Юрий Фельштинский - Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923

Понимая, в отличие от значительной части, если не большинства, коммунистов, необходимость использования старых военных специалистов именно на командных должностях, а не только в качестве консультантов, как предлагали некоторые [580] , Троцкий в то же время видел в этом лишь временную меру. В апреле 1918 г., то есть почти сразу после своего назначения на новый пост, он выступил инициатором создания Военной академии Красной армии и утвердил Положение, согласно которому доступ в это учебное заведение открывался каждому военнослужащему, обладавшему боевым и командирским опытом. Естественно, речь шла о «командирском опыте» лишь низового армейского состава (включая младших офицеров), ибо старшие офицеры и тем более генералы в получении большевистского специального военного образования не нуждались.

Сразу открыть академию, однако, не удалось, хотя такая попытка была предпринята еще в апреле. Военное ведомство смогло частично осуществить первый набор слушателей, но при переводе столицы в Москву правительство почему-то решило академию разместить не в новой столице, а в Екатеринбурге. Там она так и не начала функционировать, а в ноябре Военная академия была организована заново в Москве. В первом наборе слушателей было 22% рабочих и 33% крестьян. Остальные 45% слушателей были младшие воинские чины, «доказавшие свою преданность Советской республике». 80% слушателей были большевиками [581] .

Троцкий выступил 8 ноября на торжественном открытии академии. Он напомнил, что в мировой войне Россия потерпела «ужасающее поражение», и пытался объяснить его не только технической отсталостью полуфеодальной страны, но и характером солдатской массы и командного состава армии, расколом между ними, принимавшим во время революции «драматические, кровавые, всем известные формы». Вопрос об армейских командирах рассматривался как самая больная проблема военного строительства. Соответственно, в той аудитории, перед которой он выступал, и с учетом задач, стоявших перед новым учебным заведением, Троцкий фиксировал основное внимание не на использовании старого офицерского состава, а на создании нового – «красных командиров с высшим образованием». Задача академии, считал он, – «заставить тот офицерский состав», который пройдет через курс ее обучения, «понять характер новых условий, природу новых классов и той новой армии, которая им служит», «учесть и применить все те выводы военной науки и техники, которые можно извлечь из современной войны» [582] .

Балансируя на грани сочетания старых военных кадров и подготовки новых, вышедших из низших слоев населения, то есть из той среды, которая рассматривалась как социально близкая большевистскому руководству, Троцкий понимал, что преимущество в пользу последних может проявиться только через несколько лет. Пока же он твердо придерживался курса на привлечение опытных специалистов (офицеров и генералов под самым пристальным контролем со стороны созданной в его ведомстве Высшей военной инспекции). Троцкий подчеркивал, что доверия к спецам нет и быть не может, так как внутренне они чужды той идейно-политической среде, власть которой они вынуждены были защищать. Но бывшие царские офицеры, поступающие на службу к большевикам, руководствуются своими соображениями: патриотизмом – спасая Россию от внешнего врага; карьерными и даже чисто материальными. Именно поэтому Троцкий предлагал подстраховаться и при зачислении бывших старых специалистов в Красную армию брать на учет членов их семей, которые таким образом становились заложниками на случай перехода офицеров на сторону белых.

Исключительно важным был вопрос о непосредственном военном руководстве Красной армией. Троцкий придерживался той точки зрения, что пост главнокомандующего должен быть отделен от поста наркома. С середины марта 1918 г. должности главнокомандующего не существовало. Но очень скоро руководители Советской республики пришли к выводу, что решение об отмене этого поста было преждевременным. Согласно положению о Реввоенсовете главнокомандующему предоставлялась полная самостоятельность в оперативно-стратегических вопросах; нарком же, являвшийся одновременно председателем РВС, осуществлял общее руководство вооруженной борьбой.

Вначале фактическим главнокомандующим (или, точнее, командующим войсками Восточного фронта, ибо других фронтов тогда не существовало) был бывший подполковник царской армии левый эсер М.А. Муравьев, перед этим сыгравший заметную роль в подавлении выступления Керенского – Краснова под Петроградом и в других военных операциях. Муравьев энергично и инициативно вел военные действия против Чехословацкого корпуса, оказавшего вооруженное сопротивление Красной армии после приказа Троцкого о разоружении чехов и словаков, направлявшихся в многочисленных эшелонах на восток для морской эвакуации за пределы России. Приказ же о разоружении Чехословацкого корпуса и приостановке его продвижения был издан Троцким по требованию Германии, не заинтересованной в том, чтобы свежесформированный корпус – его формирование началось еще до революции – пополнил войска союзников, воюющих с Четверным союзом, для чего союзники и пытались эвакуировать корпус через Дальний Восток.

10 июля 1918 г., после разгрома ПЛСР, член левоэсеровской партии Муравьев заявил, что прекращает борьбу против чехословаков и объявляет войну Германии [583] . В ответ Троцкий объявил Муравьева вне закона [584] . При попытке ареста командующий войсками Восточного фронта оказал сопротивление и в завязавшейся потасовке был убит выстрелом. В тот момент советское правительство посчитало, что выгоднее заявить о самоубийстве Муравьева. И формально всегда считалось, что Муравьев застрелился, когда осознал, что арест неминуем. 12 июля распоряжением Троцкого новым командующим Восточным фронтом был назначен Вацетис. 1 сентября Вацетис был переназначен главнокомандующим Вооруженными силами РСФСР [585] .

Надо сказать, что это назначение было для Троцкого в известной степени компромиссным, ибо другого достойного командующего он пока не видел. Вацетис отличался резкостью суждений, прямолинейностью и непримиримостью к вмешательству в его дела, которые он подчас понимал расширительно. Троцкому запомнилось, что перед военным парадом 2 мая 1918 г. Вацетис неожиданно потребовал, чтобы парад принимал Ленин, а когда стало известно, что главным действующим лицом будет Троцкий, латышские стрелки по приказу Вацетиса демонстративно покинули Ходынское поле, где проходил парад. На Восточном фронте Вацетис в первый период потерпел несколько неудач. При этом он жаловался на решения Бонч-Бруевича, распылявшего войска без ведома главнокомандующего. Между двоими военными возник конфликт. Троцкий в этом конфликте поддержал Вацетиса. 2 августа он писал ему в не очень свойственном для Троцкого тоне: «Постигшая Вас частичная неудача нисколько не уменьшает ни моего уважения к Вашей энергии, ни моей веры в Ваш близкий успех. Направляюсь к Вам, чтобы оказать всестороннее содействие в Вашей работе» [586] . Подчеркнуто теплый стиль записки был более чем уместен: бывший царский офицер Вацетис, памятуя о судьбе Щастного, не без оснований опасался, что Троцкий может его арестовать или расстрелять.