Юрий Фельштинский - Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923

Под «перелетами тушинских воров» Троцкий подразумевал переход на сторону противника солдат и офицеров Красной армии (прежде всего – военспецов, бывших царских офицеров).

Однако конфликт между Сталиным и Троцким в вопросе о военспецах не утихал. 17 сентября Реввоенсовет образовал Южный фронт и назначил его командующим бывшего генерал-лейтенанта П.П. Сытина [769] . Однако Сталин и Ворошилов это решение опротестовали и заявили о своем намерении создать собственный военный центр, считая наиболее целесообразной «в настоящий момент коллегиальную форму правления фронтом и коллегиальное решение всех оперативных вопросов» [770] . Своей собственной волей Сталин отстранил от руководства войсками командующего Южным фронтом. Троцкий был возмущен. 2 октября он телеграфировал в Арзамас, где в это время происходило переформирование Реввоенсовета республики: «Завтра выезжаю на Южный фронт, где отношения ненормальны… Я приказал Сталину, Минину [771] немедленно прибыть в Козлов и конструировать Реввоенсовет Южного фронта». В свою очередь в телеграмме царицынцам Троцкий писал: «Неисполнение в течение 24 часов этого предписания заставит меня предпринять суровые меры» [772] .

На свою сторону Троцкий смог на этот раз привлечь Ленина. В тот же день, 2 октября, конфликтную ситуацию рассмотрел ЦК РКП(б). Свердлову было поручено вызвать Сталина к «прямому проводу» и разъяснить ему, что подчинение Реввоенсовету республики абсолютно необходимо. Переговоры по прямому проводу состоялись [773] , но Сталин не сдавался. Он затеял переписку, всячески тянул время. 3 октября он направил телеграммы в ЦК и отдельно Ленину (назвав его «председательствующим ЦК партии коммунистов»). Основным направлением атаки Сталина снова стал вопрос о военных специалистах. Первую телеграмму подписал Сталин. Вторую – Сталин и Ворошилов: «Мы получили телеграфный приказ Троцкого… Считаем, что приказ этот, писанный человеком, не имеющим никакого представления о Южном фронте, грозит отдать все дело фронта и революции на Юге в руки генерала Сытина, человека не только не нужного на фронте, но и не заслуживающего доверия и потому вредного… Необходимо обсудить в ЦК партии вопрос о поведении Троцкого, третирующего виднейших членов партии в угоду предателям из военных специалистов и в ущерб интересам фронта и революции. Поставить вопрос о недопустимости издания Троцким единоличных приказов… Пересмотреть вопрос о военных специалистах из лагеря беспартийных контрреволюционеров… Троцкий может прикрываться фразой о дисциплине, но всякий поймет, что Троцкий не Военный революционный совет республики, а приказ Троцкого – не приказ Реввоенсовета республики. Приказы только в том случае имеют какой-нибудь смысл, если они опираются на учет сил и знакомство с делом… Выполнение приказов Троцкого считаем преступным, а угрозы Троцкого недостойными».

Сталин и Ворошилов настоятельно требовали пересмотра политики использования военных специалистов [774] . Любопытно, что, составляя свое собрание сочинений после Второй мировой войны, Сталин решил это письмо в него не включать, хотя оно уже было опубликовано в 1940 г., а «антигерой» письма генерал Сытин был расстрелян за два года до этого.

3 октября Сталин послал Ленину еще одно очень грубое письмо с кляузой на Троцкого: «В общем дело обстоит так, что Троцкий не может петь без фальцета, действовать без крикливых жестов, причем я бы ничего не имел против жестов, если бы при этом не страдали интересы общего всем нам дела. Поэтому прошу, пока не поздно, унять Троцкого и поставить его в рамки, ибо боюсь, что сумасбродные приказы Троцкого внесут разлад между армией и командным составом и погубят фронт окончательно» [775] .

Сталин, таким образом, объявлял Троцкому войну. Оставалось принять вызов, что наркомвоенмор и сделал, обратившись к Ленину с письмом от 4 октября. «Категорически настаиваю на отозвании Сталина, – писал он, едва сдерживая одолевавшие его чувства. – На царицынском фронте неблагополучно, несмотря на избыток сил. Ворошилов может командовать полком, но не армией [в] пятьдесят тысяч солдат. Тем не менее я оставляю его командующим десятой Царицынской армией на основании подчинения командарму Южной [то есть командующему Южным фронтом] Сытину. Для дипломатических переговоров времени нет. Царицын должен либо подчиниться, либо убраться. У нас колоссальное превосходство сил, но полная анархия в верхах» [776] .

Из этого текста отчетливо видно, в каком крайне раздраженном состоянии находился Троцкий. Он не выбирал слов, просто путался, полностью господствовали эмоции, приводившие к явным логическим нелепостям, вроде выражения «Царицын должен убраться». Аналогичную телеграмму Троцкий послал Свердлову. Последний 5 октября потребовал от Сталина, Ворошилова и Минина подчиниться наркомвоенмору и не осложнять положения внутренними конфликтами. В тот же день Сталин выехал в Москву, предварительно послав Свердлову ответ. Из ответа следовало, что Троцкий поставил Сталина на место: «Разговор с Троцким был очень краток, намеренно оскорбителен, по логическому содержанию непонятен, разговор оборван Троцким» [777] .

Ленин, чей авторитет в партии был существенно подорван защитой Брестского мира, был крайне не заинтересован в усилении позиций и влияния наркомвоенмора и председателя РВС республики Троцкого. Именно по этой причине в конфликте Троцкого и Сталина, вопреки тому, на что рассчитывал Троцкий, но на что в глубине души надеялся Сталин, Ленин поддержал наркомнаца. 8 октября Сталин был возведен в ранг члена Реввоенсовета республики [778] , которым руководил конфликтуемый со Сталиным Троцкий, что не могло не быть воспринято наркомвоенмором как личное оскорбление. В связи с приказом Троцкого отстранить Ворошилова и члена Царицынского РВС С.К. Минина Сталин 9 октября сообщил им, что «ездил к Ильичу», который «взбешен и требует перерешения в той или иной форме… По-моему, можно решить вопрос без шума, в рамках сложившихся формальностей». Ворошилову и Минину Сталин советовал тем временем действовать «как вам подскажет ваша совесть и целесообразность» [779] . Ворошилов начал действовать «по совести». В ответ Троцкий 11 октября телеграфировал Свердлову, что тот инициативы не проявляет, мелочен и бездарен [780] .

Свердлов стремился во что бы то ни стало и Сталина оставить на месте, и добрые отношения с Троцким сохранить. При этом Троцкий не знал о тех доносах, которые Сталин посылал председателю Совнаркома, а Сталин – о возмущенных телеграммах наркомвоенмора Ленину. Свердлов же пробовал усмирить одного и умиротворить другого. 23 октября он телеграфировал Троцкому о «новой» позиции Сталина, который будто бы готов к конструктивному сотрудничеству с Троцким: