Анатолий Иванов - Краденые латы

Так или иначе, крестоносцы доживали на Ближнем Востоке последние годы. В 1265 году Бейбарс взял тамплиерскую крепость Сафед, захватил Кесарию и Арсуф; в 1268 году – крепость Бофор, Яффу и Антиохию; в 1271 году – Сафиту и Крак. При защите Сафиты, пишет Г.Финке, тамплиеры в последний раз проявили чудеса храбрости. 150 тамплиеров погибли мученической смертью в плену, отказавшись стать вероотступниками [37] [37] H.Finke. Op. cit., p.10. (это предполагаемые вероотступники-то!). В 1281 году преемник Бейбарса Келаун, разъединив монголов и крестоносцев, снова одержал победу над монголами при Хомсе. Тамплиеры не вмешивались: они, как и иоанниты, подписали с Египтом мир на десять лет, который был потом продлен на десять лет. Великий Магистр Гийом де Боже явно был сторонником мира и 15 лет удерживал тамплиеров от борьбы с египетским султаном, вопреки оппозиции в низах ордена. Можно видеть в этом особенность характера де Боже, результат его пребывания в плену или следствие того, что Карл I Анжуйский, с которым он, несомненно, был связан, тоже стремился сохранить хорошие отношения с Бейбарсом – все зависит от точки зрения.

В 1289 году когда мир все же был нарушен, Келаун взял Триполи. При этом погибло много тамплиеров, главным образом, арагонских. 18 мая 1291 года пал последний оплот крестоносцев на континенте – крепость Акра. В этот день геройски погиб Гийом де Боже, доказав тем самым, что к миру он стремился отнюдь не из трусости. Из пятисот защищающих крепость тамплиеров остался в живых какой-нибудь десяток. Преемник де Боже, Тибо Годэн, отплыл с ним на Кипр.

Таков был тернистый путь, пройденный тамплиерами за два столетия. Как видим, в их истории бывали всякое, но для того, чтобы выносить ордену окончательный приговор, следует знать ее полностью, а не вырывать из нее лишь «рассказ о двенадцати повешенных», как это делает В.Емельянов, забыв о тех, кто пал на Мальорке и при Аскалоне, при Хариме и Хаттине, при Лигнице и Акре и во множестве других битв. Сами тамплиеры утверждали, что за 180 лет они потеряли в Палестине 20 000 своих братьев [38] [38] Г.-Ч.Ли. История инквизиции, ч.2, с.327. – цифра, конечно, завышена, но и реальная, несомненно, достаточно велика. Семеро Великих Магистров погибли в боях – чуть не каждый третий. Даже автор книги с отнюдь не апологетическим названием «Средневековые ростовщики» С.Г.Лозинский признает, что тамплиеры «обнаруживали чудеса храбрости в борьбе с мусульманами» [39] [39] С.Г.Лозинский. Средневековые ростовщики. Пг., 1923, с.118. . Пусть читатель судит теперь сам, насколько правильно утверждение журнала «Человек и закон», будто де Моле и де Шарне, взойдя на костер, всего лишь пытались «оставить в памяти потомков хоть какой-то героический ореол ордена ростовщиков и развратников». По-моему, орден совсем не нуждался в такой жертве для защиты своей репутации, какой она была до того, как на тамплиеров обрушились обвинения в ереси.

С плачевным концом крестовых походов завершилась целая эпоха, а вместе с нею уходили в прошлое, теряли свое значение, а порою и самый смысл своего существования многие ее порождения, в том числе и рыцарские ордена. Зашаталась и власть римского престола, который покровительствовал этим орденам и опирался на них. На смену идее вселенской теократии шла другая – идея национальных государств, одним из носителей которой и выступил, в частности, французский король Филипп IV Красивый (1285-1314).

У французов это имя, похоже, вызывает сложные ассоциации, как у нас – имя Ивана Грозного. С одной стороны, тешит мысль о национальном величии, с другой – с ужасом вспоминается о жестокости и произволе. Первая мысль имеет тенденцию перевешивать, и неудивительно, что многие французские историки оправдывают Филиппа IV. Из них, очевидно, и складывается то «большинство», на которое теперь ссылается В.Пигалев. И в самом деле, есть чем гордиться: той цели, к которой на протяжении более столетия тщетно стремились германские императоры, Филипп IV достиг одним ударом. Доведя в 1303 году хамскими оскорблениями до кончины папу Бонифация VIII, не ко времени размечтавшегося об эпохе Григория VII или Иннокентия III, Филипп IV загнал пап в Авиньон и превратил их в своих марионеток. После унижения папы разгром папского воинства был со стороны Филиппа IV шагом вполне логичным.

Ордена превращались в анахронизм. Этот момент совершенно правильно понят М.-Л.Бульст-Тиле, которая пишет: «Интернационализм Ордена тамплиеров, тесные связи его магистров с Англией и Арагоном, как мне кажется, оказали решающее влияние на действия короля против ордена. В национальном государстве для рыцарского ордена, который был создан, когда осознавалась общность христианства и его ответственность, – а сознание это исчезло к концу XIII века – не было больше места» [40] [40] M.L.Bulst. Op. cit., p.348. . После падения Акры, подчеркивает также Жорж Лизеран, появилось мнение, что орден тамплиеров бесполезен и не нужен [41] [41] G.Lizerand. Op. cit., p.11. . Снова всплыли старые планы объединения орденов – это предлагал сделать еще папа Григорий Х на Лионском соборе в 1274 году, поддерживали эту идею и последующие папы, вплоть до Бонифация VIII и Климента V. Последний Великий Магистр ордена тамплиеров, печально знаменитый Жак де Моле, писал специальную записку против этого объединения, руководствуясь, как полагает Ж.Лизеран, «чисто эгоистическими мотивами» [42] [42] Ibid., p.11. . Нужно, однако, учитывать, что во времена де Моле существенно видоизменилось и содержание идеи объединения: теперь ее поддерживал Филипп IV, намереваясь лично встать во главе объединенных орденов и таким образом прибрать их к своим загребущим рукам. С этой целью Филипп обратился с просьбой принять его в почетные члены Ордена тамплиеров, но де Моле отказал ему на том основании, что Устав ордена запрещает прием царствующих особ [43] [43] M.J.Kruk von Poturzyn. Der Process gagen die Tempelutter. Stuttgart, 1963, S.18, 22, 30. . Де Моле разгадал планы Филиппа IV, но своей проницательностью, возможно, как раз и подписал себе смертный приговор.

А.Левандовский, стоя целиком на стороне Филиппа IV, пытается подвести под свою позицию марксистский базис и призывает себе на помощь цитату из Ф.Энгельса, согласно которой власть династии Капетингов во Франции «была представительницей порядка в беспорядке, представительницей образующейся нации в противоположность раздроблению на бунтующие вассальные государства». В данном случае эта цитата не вполне уместна, равно как и хромающая на обе ноги историческая параллель А.Левандовского, сравнивающего борьбу Филиппа IV против тамплиеров с борьбой Петра I против стрельцов. Орден тамплиеров имел строго иерархическое, централизованное устройство, отличался сплоченностью и дисциплинированностью, члены его, как писал еще Бернар Клервосский, не следовали собственной воле, а повиновались приказам, так что тамплиеры нимало не напоминали анархическое воинство стрельцов и отнюдь не были «представителями беспорядка». Нет, они тоже представляли порядок, и притом весьма строгий, но, как уже говорилось, отживающий. Новые историки полагают, что орден хотел перенсти свой центр с Кипра во Францию и создать надгосударственную республику, причем по отношению к ней употребляется термин «синархическая» [44] [44] M.J.Kruk von Poturzyn. Op. cit., p.31, 43. . Такого государства в государстве Филипп IV у себя потерпеть, разумеется, не мог.