Эжен Виолле-ле-Дюк - Крепости и осадные орудия. Средства ведения войны в Средние века

Вторая лестница, опиравшаяся на консоли, вела на парапеты башни (рис. 75), в которых были проделаны отверстия для сбрасывания метательных снарядов на голову врага. Следует отметить, что обороняться на этой башне можно было только стоя на верхних этажах.

Рис. 76. Вид одной из башен Авиньона изнутри

На рис. 76 изображен вид башни изнутри, на котором хорошо видна вся система обороны и лестницы, по которым можно было подняться на верхние этажи. Это – одна из самых сильных башен города, которая тем не менее не была закрыта изнутри. Впрочем, на ее верхних парапетах могло разместиться большое число солдат, и если бы врагу удалось сделать под нее подкоп в точке К (см. рис. 73), то ее защитники могли бы обороняться и дальше, либо соединив обе фланговых стены временной перемычкой, либо бросая на голову врага камни через большой машикуль, проделанный в полу второго этажа.

Рис. 77. Участок стены папского дворца в Авиньоне

Но если крепостные стены Авиньона представляли собой довольно слабые с точки зрения обороны сооружения, то Авиньонский замок, в котором в XIV веке жили папы, являлся мощной цитаделью, которая благодаря удачно выбранному месту, своим размерам и высоте башен была способна выдержать длительную осаду.

Башни этого замка имели квадратную форму, но их стены были столь толстыми и высокими, что никакой подкоп не был им страшен и никакие метательные снаряды того времени не были способны их разрушить. Эти башни были увенчаны парапетами и машикулями, опиравшимися на консоли. Машикули куртин представляли собой серию стрельчатых арок; между этими арками и поверхностью стены было оставлено свободное пространство для сбрасывания камней и других метательных снарядов. Такая конструкция машикулей была очень популярна в южных и западных провинциях Франции, и она была конечно же предпочтительней деревянных хорд или каменных парапетов, установленных на консолях, по той простой причине, что отверстия подобных машикулей были сплошными и не прерывались брусьями или каменными консолями, что позволяло сбрасывать на врага длинные тяжелые бревна (рис. 77), которые вдребезги разбивали коты или щиты ( павуа ), которыми прикрывались воины врага.

Рис. 78. План замка Венсен: А — донжон; В — шемиза; С – рвы, окружающие донжон; D — мост, ведущий в донжон; Е — ворота замка; F — часовня; G — ризница; Н, I — казармы и конюшни; К — ров, окружавший замок

Искусство фортификации бурно развивалось в начале XIII века, но потом в течение целого столетия в нем наблюдался застой, прекратившийся только с началом Столетней войны 1337–1453 годов. Восстановив порядок во Франции после тяжелых поражений начала войны и отвоевав в 1370-х годах у англичан почти все ими завоеванное на континенте, Карл V (1337, король с 1364, факт, в 1356–1380) велел отремонтировать или перестроить почти все укрепления отвоеванных городов и замков. Судя по ним, они строились в соответствии с установившимися методами и правилами, а это свидетельствовало о том, что искусство фортификации достигло уже определенных высот и имело свои законы. Примером этого является замок Венсен (рис. 78) [61].

Место, на котором расположен замок Венсен, не отличается никакими особенностями, что хорошо видно на плане. Поэтому все его укрепления имеют правильную геометрическую форму, включая донжон и крепостные стены. Все башни – прямоугольные или квадратные, но при этом очень мощные и высокие и оборудованы в верхней своей части выступающими башенками на всех четырех углах. Донжон тоже имеет по углам четыре башни, расстояние между которыми одинаково. Эти башни закрыты и способны обороняться самостоятельно [62]. Строительство замка Венсен началось при Филиппе VI, первом короле династии Валуа (1293, король 1328–1350), и закончилось при Карле V. Только сооружение часовни завершилось при Франциске I (1494, король 1515–1547) и Генрихе II (1519, король 1547–1559).

Феодальная система была лучше всего приспособлена именно для обороны и штурма крепостей. Для обороны потому, что феодалы и их приближенные жили в этих крепостях, защищавших их жизнь и имущество, и, естественно, занимались их постоянным укреплением, чтобы иметь возможность нанести поражение соседям или диктовать условия своему сюзерену. Для осады и штурма потому, что в те времена от феодала требовалось постоянное участие в местных конфликтах, благодаря чему его войска приобретали необходимый опыт, в частности в ходе осад, ведь при штурме неприятельского замка зачастую важна не столько численность осаждающих и не хитроумные планы, сколько храбрость и решительность воинов. Искусство обороны и штурма хорошо укрепленных замков, в отличие от искусства вести бой на открытой местности, достигло во Франции высокого развития. Франция имела прекрасных рыцарей, с детства приученных владеть оружием, храбрых до безрассудства, но дисциплинированной армии у нее не было. Ее пехоту составляли генуэзские, брабантские и немецкие наемники, а также полки ополчения из добрых городов , плохо вооруженные, недисциплинированные, не имевшие никакого понятия о маневре, которые в бою обычно больше мешали, чем помогали. При серьезном натиске врага они, бывало, обращались в бегство, смешивались с солдатами полков, стоявших в засаде, и приводили в расстройство изготовившихся к бою рыцарей [63].

Большой отрывок из хроники Фруассара, который мы привели в примечании, ясно показывает, какой была французская армия в первой половине XIV века и с каким пренебрежением французские рыцари относились к отрядам бригандов [64]и генуэзским арбалетчикам, словом, ко всем пехотинцам.

Англичане в тот период успешно использовали на поле боя пехоту, многочисленную, дисциплинированную, отлично стрелявшую из лука и вооруженную уже и огнестрельным оружием [65]. Господство конного рыцарского войска, которое до этого времени было неоспоримым (не всегда, вспомним тяжелое поражение французских рыцарей при Куртре в 1302 г., победу швейцарцев над Габсбургами в 1315 г. у горы Моргартен и др. – Примеч. ред. ), сходило на нет, и французское войско терпело поражение за поражением, пока Дюгеклен не организовал отряды закаленных в боях, дисциплинированных пехотинцев и не возглавил их, направив французскую храбрость в иное русло. Эти изменения в структуре армии и появление пушек (бомбард и др.) породили перемены и в искусстве фортификации, которые, правда, происходили очень медленно, поскольку феодализм с трудом приспосабливался к любому нововведению в области военного искусства. Потребовался длительный опыт жестоких поражений, пока феодалы не поняли, что для взятия городов и одержания побед в сражениях недостаточно одной доблести и что высокие и мощные башни замков не являются неприступными для того, кто действует методично, бережет живую силу и тщательно готовится к штурму. Осадную войну во времена Филиппа VI Валуа (правил 1328–1350) изучать не менее интересно, чем историю сражений в открытом поле, – в обоих случаях организация и дисциплина английской армии обеспечивала ей до поры до времени преимущество над французским войском. В течение нескольких месяцев французская армия, под командованием герцога Нормандии принца Иоанна (сына Филиппа VI Валуа, который позже стал королем Иоанном II и был взят в плен в 1356 г. при Пуатье), осаждала крепость Эгюйон, расположенную при слиянии рек Гаронны и Ло, а король Англии осадил Кале. Большая армия французов (Фруассар пишет, что она насчитывала почти сто тысяч человек), включавшая в себя цвет французского рыцарства, после нескольких штурмов, продемонстрировав чудеса храбрости, так и не смогла взять крепость. Принц Иоанн, потеряв большое число людей, решил приступить к правильной осаде: