Рой Медведев - К суду истории. О Сталине и сталинизме

Именно в годы культа личности огромное влияние и власть приобрела цензура. Мы уже писали о том, что даже А. Луначарский защищал в свое время необходимость цензуры в Советской России. Но Луначарский также писал: «Нам нужна широкая, цветущая и многообразная литература. Конечно, цензура не должна пропускать явной контрреволюции. Но за вычетом этого все талантливое должно находить возможно более свободный доступ на книжный рынок. Только при наличии такой широкой литературы мы будем иметь перед собой настоящий рупор, в который будут говорить все слои и группы нашей огромной страны, только тогда мы будем иметь достаточный материал и в субъективных высказываниях этих писателей как представителей этих групп, и в объективных наблюдениях над нашей действительностью, взятых с различных точек зрения» [827] .

Никто, конечно, не следовал в сталинские времена этим советам. В результате книги, картины, пьесы десятками снимались с экрана, со сцены, из планов издательств. Так, например, только за сезон 1936/1937 г. из 19 новых постановок в театрах союзного значения было снято 10 постановок как современных авторов, так и классики. Лишь в Москве и Ленинграде было закрыто около 20 театров. В следующем сезоне было снято из репертуара и запрещено к постановке 56 пьес, в том числе все пьесы арестованных драматургов.

Такой же произвол царил в кинематографии. В 1935 году было забраковано и снято с производства 34 кинофильма, в 1936 году – 55. В 1937 году, когда общее число находящихся в производстве картин резко уменьшилось, были запрещены еще 13 кинофильмов. За те же годы более 20 фильмов было снято с экрана уже после демонстрации. Неудивительно, что советская кинематография, несмотря на множество студий, выпускала на экран в послевоенные годы не более 10 картин в год [828] .

Сталин особенно поощрял в этот период создание биографических фильмов, посвященных русским царям, императорам, князьям и полководцам. Сталин лично просматривал сценарии и назначал режиссеров. Известный советский кинорежиссер М. И. Ромм позднее отмечал: «Биографический жанр был скомпрометирован у нас в кино рядом официальных, казенных картин, сделанных, как правило, по единому шаблону, а самый шаблон сформировался во времена культа личности, оказавшего сильное и вреднейшее влияние на самый подход к исторической теме...

...В чем заключалась общая мерка множества послевоенных биографических картин? Герой обязательно становился над народом, он должен был являться фигурой исключительной, как бы вне времени и пространства. Народ присутствовал в картине только в качестве простодушного "окружения", ведомого все понимающим и знающим героем... Вспомним, что в картине "Сталинградская битва", по существу, нет народа, есть только безликая масса. Грандиозное всемирно-историческое сражение изображено как единоборство между Сталиным и Гитлером. Советские солдаты забыты в этой картине...» [829]

Упадок искусства сопровождался и упадком эстетики и литературоведения. Еще с середины 30-х годов в литературе и искусстве проходили одна за другой крикливые проработочные кампании – против «музыкантов-формалистов», «художников-пачкунов» и т. п.

Особенно широкий размах эти кампании приняли в послевоенный период. Мы уже говорили о докладах Жданова, о журналах «Звезда» и «Ленинград». Огульной и несправедливой критике было подвергнуто творчество ведущих советских композиторов. Огромный вред искусству и литературе принесла и пресловутая кампания против «космополитов».

Сильнейшее давление, оказываемое на творческих работников, не могло пройти бесследно для содержания их творчества. Тематика новых работ крайне сузилась. Большая часть лучших произведений 30-х годов посвящена темам Гражданской войны и первому десятилетию Советской власти. В 40-е гг. лучшие произведения литературы и искусства были посвящены темам Отечественной войны. Большинство других сторон и явлений нашей жизни оставалось вне литературы и искусства. Реальная действительность приукрашивалась, недостатки замалчивались. Типичными «лакировочными» произведениями такого рода были, например, кинофильм «Кубанские казаки» или роман С. Бабаевского «Кавалер Золотой Звезды». Под видом народного творчества к 60– и 70-летию Сталина публиковались обширные стихотворные «произведения». «Нельзя сказать, – заявлял К. Симонов, – чтобы наша литература писала о нашей послевоенной жизни прямую неправду, но она в значительной своей части писала полуправду, а полуправда – враг искусства» [830] .

Это не совсем верно, так как было немало писателей, которые писали и прямую неправду. Достаточно вспомнить книгу О. М. Мальцева «Югославская трагедия», трилогию В. И. Костылева «Иван Грозный», пятитомный роман В. И. Язвицкого «Иван III – государь всея Руси», книгу А. Н. Толстого «Хлеб», кинофильмы «Клятва», «Незабываемый 1919-й» и множество других произведений, построенных на фальсификациях и искажениях исторических фактов. Немало фальсификаций содержалось и в таких имевших большой успех фильмах, как «Великий гражданин», «Ленин в Октябре», «Ленин в 1918 году», в романе В. Н. Ажаева «Далеко от Москвы» и др.

В послевоенные годы увеличилась международная изоляция советской литературы и искусства. Э. Хемингуэя наша печать называла «потерявшим совесть снобом», Л. Фейхтвангера называли «литературным торгашом», Льюиса Синклера – «грязной душонкой».

В работе творческих союзов были отброшены последние остатки демократизма. Перестали, например, проводиться съезды писателей, правление Союза писателей не переизбиралось.

ГОСПОДСТВО БЮРОКРАТИИ

Социализм, даже в его идеальном варианте, не обеспечивает полного равенства материальных возможностей и равного положения в обществе для различных людей. Однако он должен обеспечить значительное продвижение к равенству людей в его принципиальном значении – равенству прав и обязанностей, справедливому отношению ко всем людям, равным возможностям к раскрытию способностей и дарований людей. Он должен ослабить то кричащее материальное неравенство, которое существует при капитализме, ликвидируя как чрезмерное богатство, так и унизительную нищету. Бюрократический социализм Сталина плохо заботился о достижении этих целей.

Мы уже писали о развитии бюрократизма и перерождении во всех звеньях аппарата управления в 20-х и начале 30-х годов. Жестокий террор и культ Сталина только усиливали эти антисоциалистические и антидемократические тенденции.

Всякие остатки самостоятельности потеряли профсоюзы, которые, по мнению Ленина, как раз и должны были защищать рабочих и служащих от бюрократических поползновений государственного аппарата. «Наше нынешнее государство таково, – писал Ленин, – что весь организованный пролетариат должен против него защищаться... профсоюзы должны вести борьбу... с бюрократическими извращениями советского аппарата в смысле охраны материальных и духовных интересов массы трудящихся путями и средствами, недоступными для этого аппарата» [831] .