Юрий Пернатьев - Великие загадки истории

Это было первое и последнее обращение Хрущева к Мессингу. Новый секретарь ЦК был слишком прагматичным и атеистически настроенным человеком и ни в каких предсказаниях не нуж­дался. Хрущев не простил Мессингу отказа и своим распоряжени­ем запретил ему выступать в крупных городах страны. С тех пор, вплоть до самой смерти, уделом Мессинга стали выступления в сельских клубах и маленьких ДК провинциальных городков.

Концерты Мессинга, как правило, состояли из двух частей. В первой части из зрителей выбиралось жюри, которому осталь­ные зрители передавали записки с заданием артисту, например таким: «Товарищ Вольф Мессинг, подойдите к девушке в пятом ряду десятое место. Снимите с ее головы приколку и отдайте ее соседу». Мессинг к запискам даже не подходил, но просил зри­теля дать ему руку и мысленно повторить задание. Он находил спрятанный предмет или исполнял другое мысленное желание зрителя, а однажды даже принес с улицы голубя по просьбе пуб­лики. Жюри подтверждало правильность исполнения задания. Вторая часть концерта — гипноз и снятие боли. В маленьких городах и сельских клубах, где обычно выступал Мессинг, люди хорошо знали друг друга, а потому обман был исключен. Слава о целителе без рекламы катилась по всей стране.

Мессинг числился в отделе сатиры и юмора Москонцерта. На самом деле просто не знали, куда его пристроить. Не писать же «отдел гаданий или ясновидения». Вообще, во времена СССР не могло быть и речи о какой-то телепатии, поэтому перед каж­дым выступлением Мессинга ведущая, жена Аида, зачитывала вступительное слово, в котором объяснялись его способности с точки зрения теории Павлова. Все сводилось к тому, что у него «натренированная ощущаемость», а потому медиум способен улавливать даже самые тонкие вибрации.

В сущности, жизнь Вольфа Мессинга с середины 50-х до смер­ти в 1974 г. событиями небогата. Можно упомянуть разве что присвоение ему в середине 60-х звания заслуженного артиста РСФСР, чему он трогательно радовался. А в остальном — бесконечные концерты, с которыми он продолжал выступать и тогда, когда ему перевалило за семьдесят.

Легко справлявшемуся с труднейшими, а нередко и провока­ционными заданиями зрителей экстрасенсу многое в собствен­ном искусстве было неясно. И не только природа его дара, но и, например, то, почему мысли одних людей он слышит словно из громкоговорителя, а других — как шепот, из которого долетают только отдельные слова. И уж совсем непонятно было Мессингу, почему ученые упрямо отказываются замечать телепатию и яс­новидение, способностью к которым, по его мнению, обладают многие, порой сами о том не подозревая.

В конце 50-х Мессинга постигло безмерное горе: Аида Михай­ловна заболела раком молочной железы. Больница, операция, лекарства. Но ей ничего не помогало. Мессинг уже предвидел печальный итог. В июне 1960 г. семью навестил знаменитый ака­демик Блохин. Он сказал, что больные раком могут жить доволь­но долго.

— Послушайте, — прервав его, закричал Мессинг, — я не маль­чишка! Я Вольф Мессинг!!! Я знаю, она умрет 2 августа в семь часов вечера.

Слух о предсказании Мессинга тотчас же разнесся по всем научным кругам Москвы. И все со смешанным чувством ждали рокового дня: никто не желал смерти, но и любопытство не по­кидало людей. 2 августа Вольф Григорьевич безмолвно плакал на кухне, хотя смерть еще не пришла в дом. Ровно в семь часов ве­чера Аида Михайловна умерла. Смерть была предсказана точно, вплоть до минуты.

После смерти жены Мессинг впал в глубокую депрессию. Он не мог самостоятельно даже одеваться и есть, выявив обратную сторону своих способностей. Он умел усилием воли заставлять людей выполнять самые невероятные приказания, но наедине с самим собой он был абсолютно беспомощен. Это состояние длилось девять месяцев. Казалось, Мессинг навсегда вышел из строя.

Девять месяцев депрессии, успокоительные, витамины, теле­граммы с соболезнованиями, осторожные звонки старых знако­мых, с которыми ему не хотелось разговаривать. А затем потяну­лось размеренное, монотонное, сводящее с ума существование.

В маленькой квартире на Новопесчаной улице жили он, сест­ра его жены и две маленькие собачки, Машенька и Пушинка. Он вставал в восемь утра и гулял с собаками. Вернувшись, читал, в десять завтракал, в четыре обедал, потом смотрел телевизор и в двенадцать был в постели. Мессинг не ходил в театр, не бывал в кино; дом, становившиеся все более редкими гастроли, посе­щение стареющих, мало-помалу исчезавших с его горизонта дру­зей — этот мир понемногу сужался до размеров комнаты, в ко­торой было комфортно.

Он разговаривал со своим портретом, нервно ходил по ком­натам. Экстрасенсорные способности принесли ему деньги, сла­ву, сделали одним из самых таинственных персонажей ушедшего века, но не могли избавить от боли. Он не мог скрыть ни страха, ни отчаяния, но пытался надеяться — не на Бога, на врачей. Умо­лял советское правительство позволить ему вызвать за свой счет уже тогда прославленного врача Дебейки, в чем, разумеется, было отказано.

С гастролей Мессинг возвращался к себе, на Новопесчаную улицу. Там было тесновато, но много ли места надо старому хо­лостяку и двум его собачкам? И все же пришло время переезжать: достроили кооперативный дом на улице Герцена. Деньги на ко­оператив были сданы в старые времена, теперь Вольфу Мессин­гу предстояло перебраться ближе к центру и поселиться рядом с народными и заслуженными артистами — дом считался элит­ным. Вещи были сложены, на Новопесчаную уже наведывались новые хозяева, а он все бродил среди чемоданов и узлов и не мог заставить себя спуститься вниз, к стоявшей у подъезда грузовой машине.

В свои последние годы он так же мучительно страдал от стра­ха перед смертью, как и каждый из рожденных и умерших. Не было в его смерти того величия и покоя, что отличает святых и фило­софов, людей, которым при жизни дано откровение об ожида­ющем нас по ту сторону. Да, он предсказал свою смерть — впро­чем, в конечном итоге все люди старше семидесяти пяти делают это, лишь с меньшей степенью точности. Вольф Мессинг еще раз оглядел опустошенную переездом комнату, пожал плечами и отправился вниз, к машине. Надо было жить и работать, не ду­мая о том, что 8 октября 1974 г. у него откажут почки и он умрет от отека легких.

Даже Фрейд, обессмертивший свое имя изучением человечес­кой психики, не смог объяснить феномен Мессинга. Хотя сам Мес­синг не раз подчеркивал, что ничего сверхъестественного в его феномене нет. Он даже не читал мысли — он видел их: «Очень трудно быть загадкой для самого себя. Люди только идут к теле­патии. Дело в том, что такие способности есть у каждого, только в разной степени, и их нужно развивать. Это все равно как и му­зыкальная одаренность. Многие могут играть на различных ин­струментах, но виртуозно — единицы».