Алексей Подъяпольский - Пропавшая история

Дощечки исчезли без следа, по некоторым данным, они находятся в США в некоем секретном хранилище секты мормонов. В Америку их привёз… сотрудник организации СС «Аненербе» Марк Шеффель, который стал гражданином США и не только не преследовался за членство в СС, но и работал в Корнелльском университете, со временем став известным специалистом по древнерусскому праву, его статьи на эту тему печатались даже в СССР.

Асов А. Тайна «Книги Велеса». М., 2001.

В журнале «Родина» (№ 3, 2002) была опубликована статья доктора филологических наук Семёна Экштута «Роман душегубицы», рассказывающая о любовной связи деда русского поэта Фёдора Тютчева, Николая, с печально известной Салтычихой — Дарьей Салтыковой.

С. Экштут использовал для написания статьи большое количество архивных материалов, автор же этой статьи будет пользоваться только фактами из работы С. Экштута и… обычной логикой начала третьего тысячелетия, но при этом обязательно учитывать «человеческий фактор», т.е. психологию людей.

Приступим к расследованию исторической загадки, а любое расследование всегда начинается с пристального изучения всех причастных к делу лиц. Итак.

1. Иванов Автоном Иванович, думный дьяк, дед Дарьи Салтыковой.

Сподвижник Петра Великого. Судя по письмам Петра к нему, Автоном Иванов имел отношение к государственным финансам. Он отличался практической смёткой и политическим чутьём, что позволило ему составить огромное состояние в 19 тысяч крепостных крестьян.

Но его внучке Дарье Салтыковой досталось в наследство всего 600 душ, а куда делось всё остальное богатство, не знает никто, документы в архивах отсутствуют.

Хорошо разбиравшийся в политике Автоном Иванов должен был понимать, что в случае смерти царя Петра против его сподвижников могут начаться репрессии, сопровождающиеся обязательными конфискациями поместий. Отсюда следует, что дьяк продал почти все свои поместья, а деньги превратил в драгоценности, которые легко спрятать или увезти в случае бегства.

Вот почему его внучке Дарье Салтыковой досталось всего 600 крепостных и, без сомнения, драгоценности, которые она хранила в тайне от всех.

2. Николай Андреевич Тютчев, капитан русской армии, дед русского поэта Фёдора Тютчева.

Беден, состояние всего 160 душ крепостных. В чине капитана занимался межеванием земель и топографической съёмкой, был очень образованным человеком, должен был отлично знать русское законодательство. «Позволял себе дикие выходки, рядился атаманом разбойников и с ватагой своих также ряженых дворовых грабил купцов на большой дороге…» (статья Экштута), религиозным благочестием не отличался. Красное лицо Тютчева на его портрете конца XVIII века свидетельствует о любви к горячительным напиткам, что подтверждается и в статье Экштута.

Психологический портрет деда русского поэта можно описать известным стандартом: Тютчев Николай Андреевич, капитан русской армии, дворянин. Характер истинно русский, разгульный, способен на отчаянные поступки. Связей, порочивших его, должен был иметь великое множество.

3. Салтыкова Дарья Николаевна, дворянка, вдова.

Абсолютно неграмотна, характер пылкий. Страдала постоянной сексуальной неудовлетворённостью, из-за чего испытывала патологическую ревность к другим женщинам, постепенно переросшую в садизм.

4. Панютина Пелагея Денисовна, девица, дворянка. Соседка Салтыковой по имению.

Бедна, состояние её семьи, если судить по приданому в 20 душ, вряд ли превышало 50–60 крепостных. Судя по её портрету конца XVIII века, была властной и, без сомнения, достаточно умной женщиной.

Возможно, некоторые читатели уже стали понимать, в чём дело, но попробуем восстановить логический ход событий полностью.

Тютчев проводит работы по межеванию и топографии близ имения Салтыковой. Он молод, холост, офицерская форма тех времён была прекрасна, а офицеры всегда нравились женщинам, как и женщины — офицерам.

Первая, с кем должен был познакомиться капитан, была Панютина. Обосновать это просто: Салтыкова с её 600 душами крепостных была «не пара» дворянину со 160 душами, а вот молоденькая небогатая соседка, наверное, сразу же «растаяла» при знакомстве с блестящим офицером. Кроме того, по обычаям тех времён, прежде чем знакомиться с женщиной, дворянин обычно старался узнать её родословную хотя бы в общих чертах. Так что более богатая и знатная Салтыкова не подходила Тютчеву не только по «рангу», но и по чисто «мужской» причине: вдовы всегда стоят на втором месте после незамужних девиц. К тому же Салтыковой было уже за 30, а женщина такого возраста в те времена считалась чуть ли не пожилой дамой.

Панютина, будучи соседкой Салтыковой, скорее всего, знала о происходящих у той злодействах. Источником информации могли быть слуги обеих женщин, общающиеся между собой.

Если в XVIII веке, отнюдь не отличавшемся гуманностью, даже императрица Екатерина Великая была возмущена преступлениями Салтычихи, то что же должен был испытать простой дворянин Тютчев, узнав от Панютиной про её соседку? Это его наверняка потрясло, но после раздумий он мог понять, что Салтыкова не сможет… никуда жаловаться, если преступление будет направлено против неё самой!

Дворянская родословная никогда не была тайной, ею гордились и даже часто «выпячивали». Тютчев узнал про деда Салтыковой и его исчезнувшее богатство и, возможно, довольно быстро догадался, куда оно девалось. Потом он понял, что внучка думного дьяка вряд ли сумела растратить много, т.к., похоже, Салтычиха редко появлялась «в свете» из-за своей необразованности, а потому её расходы вполне могли соответствовать её доходам от 600 крепостных.

Самое же невероятное то, что всё дальнейшее могло быть рассчитано при активном участии Панютиной. Говоря современным языком, имел место «сговор лиц для преступного завладения чужим имуществом с целью обогащения», причём эти «лица» явно любили друг друга.

Капитан становится любовником Салтыковой. Сколько времени ему на это понадобилось — неизвестно, но вряд ли много, ведь даже товарищ О. Бендер знал, что с вдовушками дело иметь легче всего!

Тютчев, скорее всего, «развязал язык» Салтыковой с помощью алкоголя во время очередного свидания. Драгоценности наверняка хранились где-то в тайнике, пьяная Дарья Салтыкова могла подробно рассказать о нём и даже показать любовнику сокровища. Она не боялась, что офицер и дворянин пойдёт на преступление в отношении вдовы-дворянки.

Ограбление произошло, судя по логике событий, в конце января или начале февраля 1762 года. Салтыкова, не ожидавшая от офицера и дворянина такой подлости, сначала могла попытаться вернуть украденное «по-хорошему». Но капитан, судя по его характеру, мог запросто «послать» бывшую любовницу, добавив при этом, что, мол, пусть только попробует куда-либо пожаловаться — он такое про неё расскажет, после чего Дарье даже Сибирь раем покажется!