Рой Медведев - К суду истории. О Сталине и сталинизме

В этой характеристике, конечно, больше истины, чем в приведенных Троцким словах Смирнова или Каменева. Но и она во многом неточна. Это видно из вывода, который делает Троцкий.

«Если бы Сталин мог с самого начала предвидеть, куда его заведет борьба с троцкизмом, он вероятно, остановился бы, несмотря на перспективу победы над всеми соперниками. Но он ничего не предвидел».

Нет, Сталин не остановился, даже если бы он заранее знал, какой ценой достанется ему победа над его противниками и его почти ничем не ограниченная власть. Возможно, он был бы готов заплатить и еще большую цену.

Вспоминая все известные ему высказывания о Сталине, Троцкий приводит также слова Бухарина о том, что Сталин прежде всего крайне ленивый человек. Это мнение (если Бухарин действительно высказывал его) ошибочно. Сталин был нетороплив и медлителен в действиях, но отнюдь не ленив. В 1980 г. во Франции вышла в свет книга Б. Бажанова «Воспоминания бывшего секретаря Сталина». (Б. Бажанов действительно работал с августа 1923 г. и до конца 1925 г. в секретариате Политбюро. В 1928 г. он бежал из СССР в Иран и впоследствии жил во Франции.) Бажанов рисует не лишенный правдоподобия портрет Сталина в 1923 – 1924 гг.:

«Сталин мстителен, подозрителен, груб, у него нет каких-либо сдерживающих моральных принципов. Он умелый и хитрый интриган, чрезвычайно скрытный и хорошо владеющий собой. На нем всегда скромный костюм, и он ведет очень простой образ жизни. У него нет тяготения к роскоши или к благам жизни. Он живет в Кремле в скромно обставленной квартире, где раньше жила дворцовая прислуга. В то время как Каменев уже закрепил за собой превосходный “ролс-ройс”, Сталин ездит по Москве на старом и простом “руссо-балте”. Сталин не слишком образован, но умеет скрывать недостаток культуры; на заседаниях Политбюро говорит кратко и мало и не столько убеждает и полемизирует, сколько резюмирует в немногих словах мнение большинства. Человек сильной воли, он одновременно и чрезвычайно осторожен, а порой и нерешителен. Он часто не знает, как быть и что делать в трудной политической обстановке, но умеет скрывать свою нерешительность и нередко предпочитает идти за событиями, чем ими руководить. Женщинами Сталин не интересуется. Им владеет одна всепоглощающая страсть к власти, но он терпелив и умеет выжидать, прежде чем нанести удар по своим политическим конкурентам. От природы он не глуп и не лишен здравого смысла».

Однако, увлекаясь, Бажанов начинает добавлять к этому портрету немало фальшивых дорисовок. Он утверждает, например, что Сталин «никогда ничего не читает, ничем не интересуется». Он равнодушен к наукам, литературе, музыке. Он не читает даже литературно обработанных стенограмм своих речей и докладов.

«В первые дни моей работы, – пишет Бажанов, – я десятки раз в день хожу к Сталину докладывать ему полученные для Политбюро бумаги. Я очень быстро замечаю, что ни содержание, ни судьба этих бумаг его совершенно не интересуют. Когда я его спрашиваю, что надо делать по этому вопросу, он отвечает: “А что, по-вашему, надо делать?” Я отвечаю – по-моему, то-то: внести на обсуждение Политбюро, или передать в какую-то комиссию ЦК, или считать вопрос недостаточно проработанным и согласованным и предложить ведомству его согласовать сначала с другими заинтересованными ведомствами и т. д. Сталин сейчас же соглашается: “Хорошо, так и сделайте”. Очень скоро я прихожу к убеждению, что я хожу к нему зря и что мне надо проявлять больше инициативы. Так я и делаю. В секретариате Сталина мне разъясняют, что Сталин никаких бумаг не читает и никакими делами не интересуется…» [92]

Все эти утверждения не соответствуют действительности. Никто не мог и в 1923 г. входить к Сталину в кабинет десятки раз в день, да еще без доклада. Сталин почти никогда не подписывал документа, не прочитав его внимательно. Он очень много читал: партийную прессу, наиболее заметные художественные произведения, специально переведенные для него материалы западной прессы, а также эмигрантскую литературу, не говоря уже о разного рода дипломатических документах, материалах, связанных с внутрипартийной борьбой и т. п. Сталин нередко бывал на спектаклях МХАТа и Большого театра.

Требует уточнения и взгляд на Сталина как на оратора и полемиста. Конечно, Сталин не был трибуном. Но он отнюдь не был плохим полемистом. Старый член партии И. А. Сац писал в своих неопубликованных воспоминаниях:

«Должен добавить несколько слов, объясняющих отчасти публицистическое и ораторское воздействие Сталина, дававшее ему преимущество перед более сильными, чем он, ораторами и публицистами. Каменев, Зиновьев, Бухарин, даже Троцкий несравненно хуже знали тексты ленинских сочинений. Эти люди гораздо ближе и чаще, чем Сталин, общались с живым Лениным, слушали его, спорили с ним, прочитывали только что напечатанное, но вряд ли много перечитывали. Они недостаточно чувствовали дистанцию между ним и собой. Сталин в отличие от них изучал и текстуально знал печатного Ленина. Он не затруднялся в подборе нужных ему цитат из Ленина. Здесь не место говорить, что свой догматический метод мышления (катехизис) он называл и, наверное, считал творческим. Оставим в стороне и то, что он вряд ли вполне сознательно и преднамеренно вел борьбу против марксистского диалектического метода, пронизывающего ленинское мышление. Сейчас нам важно отметить, что, переводя политические дискуссии на почву догматическую, Сталин легко ставил своих оппонентов в труднейшее положение, свободно и весьма убедительно манипулируя цитатами».

К сказанному следует добавить, что именно на 1924 г. приходится и наибольшая творческая активность Сталина. Работы этого года занимают целый шестой том в его Собрании сочинений. Именно в 1924 г. Сталин издал две свои главные теоретические брошюры: «Об основах ленинизма» и «Октябрьская революция и тактика русских коммунистов». В них он показал себя если не продолжателем, то достаточно умелым систематизатором взглядов Ленина.

НЕКОТОРЫЕ ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

Нельзя понять историю возникновения и развития сталинизма, не рассмотрев хотя бы вкратце историю внутрипартийной борьбы в ВКП(б) в 1923 – 1930 гг. Задача это нелегкая, так как мало какой из вопросов нашей истории подвергался столь явной фальсификации, как вопрос об оппозиции. Уже в публикациях 20-х гг. многие эпизоды, факты, как и само направление происходившей борьбы, излагались крайне тенденциозно. При этом каждая сторона старалась представить своих оппонентов в наиболее непривлекательном виде, их слова искажали, ошибки и неточности преувеличивали. Грубость и нелояльность не только не пресекали, но и поощряли с одной и с другой стороны, что с самого начала придавало внутрипартийной борьбе крайне резкий характер. В 30-е гг. в советской печати лидеров оппозиции стали изображать уже как предателей и шпионов иностранных государств, завербованных на службу империалистических разведок еще с первых лет Советской власти.