Юрий Фельштинский - Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923

Еще один доклад Троцкого – о переходе к милиционной системе в построении Красной армии [966] – логически и организационно вытекал из его же концепции экономического развития страны. Оратор исходил из того, что вооруженные силы должны соответствовать новому периоду – переходу к мирному строительству. Трактуя вопрос расширительно, ссылаясь на авторитеты Ж. Жореса, А. Бебеля и других социалистических экспертов милиционного построения армии и всеобщего военного обучения с периодическими призывами обучаемых на сборы, Троцкий ставил своей задачей вовлечь в процесс все население страны, способное носить оружие. Он пришел к весьма нетривиальному и спорному выводу, что во время «империалистической войны» все страны «перешли к милиции», так как была мобилизована масса людей, но это была плохая, наспех сколоченная милиция, «импровизированная, а не организационно подготовленная заранее». Теперь же Троцкий ставил значительно более широкую задачу: не только милитаризации труда, но милитаризации всей хозяйственной жизни, всего быта страны. «Раз страна хочет поднять на ноги все боеспособное население, то нужно иметь огромные запасы вооружения и снаряжения». Правда, Троцкий делал оговорку, что переход к милиционной системе должен происходить постепенно, чтобы страна не оказалась застигнутой врасплох какой-нибудь неожиданностью, например войной, но необходимость перехода к мобилизационной системе, предусматривающей всеобщую милитаризацию страны, был сформулирован Троцким достаточно четко.

Троцкий признавал колоссальные расходы, которых требовала намечаемая им милиционная система. Но это его не останавливало. Он ставил задачу «индустриализации нашей армии». Похоже, это было первое употребление термина «индустриализация» применительно к задачам хозяйственного строительства, которые ставили коммунистические руководители перед Советской Россией. Он предложил создать новые военные округа на базе территориальных хозяйственных единиц, развил утопические представления о переходе к «производственно-потребительской коммуне» в виде Красной армии, которая по своему типу «приблизится к вооруженному коммунистическому народу» [967] , настаивал, чтобы все население округа, способное носить оружие, включалось «в определенные соединения, начиная с роты и кончая дивизией», причем каждому гражданину, способному носить оружие, присваивался определенный порядковый номер. Он очевидным образом пытался скрестить перманентную революцию с хозяйственной прозой восстановления разрушенной экономики России: «Мы можем оказаться в необходимости оказать поддержку революционному рабочему классу в других странах. Но теперь нам необходимо иметь в руках молот, топор, пилу, хотя в то же время мы не можем спускать глаз и со своей винтовки, временно поставленной в угол. В условиях соединения труда и обороны, обороны и труда лежит основа того, что должно сделать Советскую республику самой могущественной в мире страной» [968] .

В то же время милиционную систему Троцкий теснейшим образом увязывал с милитаризацией труда, ибо она «не расчленяет оборону и труд, не отделяет рабочего класса от армии».

При обсуждении доклада о милиционной системе дискуссии не было: затрагивались только второстепенные и конкретные вопросы осуществления выдвинутых идей, сама же резолюция по докладу Троцкого была принята единогласно [969] . Она должна была послужить еще одним указанием на то, что от идей перманентной революции в международном масштабе никто не отказывался. Строительство армии, победы на фронтах, преодоление хозяйственной разрухи находились в прямой и непосредственной связи с мировым революционным взрывом, которому, по мысли Троцкого, еще только предстояло произойти.

В этих условиях даже в кругах партийных работников высокого ранга возникла группа деятелей, решительно выступивших против официального курса. Эта группа сложилась несколько ранее, она получила условное наименование группы «демократического централизма» и порой даже добивалась успеха на том или ином партийном форуме. В частности, в платформе и заявлениях группы демократических централистов (децистов), выступивших под руководством Тимофея Васильевича Сапронова [970] на VIII партконференции в декабре 1919 г., имелись предложения, в целом одобренные партконференцией, хотя принятые по инициативе децистов решения высшее руководство попросту проигнорировало.

На IX съезде партии взгляды этой группы выразил Осинский, выступивший с содокладом после Троцкого. Осинский возражал против излишней милитаризации труда, подверг осторожной критике игнорирование необходимости производства предметов широкого потребления и высказался против слепого копирования военных методов в экономике: «Мы не согласны с подчинением гражданских учреждений военным органам. Военизация нам не нужна, ибо внутри гражданского аппарата у нас есть органическая тяга к боевой работе… Не ломайте нашей сложившейся системы управления», – тщетно взывал Осинский [971] .

Еще один содокладчик – Рыков – занял промежуточную позицию, считая, что переформированию воинских частей в трудовые армии не следует придавать решающего значения. «Я полагаю, что армия есть временное явление… – заявлял он. – Должен быть поставлен вопрос о частичной демобилизации, частичном сокращении [Красной армии], и было бы преступлением не сделать этого». Рыков предлагал в тезисы о хозяйственном строительстве внести поправку в том смысле, что трудовые армии создаются лишь постольку, поскольку та или иная армия не подлежит демобилизации [972] .

Но и энергичные возражения Осинского, и весьма осторожные поправки Рыкова съездом не были приняты съездом во внимание. Подавляющее большинство участников съезда, в том числе наиболее авторитетные партийные лидеры, такие как Ленин и Бухарин, не только приняли, но развивали сформулированные Троцким пункты. Дальше всех пошел Бухарин, заявивший, что «милитаризация» – это «самоорганизация рабочего класса и организация рабочим классом других, близко к нему стоящих классов» [973] .

В заключительном слове, столь же громоздком, как и сам доклад, Троцкий детально ответил на ряд замечаний. Но и по прениям, и по заключительному слову было видно, что против милитаризации труда никто на съезде серьезно не выступал. Более того, при обсуждении вопроса о профсоюзах, тесно связанного с вопросом о путях экономического развития, было очевидно единство взглядов Троцкого и Ленина. Резолюция по докладу Троцкого, подготовленная им самим, была принята с незначительными поправками [974] .

В 1919 г. Ленин стал склоняться к мысли о том, чтобы в дополнение к военному ведомству поручить Троцкому также руководство железнодорожным транспортом, которое находилось в катастрофическом состоянии. Большевики считали восстановление железных дорог ключом к возрождению экономики всей страны (в рамках программы военного коммунизма). По данным Троцкого, осенью 1919 г. число «больных паровозов» достигло 60%. Это соотношение не изменилось и через полгода: на весну 1920 г. из 16 тысяч паровозов «здоровых» было лишь 40%, то есть менее 6,5 тысячи. Примерно через десятилетие Троцкий вспоминал: «Инженер Ломоносов [975] , фактически управлявший в те месяцы транспортом, демонстрировал перед правительством диаграмму паровозной эпидемии. Указав математическую точку на протяжении 1920 года, он заявил: «Здесь наступает смерть». – Что же надо сделать? – спросил Ленин. – Чудес не бывает, ответил Ломоносов, – чудес не могут делать и большевики. Мы переглянулись… – А мы все-таки попробуем сделать чудо, – сказал Ленин сухо сквозь зубы» [976] .