Рой Медведев - К суду истории. О Сталине и сталинизме

Среди арестованных в 1929 – 1932 гг. «буржуазных» специалистов оказались такие выдающиеся ученые и инженеры, как Н. И. Ладыженский, главный инженер Ижевского военного завода; А. Ф. Величко, крупнейший специалист по железнодорожному строительству и перевозкам, в прошлом генерал царской армии. Был арестован и выслан крупнейший русский физик академик П. П. Лазарев. По клеветническому обвинению в создании монархической контрреволюционной организации арестовали большое количество честных и заслуженных военных командиров и специалистов. Среди них и такие видные деятели нашей военной науки, как Н. Е. Какурин и уже упоминавшийся А. Е. Снесарев, бывший начальник Академии Генерального штаба, которому ЦИК СССР только что присвоил звание Героя Труда.

Широкие аресты были проведены и среди ученых-гуманитариев, историков, лингвистов, географов, философов. В тюрьму попали академики С. Ф. Платонов, Е. В. Тарле, Н. П. Лихачев, С. В. Бахрушин, С. И. Тхоржевский и некоторые другие. Был арестован академик В. В. Виноградов, крупнейший русский лингвист. В заключении оказался один из основателей сортоиспытательной системы в СССР селекционер В. В. Таланов. В Ленинграде был арестован специалист по истории естествознания проф. Б. Е. Райков. Аресту или высылке подверглись философ А. А. Мейер, историк В. В. Бахтин, историк И. М. Гревс, литературовед М. М. Бахтин и десятки других известных в то время ученых.

Судьба этих людей в дальнейшем сложилась по-разному. Многие из них были через несколько лет освобождены и сделали позднее блестящую научную карьеру, к примеру Е. В. Тарле, В. В. Виноградов, В. В. Таланов и ряд других. Они возглавляли в 40 – 50-е гг. важнейшие научные учреждения страны, пользовались почетом, получали ордена и звания. Но многие крупнейшие ученые умерли в заключении. Реабилитировали посмертно Н. Е. Какурина, А. Е. Снесарева, П. П. Лазарева, С. Ф. Платонова. Краткие справки о них можно найти в современных энциклопедиях, часть их трудов переиздана. А многие ученые, арестованные в 1929 – 1931 гг., не реабилитированы до сих пор, причем о некоторых просто забыли.

Необоснованные репрессии среди научно-технической и гуманитарной интеллигенции были бы, вероятно, еще более широкими, если бы не протесты ряда видных руководителей партии и государства, с мнением которых Сталин и органы ОГПУ еще не могли тогда не считаться. Так, например, благодаря заступничеству командарма И. Якира, поддержанному чекистом Е. Г. Евдокимовым, были освобождены из заключения многие честные военные специалисты. Якир сумел добиться обсуждения «дела военных» на Политбюро и пересмотра вынесенных ОГПУ приговоров. А. В. Луначарский часто протестовал против репрессий в высших учебных заведениях, и ему удалось спасти от тюрьмы или ссылки многих ученых. Решительно протестовал против ареста многих честных и ценных технических специалистов и нарком тяжелой промышленности С. Орджоникидзе. У Орджоникидзе не было иллюзий по поводу того, какие именно «вредители» содержались в начале 30-х гг. в тюрьмах и лагерях. «Я слышал, что тебе нужны хорошие специалисты, – сказал в 1934 г. парторгу на военном комбинате № 9 А. В. Снегову С. Орджоникидзе. – Я дам тебе трех отличных специалистов – “вредителей”. Они будут у тебя хорошо работать, если ты будешь хорошо к ним относиться и не поминать прошлое». И действительно, вскоре на комбинат были доставлены под охраной три специалиста, которые помогли наладить здесь ряд важных производств.

ОКОНЧАНИЕ НЭПА

Мы писали выше, что политика чрезвычайных мер против кулачества, проводимая в 1928 г., была фактически окончанием нэпа в деревне. Ликвидация кулачества как класса и проведение сплошной коллективизации и формально положили в деревне конец провозглашенной Лениным в 1921 г. новой экономической политике. Преждевременная и насильственная «революция сверху», как определил ее сам Сталин, отразилась, естественно, и на положении в городах. Общее ухудшение хозяйственного положения в городах, введение здесь нормированного снабжения, нарушение финансового равновесия в народном хозяйстве и падение курса рубля – все это до крайности осложнило проведение нэпа в промышленных центрах, хотя ни с экономической, ни с политической точек зрения возможности нэпа не были исчерпаны ни в деревне, ни в городе.

Впрочем, в начале 30-х гг. Сталин уже не думал о проведении нэпа в городе. Советское государство испытывало в этот период острую нехватку средств для завершения многих крупнейших индустриальных проектов. Среди других важным источником финансирования индустриализации стало дополнительное налоговое обложение всех частных предприятий в городах. Налог и раньше был очень большим, достигая 50 – 60% от прибыли частника (в отдельных случаях и 90%). Поэтому партия несколько лет назад и отклонила предложение «левой» оппозиции о дополнительном 200-миллионном обложении частников, резонно полагая, что такой налоговый пресс будет равнозначен экспроприации частного капитала, что означает отказ от новой экономической политики. Теперь же дополнительное обложение вынуждало частных предпринимателей и торговцев ликвидировать свои предприятия. Правда, Сталин не призывал арестовывать и выселять бывших нэпманов и членов их семей. Однако было принято негласное решение о частичной конфискации их имущества. Особенно примечательна в этом отношении так называемая «золотая кампания», проводившаяся на территории всей страны. Дело в том, что при ликвидации своего бизнеса большинство нэпманов, не доверяя советским бумажным денежным знакам, старались обратить их в золото и драгоценности. К тому же и раньше, не слишком надеясь на лучшее будущее, частники пускали немалую долю своих доходов не на расширение дела, а на покупку золота и ювелирных изделий. Это тогда не было нарушением Гражданского кодекса РСФСР. В статье 54 в разделе «Право собственности» можно было прочесть: «Предметом частной собственности могут быть: немуниципализированные строения, предприятия торговые, предприятия промышленные, имеющие наемных рабочих в количестве, не превышающем предусмотренного особыми законами; орудия и средства производства, деньги, ценные бумаги и прочие ценности, в том числе золотая и серебряная монета и иностранная валюта, предметы домашнего обихода, хозяйства и личного потребления, товары, продажа коих не воспрещается законом, и всякое имущество, не изъятое из частного оборота» [277] .

Теперь все эти положения были фактически отменены. Не слишком заботясь о соблюдении законности, финансовые органы потребовали от недавних частных предпринимателей сдать государству по произвольно установленной цене все имеющееся у них золото и золотые монеты. Тех, кто медлил с выполнением этого требования, органы ОГПУ арестовывали и держали в заключении до тех пор, пока родственники заключенных не сдавали ценности. Важно отметить, что органы ОГПУ очень хорошо знали, кто именно из нэпманов располагает «запасами» золота. По свидетельству бывшего чекиста С. О. Газаряна, еще раньше в Закавказье переодетые чекисты продавали золото из государственного запаса на черном рынке местным торговцам по спекулятивным ценам. Это делалось тогда якобы для укрепления падающего курса советского рубля и уменьшения количества бумажных денежных знаков, находящихся в обращении. Теперь все это недавно проданное золото требовали вновь вернуть государству, но уже по государственным ценам. Разумеется, вся эта репрессивная кампания означала грубое злоупотребление властью.