Рой Медведев - К суду истории. О Сталине и сталинизме

Разумеется, во всем следовало соблюдать меру. И в 20-е, и в 30-е годы централизация в СССР была необходима. Но речь могла идти не о слепой, бездумной и всеобъемлющей централизации, а об умелом сочетании централизации с местной инициативой, с индивидуальным творчеством, с развитием самостоятельности. Надо было найти разумное сочетание централизации и демократизма, государственной дисциплины и личной свободы, подчинения необходимости и сохранения возможностей свободы выбора. Но Сталин даже не искал подобного сочетания. Поэтому начатая в первой половине 20-х годов работа по демократизации партийной и общественной жизни не была продолжена в последующие годы. Напротив, прикрываясь тезисом об усилении классовой борьбы, Сталин постоянно и односторонне настаивал на усилении централизации и постепенно забирал в свои руки все большую и большую власть. Репрессии 30-х годов завершили этот процесс, начало которого надо отнести к более раннему времени. В результате репрессий 1937 – 1938 гг. централизация в СССР была доведена до абсолютизма. Но надо иметь в виду, что и сами эти репрессии стали возможными только тогда, когда сосредоточенная в руках Сталина власть уже превысила всякие разумные для социалистического государства пределы. Чрезмерная власть может испортить даже самых хороших людей. В руках карьериста и честолюбца, в руках ограниченного и злобного человека чрезмерная власть неизбежно ведет к злоупотреблению властью и преступлениям.

Очень помогла Сталину и длительность пребывания у власти. Известно, что во многих политических партиях в различных странах мира руководство партией осуществляется тем или иным политическим лидером пожизненно, особенно когда речь идет о действительно выдающемся политическом лидере. Но в демократическом обществе при многопартийной системе любая партия и любой лидер должны периодически обновлять свой мандат на руководство, и этот акт отнюдь не сводится к чисто формальной процедуре. Но для высших государственных должностей в условиях демократии обычно устанавливаются какие-то предельные сроки пребывания у власти. Эта традиция ведет свое начало еще от Римской республики, в которой два консула выбирались только на один год и не могли быть сразу переизбраны на новый срок.

Но в нашей стране не существовало в прошлом и не существует до сего времени какой-либо системы, определяющей регулярную смену руководства партией и государством.

Ленин был в течение четверти века бессменным вождем партии большевиков. Но он был основателем партии и Советского государства, он был политическим гением, какие появляются на политической сцене не чаще, чем раз в столетие. Некоторые советологи очень высоко оценивают, впрочем, и политические способности Сталина. «В то же время, – писал, например, Стивен Бланк, – приходится признать в нем (Сталине) и политический гений. К каким бы уголовным методам он ни прибегал, он умел маневрировать и политически, когда этого требовало удовлетворение его безудержных амбиций. Это хорошо видно в действиях Сталина на арене международной политики. Он, конечно, был лишен возможности расстрелять Черчилля или Рузвельта. Тем не менее он их блестяще обыграл. Таким образом, мы обнаруживаем в Сталине, помимо преступной воли, невероятной жестокости и презрения к морали, и политическую проницательность и политический талант. Сомневаться в этом – значило бы недооценивать Сталина» [578] .

Стивен Бланк преувеличивает внешнеполитические таланты Сталина, но в его словах имеется доля истины. Но именно для таких «политических гениев», как Сталин, следовало бы установить иной порядок «наследования» и иные сроки власти. Между тем и после 1924 года в нашей стране и партии сохранился порядок, при котором не существовало никаких ограничений в отношении длительности пребывания того или иного лица во главе партии и государства. Это и позволило такому человеку, как Сталин, тщательно подготовиться к узурпации всей власти и постепенно устранить одного за другим всех своих оппонентов.

О МОНОПОЛИИ БОЛЬШЕВИСТСКОЙ ПАРТИИ НА ПОЛИТИЧЕСКУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Вряд ли надо доказывать, что важнейшим условием для узурпации Сталиным всей власти в стране и крайне благодатной почвой для всех связанных с его именем преступлений и злоупотреблений властью был тот режим однопартийной диктатуры, который сложился в нашей стране еще в самом начале 20-х годов. Можно сказать, что этот режим сложился исторически. Это, однако, вовсе не означает, что мы хотели бы оправдать возникновение такого режима или предположить, что он является лучшим режимом для построения социалистического общества. Некоторые пояснения все же необходимы. Известно, что после свержения самодержавия в России власть в стране перешла в руки основных буржуазных партий страны, входивших в Государственную Думу и образовавших вначале Временный комитет, а затем и Временное правительство. Доминирующее влияние в первых составах этого правительства имела возглавляемая П. Милюковым кадетская партия.

Между тем главной движущей силой Февральской революции были рабочие и солдатские гарнизоны столицы, а затем и других главных городов России. Они никак не могли считать Государственную Думу выразительницей их интересов. Поэтому сразу же после начала революции возникла необходимость создания таких представительных органов, которые отражали бы интересы и политическую волю рабочих и солдат. В условиях революции эти органы должны были не только «представлять» массы, но и руководить их действиями. Так появились на свет созданные самим народом Советы рабочих и солдатских депутатов. Так появилось в России «двоевластие», ибо Советы возникли как дополнение к уже существующей Государственной Думе, как своеобразная «нижняя палата» воображаемого парламента. «Верхняя палата» (Дума и Временное правительство) представляла так называемые «цензовые» элементы, или господствующие классы общества. Советы представляли трудящихся. Компромисс между этими двумя палатами был возможен только путем создания нового представительного органа, отражающего волю всей нации. Лозунг о создании такого органа был выдвинут сразу же после революции – это был лозунг Учредительного собрания. Но именно Временное правительство откладывало созыв такого собрания, опасаясь, что буржуазные партии окажутся в этом собрании в меньшинстве.

Лозунг «Вся власть Советам», выдвинутый в 1917 году Лениным и большевиками, вовсе не был призывом к однопартийности. В Советы входили тогда все левые и социалистические партии России: эсеры, меньшевики, большевики, анархисты и многие менее влиятельные политические группировки. Еще в июне-июле 1917 года большевики составляли в Советах партию меньшинства. Только в сентябре в Петроградском и Московском Советах большевики завоевали большинство. У них было большинство и в других рабочих центрах. Но даже в дни Октябрьской революции, когда в Петрограде должен был собраться Второй Всероссийский съезд Советов, не было еще полной уверенности, что именно большевики смогут получить поддержку большинства делегатов этого съезда.