Ирина Щербакова - Пути следования: Российские школьники о миграциях, эвакуациях и депортациях ХХ века

О военном госпитале и погибших

Воспоминания Елены Дмитриевны: «Гудаутская больница на время грузино-абхазской войны стала главным военным госпиталем. С поля боя в госпиталь раненых доставляли на санитарном вертолете. У этого вертолета винт во время вращения немного поскрипывал. Все жители в Абхазии знали этот звук. Когда вертолет летел к госпиталю, туда же ехали родственники воюющих на машинах, мотоциклах, шли пешком. Все были одеты в черные одежды. Стояли молча, когда разгружали вертолет, надеялись, что их сына, родственника в этом вертолете нет. Первыми выходили раненые своим ходом. После медицинской обработки ран их увозили домой. Следующих выносили на носилках, по возможности некоторых из них также увозили родственники. Останки некоторых выносили в сумках.

Абхазы после боя собирали всех убитых, хоронили на гудаутском кладбище. На каждой могиле ставили колышки с дощечкой, на которой были написаны известные о погибшем данные. Иногда полные данные, на некоторых только имя. Были таблички с надписью „неизвестный“ и дата гибели. Через „Славянский дом“ оформляли документы на тех, кого увозили к родственникам в запаянных гробах – груз 200.

За трупы погибших абхазов грузины требовали выкуп по 50 тысяч в российской валюте».

Об освобождении Гагры и памятниках

Воспоминания Елены Дмитриевны: «Для взятия Гагры, вероятно, была тщательно подготовлена военная операция. Гагру брали с трех сторон: с гор шли те, кто отлично знал каждую тропинку, со стороны Гудауты наступали боевики Шамиля Басаева и уже обстрелянная, обученная абхазская армия. Со стороны российской границы, вероятно, военные, но было много добровольцев из России и бывших республик Советского Союза. В „Славянский дом“ регистрироваться приходили добровольцы.

В Гудауте до войны существовала и сегодня там же находится воинская часть. Перед войной ее начали расформировывать. Друзья нашей семьи из воинской части в то время уехали в Россию. Там я добывала авиационный керосин для керосиновой лампы во время блокады. Наверняка эта часть участвовала в освобождении Гагры и обучала призванных на воинскую службу жителей Абхазии.

Освобождение Гагры от грузин было очень радостным событием. Праздничных фейерверков в Абхазии негде было взять. На радостях в небо стреляли из автоматов трассирующими пулями. Дочери подарили одну такую пулю с красной головкой. От такого салюта все небо было в красных вспышках. Изредка стреляли настоящими боевыми ракетами, которые надолго зависали в вышине, освещая Гудауту».

О последних днях в Абхазии

Воспоминания Елены Дмитриевны: «После освобождения Сухума муж все-таки приехал жить в Абхазию. На деньги, которые он привез, мы купили в Гудауте, с разрешения президента Ардзинбы, дом недалеко от места моего проживания. Вставили оконные рамы, купили необходимые стройматериалы. Муж купил подержанную машину, отремонтировал и покрасил ее. Мы собирались после ремонта дома переселиться. Но не получилось.

Мы всей семьей поехали к друзьям, возвращались, когда наступили сумерки. Машину решили поставить в гараж брата, который по состоянию здоровья уехал в Москву. Брат жил на улице Чагава, это недалеко от нашей хибары. Муж вышел из машины, оставив мотор включенным, чтобы открыть гараж и загнать туда машину. Дверь со двора в гараж оказалась сломанной. Он позвал меня. Дочь осталась в машине. Когда я подошла к калитке, появились два бандита в масках. Муж взял для защиты булыжник, а на него один из бандитов нацелил автомат. Я побежала к машине. Второй бандит догнал меня и ударил так, что я упала и повредила ногу. Но тогда не чувствовала, встала и побежала к машине. Бандит добежал первым. Дважды дернул ручку незапертой дверцы машины, где сидела дочь. Бог помог, дверь не открылась! Пока бандит обегал машину, дочь выскочила из нее. Я схватила дочь и прижала к себе, бандит тянул ее за волосы в машину. Подбежал второй бандит, машину угнали задним ходом. Я долго не могла расцепить руки, держала дочь, пока муж не помог. Я кричала, просила помощи. Во всех окнах соседей был потушен свет, никто не вышел, никто нам не помог. На нашей улице Маяковского соседи прибежали бы.

Мы с мужем писали заявление в милицию. Машину нашу так и не нашли. Дочь боялась ходить в школу, и мы боялись ее водить. После удара бандита и нападения мне было очень трудно ходить, нога распухла.

Мы не знали, когда кончится этот послевоенный беспредел. Опять встал вопрос: „Куда ехать? Где не будешь бояться за жизнь, здоровье и судьбу ребенка? “ В Магадан возвращаться не было денег и жилья. В „Славянском доме“ знали про мои проблемы. Один из защитников Абхазии посоветовал ехать туда, где родилась, где был репрессирован мой отец. Так после долгих странствий, через 52 года, я вернулась в Астрахань».

О чем нельзя молчать

Я посвятила эту работу Елене из «Славянского дома» и людям, которые так радушно нас встретили, – бабе Мане, Этерии и Жужжане, которые настойчиво звали нас к себе жить, соседу – грузину Ипполиту, который каждое утро трудился на своем огородике и угощал домашними яичками, абхазской семье Циры и Руслана Айбы, армянской семье – Ане и Саше, которая угощала нас отличным армянским кофе, вином (взрослых) и испекла домашний торт Кириллу на день рождения, всем людям, кто встретился мне в Абхазии.

Молчать о том, что я увидела и услышала в Абхазии, просто невозможно. Так появилась работа «Елена из „Славянского дома“ (современная история Абхазии глазами очевидцев)».

Примечание

1 Ачугба Т.А. К обоснованию статуса «грузинских беженцев». Сухум, 2006. С. 16.

Вадим Картошкин

Вятская гуманитарная гимназия, г. Киров,

научный руководитель Г.А. Кропанева

С.И. Ожегов в «Толковом словаре» определяет вокзал как «здание большой станции на путях сообщения, относящееся к стратегическим объектам, выполняющее народно-хозяйственные, военные и многие другие функции».

Любой большой город начинается с вокзала. Многие люди в связи с недавним празднованием 100-летия нашего вокзала стали задаваться вопросом: «Свидетелем каких событий был железнодорожный вокзал Киров-I, что он видел, как влиял на развитие города?»

Так родилась тема исследования: жизнь города Кирова и Кировской области «глазами» железнодорожного вокзала.

В конце XIX – начале XX века Россия переживала мощный промышленный подъем. Сеть железных дорог увеличилась вдвое. Модернизация страны затронула и отдаленные губернии. Главным событием этого периода для Вятской губернии стало окончание строительства Пермь-Котласской железной дороги, большую роль в этом важном для края событии сыграл бывший в то время министром финансов С.Ю. Витте. Он добился выделения средств из казны на постройку железной дороги длиной 812 верст, считая очень важным для России развитие северного края. В государственном архиве Кировской области сохранилось несколько документов, отражающих это событие: телеграмма С.Ю. Витте губернатору Вятского края от 4 мая 1895 года с поздравлением по случаю начала строительства Пермь-Котласской железной дороги; доклад городского головы с предложением о присвоении С.Ю. Витте звания почетного гражданина города Вятки и решение городской думы от 17 мая 1895 г. о ходатайстве «пред его императорским Величеством об утверждении С.Ю. Витте этого звания, как государственному деятелю, много способствовавшему развитию северо-восточно-го края России, лишенного удобных путей сообщения». С.Ю. Витте было присвоено звание почетного гражданина города Вятки. Сейчас на здании вокзала Киров-II установили мемориальную доску об этом событии.