Леонид Платов - Страна Семи Трав (Повести о Ветлугине - 2)

Оглянувшись, я понял по лицам моих спутников: они переживают то же, что и я. В этот момент мы совершенно забыли об опасности, угрожавшей нам.

Неужели это и впрямь "каменные люди", обитатели Страны Семи Трав, люди из сказки - во плоти и крови? До них осталось каких-нибудь триста-четыреста метров...

Движение сомкнутой массы "детей солнца" происходило в абсолютной, гнетущей тушине. Даже топота ног слышно не было: люди были обуты в мягкую обувь, которая скользила по траве.

Чем ближе подходила толпа, тем лучше удавалось рассмотреть отдельные подробности: раскачивавшиеся копья, вытертую, в проплешинах, меховую одежду, пестрое оперение стрел, которые высовывались из колчанов.

Люди шли без снеговых очков, без масок. Но лица были как маски: пугающе мрачные, застывшие, неподвижные.

"Дети солнца" двигались локоть к локтю, не убыстряя и не замедляя шаг. Смертники смотрели на нас в упор, не произнося ни звука.

И вдруг мы увидели, что фланги стали медленно расходиться в разные стороны как крылья, - мужчины расступались, пропуская вперед женщин и детей, которые прятались до этого за их спинами.

Невозможно было выразиться более лаконично и ясно!

"Дети солнца" выдвинули вперед своих женщин и детей, показывая, что полностью доверяют нам.

Это было похоже на то, как человек, приближавшийся с опущенной головой и сжатыми кулаками, внезапно широким жестом развел бы руки в стороны и показал ладони: смотрите, в них нет ничего, я друг, а не враг.

Это означало и другое.

- Петр Арианович победил! - вскричала Лиза, шагнув вперед. - Петр Арианович жив! Жив!..

Она была права. Нам стало понятно, что Петру Ариановичу удалось победить Хытындо. В междоусобной ли схватке, на сходе ли племени - пока не знали. Но в решающий миг был брошен на весы авторитет русского человека, прожившего с "детьми солнца" более двадцати лет. И доверие к Тынкаге перевесило вековое недоверие к "злой тундре", где обитает Птица Маук.

Но сомнение еще осталось. Что, если Тынкага ошибся? Что, если это идут враги, а не друзья?

"Дети солнца" были теперь совсем близко от нас. Можно было уже рассмотреть выражение их лиц. Губы были крепко сжаты. Над раскрашенными скулами жили только глаза. Такие же черные и быстрые, как у Кеюлькана, они были обращены на нас с непередаваемым выражением мучительного вопроса.

Толпа подвигалась по-прежнему в молчании. На руках одной из женщин заплакал ребенок. Она тотчас же зашикала на него, не спуская с нас широко раскрытых, испуганных глаз. Слышно было позвякивание костяных украшений на одежде, прерывистое, взволнованное дыхание.

Горло мне захлестнула судорога. Я шагнул вперед с протянутыми руками.

- Мы друзья! - крикнул я. - Тынкага сказал правду! Мы пришли, чтобы помочь вам!..

Лиза обогнала меня.

Она первая увидела в толпе человека, который выделялся среди окружавших его "детей солнца" длинной седой бородой.

Неуклюже, с видимым трудом, он спускался по склону, сильно прихрамывая и опираясь на палочку. Услышав мой голос, он сделал попытку бежать навстречу, но споткнулся, чуть было не упал. Его бережно поддержали шагавшие рядом воины.

Неужели это Петр Арианович?..

Я представлял его таким, каким видел в последний раз, много лет назад: молодым, жизнерадостным, с бодрой и веселой улыбкой, с непокорной копной светлых густых волос. Передо мной же был невысокий седой человек, одетый в убогие, потерявшие мех оленьи шкуры.

Я подбежал к Петру Ариановичу. Он неуверенно и робко смотрел на меня через старомодные овальные очки. Одно стекло в них треснуло, дужки очков были связаны какими-то ремешками.

- Я Леша, Леша, ваш ученик, - бормотал я, задыхаясь. - Помните: их двое было у вас - Леша и Андрей?

- Леша, ну как же! - ответил Петр Арианович, продолжая снизу вверх вглядываться в меня. - Леша, Андрей... Леша и Андрей!..

Он нерешительно посмотрел на Савчука, думая, наверное, что это Андрей, и не узнавая его.

Потом шагнул вперед, и голова со спутанными седыми волосами крепко прижалась к моей груди. Голова Петра Ариановича - на уровне моей груди!

Признаюсь, в тот момент я не был способен ясно оценивать окружающее, оглядываться по сторонам: не видел никого, кроме моего дорогого старого учителя, которого отыскал на краю света, за Полярным кругом. Но за нами настороженно наблюдали сотни глаз. Каждое движение, интонация взвешивались, обсуждались.

Краем глаза я увидел, что лица окружавших нас людей просветлели. Ошибки не было! Тынкага признал пришельцев! Это были люди одного с ним племени стало быть, друзья "детей солнца"!

Из моих объятий Петр Арианович перешел в объятия Лизы, потом его подхватил Савчук и троекратно облобызал.

Все спуталось. Я даже забыл, что Петра Ариановича и Савчука надо познакомить.

Этнограф начал говорить что-то о тех ценных открытиях, которые сделал ученый в горах Бырранга.

- Да что вы? - искренне удивился наш учитель. - Я ведь сделал очень мало. Что же я мог сделать один?

- Нет, нет, сделали очень много, - убежденно сказал этнограф. - Вы сумели удержать "детей солнца" у последней черты.

Выражение "последняя черта" было правильным. В этом году "дети солнца", как никогда, боялись наступления зимы.

- Мы не были уверены, переживем ли эту полярную ночь, - сказал Петр Арианович своим негромким, глуховатым голосом. - Продовольствие, увы, на исходе... Животных в котловине осталось совсем мало...

Он рассказал, что, готовясь в самому худшему, спрятал в тайник все свои дневники и журналы наблюдений, которые вел на протяжении долгих лет, пребывая в котловине.

- Сейчас покажу вам, - сказал он. - Это самое ценное, что было у меня... Мой, так сказать, вклад в революцию...

Петр Арианович смущенно кашлянул, так как фраза показалась ему, наверное, слишком громкой.

- Не хотелось, знаете, возвращаться домой с пустыми руками, - признался он и неожиданно улыбнулся так хорошо, по-доброму, как умел улыбаться только наш Петр Арианович.

- Но ведь это тоже ваш вклад, - подхватила Лиза, указывая на толпившихся вокруг нас "детей солнца".

Да, это был, конечно, тоже "вклад", и немалый!..

- На глаз здесь человек около ста, - сказал я.

- Сто тридцать два, - педантично поправил меня Петр Арианович. - В чумах есть больные и старики, которым трудно ходить...

Мы двинулись вдоль стойбища.

"Дети солнца" не сопровождали нас толпой, как можно было бы ожидать. По знаку Петра Ариановича они занялись своими делами: одни набирали воду в деревянные котлы, другие подтаскивали дрова к кострам, третьи экономно накладывали на маленькие лотки полоски мяса.

Видимо, как ни бедны были хозяева Страны Семи Трав, но по случаю прихода соплеменников Тынкаги готовилось угощение.

Мужчины сидели к нам боком или спиной, проявляя редкое самообладание. (Видимо, считалось неприличным надоедать гостю преувеличенным вниманием.) Только женщины, хлопоча у огромных деревянных котлов, украдкой провожали нас любопытными взглядами.