. На родине Львова, в селе Никольском, в 1797 году открыли первое на Руси "Государственное училище Землянаго битаго строения" (так оно называлось). Учить землеоитному делу обязали самого Львова, а в статуте училища было сказано, что оно организовано ради "доставления сельским жителям здоровых, безопасных (в пожарном отношении), прочных и дешевых жилищ и соблюдения (то есть сбережения) лесов в государстве". В школу поступали исключительно дети крестьян из безлесных районов страны; по два мальчика от каждой губернии...

Павел I очень любил "Гатчинскую мызу", свою резиденцию, а Львов тоже любил Гатчину, ибо немало смекалки вложил в устроительство парковых "руин", каскадов и водоспусков. Когда император стал гроссмейстером Мальтийского ордена, он сказал:

- Львов! Построй же для меня в Гатчине здание приората, где бы я мог с достоинством играть роль мальтийского приора.

Мне не нужен мрамор - это обычно, сооруди, как ты умеешь, землебитное строение. А место для приората избери сам...

Но у Львова было немало завистников, желавших навредить ему, и средь них - генерал-прокурор империи П. К. Обольянинов, который места для строительства приората не отводил. Львову он так прискучил своей вредностью, что он сказал: