Саул Боровой - Еврейские хроники XVII столетия. Эпоха «хмельничины»

Тут же следует вспомнить два рассказа, записанные автором «Плача». В первом повествуется про казаков, которые оделись в еврейские праздничные костюмы, имитируя еврейскую свадьбу. «И они разговаривали, шутя, по-еврейски: ведь они служили у евреев, зарабатывали у них свой хлеб» [102] «Плач», стр. 205. . «А теперь я вам расскажу, что сделала одна девка-служанка со своей госпожой: она заставила госпожу одеть ее платье и выгнала ее из дому. Она отвела госпожу туда, где находились разбойники, и стала насмешливо спрашивать ее: „Все ли ты прибрала и сделала ли ты все, что нужно?“. „Ты так поступала со мной всегда, — сказала она потом, — да не будет тебе спасения“» [103] «Плач», стр. 205. .

Весь приведенный в «еврейских хрониках» материал — четко выраженная тенденция хронистов и их интерпретация исторических явлений — является достаточным доказательством того, что в этой войне социальная верхушка еврейского населения Украины должна рассматриваться как воюющая сторона. Ее роль как стороны в остром социальном столкновении, конечно, измеряется не степенью ее непосредственного участия в самой вооруженной борьбе, а ее социальными позициями. Однако будет не лишним для задач нашего исследования отметить, что «еврейские хроники» дают немало данных, свидетельствующих также о непосредственном участии евреев в вооруженной борьбе с повстанцами.

Наиболее подробно рассказывают хронисты об участии евреев в защите крепости Тульчин. Здесь, как повествует Ганновер и Мейер из Щебржешина, «собралось до двух тысяч евреев, и среди них были и храбрецы, обученные военному делу». И евреи не раз, по их словам, «обращали православных в бегство». Только измена панов открыла повстанцам доступ в крепость [104] Ганновер, л. 100, Мейер из Щебржешина, 158, «Врата покаяния», стр. 40. . Еврейские летописцы рассказывают также об участии евреев в защите Полонного [105] Мейер из Щебржешина рассказывает: «Евреи, укрепившиеся в Полонном, были мужественны; они знали военное дело, и они, стоя у стены с ее внешней стороны, храбро защищались от бунтовщиков, в которых стреляли также и паны» (стр. 161. Ср. также Ганновер, л. 105). , Бара [106] Ганновер, л. 113. , Острога [107] Там же, л. 120, 121. , Замостья [108] Мейер из Щебржешина, стр. 124. , Комарно [109] Там же, стр. 172. и приводят отдельные эпизоды этой борьбы [110] Ср., например, в «Плаче» рассказ о канторе, перебившем множество злодеев (стр. 209). . Ганновер рассказывает и об отряде в 1000 воинов-евреев, выступившем в рядах польской армии в поход во время четвертого наступления «православных и татар» [111] Ганновер, л. 127. С. П. Рабинович в примечании к древнееврейскому переводу «Истории евреев» Гретца (т. VIII, Варшава, 1894, стр. 147) сообщает, что это указание Ганновера подтверждается также польским хронистом Твардовским (автором «Wojna domowa»). Однако проверка показала, что это указание неверно. , и о нескольких сотнях евреев, участвовавших в карательных экспедициях Фирлея [112] «И послал гетман Фирлей несколько тысяч поляков и несколько сот евреев по окрестным местностям, где были восставшие православные, и они воевали против них, и нанесли православным тяжкие поражения, и покорили все эти места». Ганновер, л. 122. .

Эти приведенные еврейскими летописцами данные частично подтверждаются свидетельствами и других источников.

Так, об участии евреев в защите Тульчина рассказывают как польские (например, автор «Historia о buntach» [113] «pamiętnik о wojnach kozackich», Wroclaw, 1842, p. 9. ), так и украинские летописцы. Величко говорит о «много боронившихся» евреях в Нестерварском, т. е. Тульчинском, замке [114] Величко С. Летопись, т. I, Киев, 1848, стр. 93. .

Активное участие евреев в вооруженной борьбе находится, конечно, в резком противоречии с традиционным представлением о «польском еврее» той поры. Однако следует отметить, что при более пристальном изучении источников фигура владеющего оружием польско-украинского еврея (разных социальных прослоек) не покажется неправдоподобной. Напомним неоднократно цитировавшееся в литературе свидетельство посетившего Украину папского нунция Коммендони (1564) о том, что украинские евреи «пользуются равными со всеми правами» и «им даже дозволено носить сабли и ходить вооруженными» [115] Цит. по Gzacki Т. Rozprawa о żydach, Wilno, 1807, р 93. . Впрочем, последнее явно относится только к евреям, которые «владеют землями» и «держат в аренду пошлины и приобретают большие богатства». В «респонсах» польско-украинских раввинов XVI–XVII вв. разбираются несколько казусов, говорящих о том, что владение оружием не было необычным явлением среди украинского еврейства, особенно среди арендаторов, живших в тревожной обстановке тогдашнего села [116] В этом отношении очень поучителен эпизод с одним евреем, очевидно, сельским арендатором, который на Волыни во время татарского смятения, имея обыкновение бывать в окружных городах, где все были обязаны владеть оружием и быть готовыми по приказанию главнокомандующего и начальников к военным действиям, упражнялся в стрельбе из ружья и нечаянно убил наповал другого еврея. (Ср. респонсы Maharam Lublin, § 43 изд. 1-е. Венеция, 1619; цит. по изд. Варшава, 1881, стр. 36). См. также ряд фактов в «Истории еврейского народа», т. XI, М., 1914, стр. 338. .

Специфические условия жизни на «крессах», постоянная угроза татарских набегов, казацких и крестьянских восстаний придавали особый военно-крепостной оттенок городскому быту. На евреев-горожан зачастую возлагаются некоторые обязательства и по обороне города. Так, например, в городе Ржешове по статуту 1627 г. евреи-горожане выбирали из своей среды hetmana żydowskiego (еврейского гетмана), который совместно с двумя «гетманами»-христианами должен был руководить обороной города [117] Balaban М. Zabytki historyczni zydow w Polsce, Warzsawa, 1929, p. 83. . Еврейский «кузнецкий цех» в этом же городе по своему уставу был обязан иметь определенное количество вооружения [118] Там же, p. 65. . В этой обстановке возникает и особый архитектурный стиль синагог «крепостного» типа: с толстыми стенами, узкими бойницами, которые используются как крепостной редут. О попытках такого использования синагог есть материалы и в наших еврейских хрониках.

Более всего укрепляет доверие к сообщениям хронистов этот сухой протокольный тон, в котором они повествуют об участии евреев в боевых столкновениях. Законченные выразители идеологии своего класса и времени, наши хронисты очень далеки от того, чтобы по-особому смаковать или преувеличивать воинские доблести своих одноплеменников. По их представлению, своевременно дать выкуп и этим спастись всегда будет значительно разумнее [119] Ганновер, л. 8. . А если уже говорить о «национальной чести», о героизме, подвигах и т. д., то в их глазах героями являются те, кто с безропотным мужеством идет на заклание «за святость имени» (т. е. за веру). Описывая эти «подлинно еврейские» — в их глазах — подвиги, наши хронисты, как мы увидим, окажутся не в пример более красноречивыми.