Леонид Платов - Архипелаг Исчезающих Островов (Повести о Ветлугине - 1)

- Вероятно, вы предпочли бы встретиться иначе, - прошепелявил профессор, глядя на нас со стариковским благодушием. - Столько лет не видались и вдруг, даже не обменявшись рукопожатием, кинулись друг на друга, сразу же в драку, в драку!..

Он дробно засмеялся.

- Без драки не проживешь, - неопределенно сказал Андрей.

Нам подали чай.

- Но чего вы добиваетесь? - продолжал профессор, осторожно прихлебывая с ложечки. - Вы провели большую работу, стерли "белое пятно" с географической карты. Это признано всеми, даже за границей... Так почему же ставите под сомнение результаты своих наблюдений? Простите, не понимаю вас.

Андрей только пожал плечами.

- Мне думается, - снисходительно изрек Союшкин, - что мы с вами уже вышли из того возраста, когда верят в неоткрытые острова!

Как будто бы он когда-либо верил в них, этот непонятный, удивительный человек, даже не читавший в детстве Майн Рида!..

Союшкин вежливо наклонил голову, узнав, что Петр Арианович не вернулся из ссылки, потом перешел к теме, которая, видимо, занимала его больше остальных, - к самому себе, к своим успехам на жизненном пути.

Оказывается, он учился в Ленинградском университете, был оставлен при кафедре, а в Москву переехал всего год назад.

- Решили укрепить руководство Института землеведения, - сказал он, тонкой улыбкой давая понять, что сам, по скромности, не разделяет столь высокого мнения начальства о своей особе.

Профессор в это время занимал разговором Андрея. Мой друг отделывался сердитым покашливанием. Взгляды, какие он бросал из своего угла на преуспевающего первого ученика, были так красноречивы, что я придумал какой-то предлог и поспешил увести Андрея из директорских чертогов.

- Самое странное в нем то, что он не изменился, - сказал мой друг, когда мы сели в трамвай. - Все изменилось вокруг, а Союшкин не изменился. Удивительно!

- Может, мы недостаточно знаем его? - осторожно предположил я.

- Нет, не защищай. Зубрила и зубрила! А обратил внимание на его жесты?

- Да. Слишком жестикулировал, по-моему. Как в немом кино.

- Вот именно. Суетится, петушится. Я не доверяю таким людям.

Некоторое время Андрей шагал безмолвно. Потом лицо его просветлело.

- А помнишь, как мы тузили его на больших переменках? - спросил он.

И это отрадное воспоминание детских лет так освежающе подействовало на моего друга, что он опять стал бодр и весел.

10. ЗУБРИЛА СДИРАЕТ СЕМЬ ШКУР

Мы недооценили нашего бывшего первого ученика. Вернее, недостаточно глубоко вдумались в его положение. А оно было щекотливым. Оно было таково, что Союшкин не мог, даже если бы и хотел, сложить оружие. Во что бы то ни стало должен был драться с нами, обороняться, нападать - и победить!

Сами того не подозревая, мы затронули наиболее чувствительное его место: на глазах у всех сотрудников института - "возглавляемого им института" - посягнули на его директорский авторитет. Но ведь с прочностью авторитета связывались непосредственно и остальные успехи на жизненном поприще, как-то: высокий оклад, отдельная квартира, персональная машина и прочее.

Положение осложнялось тем, что Союшкин был лишь "врио" ("пока врио!").

В уютном директорском кресле он сидел все еще неудобно, бочком. А ему очень хотелось переменить позу, как явствовало из беглого обмена репликами между ним и профессором Черепихиным.

По-видимому, чаепитие в директорском кабинете было разведкой. Очень осторожно ставя вопросы, чтобы, не дай бог, не спугнуть, Союшкин пожелал удостовериться в том, что мы с Андреем - рядовые гидрологи-полярники, немного наивные, не очень практичные и совсем не искушенные в житейских хитростях.

Ему важно было выведать не только это. Оказалось, к его облегчению, что никаких связей в высших научных сферах у нас нет, и, затевая спор о Земле Ветлугина, мы не можем надеяться на покровительство кого-либо из крупных советских ученых. А коли так, то и действовать разрешалось без стеснения, по возможности более дерзко, чтобы ошеломить, устрашить, подавить с первого же наскока.

Пока мы, не подозревая об опасности, спокойно обрабатывали результаты своих наблюдений надо льдами Восточно-Сибирского моря, Союшкин снова появился на страницах газеты, и на этот раз уже не на четвертой, в отделе объявлений, а на третьей, где помещаются статьи.

Спустя всего несколько дней после обсуждения реферата "О так называемых гипотетических землях..." мы увидели в "Вечерке" пространное интервью с нашим бывшим первым учеником. Озаглавлено оно было так: "Последний арктический мираж. Беседа с исполняющим обязанности директора Института землеведения тов. К.К.Союшкиным".

Спору нет, зубрила с первой парты обладал эрудицией. Однако как все это было книжно, мертво! Он прыгал, подобно дрессированному попугаю, по книжным полкам, перенося в клюве цитаты с места на место, снимая и навешивая ярлычки. Он не был ученым, нет, всего лишь архивариусом фактов!

"Весьегонский учитель географии, - заявлял Союшкин, - вообразил острова в океане, потому что корабль Текльтона, дрейфуя со льдами, сделал резкий зигзаг. "Льды огибают в этом месте преграду", - предположил П.А.Ветлугин. Между тем не проще ли считать, что зигзаг является результатом влияния ветров? Выдвинут был и второй аргумент. Автор гипотезы ссылался на показания безвестного - фамилия не установлена - русского землепроходца XVII века".

Далее Союшкин приводил обширные цитаты из "скаски", сопровождая их снисходительными комментариями. Правда, он проявил некоторое великодушие и отводил от Веденея подозрения в лживости. По его мнению, отважный корщик не лгал и не пытался разжалобить начальство, чтобы выманить "награждение". Он действительно думал, что видел землю.

"Но надо учесть психику путешественников, которые находились на краю гибели, - писал Союшкин. - По собственному признанию, Веденей "со товарищи" в течение нескольких дней буквально умирали от голода. При этих обстоятельствах им могло привидеться все, что угодно. Удивительно ли, что измученным, обреченным людям привиделась желанная земля?"

Союшкин старательно обосновал этот тезис.

"В пустыне арктических льдов миражи так же часты, как в песчаной пустыне, - резонно замечал он. - Можно сказать, что злая Моргана, фея английских сказок, жившая на дне моря и обманчивыми видениями дразнившая путешественников, переселилась от берегов Британии в Арктику..."

Вслед за тем наш бывший первый ученик перечислил наиболее известные арктические миражи. Он выстроил перед читателем длинную шеренгу призрачных островов, возникавших на пути полярных путешественников и таявших в воздухе, едва лишь корабли приближались к "островам".

Норденшельду почудился как-то остров в тумане. Спустили шлюпку, подошли к "острову". Это оказалась голова любопытного моржа, высунувшаяся из полыньи!