E. Ножинъ - Правда о Портъ-Артуре Часть I

Въ другихъ штабахъ кипела такая же горячка. Все понимали, что наступило время показать коменданту, въ какомъ состояніи у него крепость, что сделано имъ для активной обороны.

Въ штабе наместника печатали приказъ.

Наместникъ Государя заканчивая приказъ словами:

"…Да сохранитъ каждый изъ васъ спокойствіе духа, чтобы наилучшимъ образомъ исполнить свой долгъ и, надеясь на помощь Всевышняго, каждый делайте свое дело, помня, что за Богомъ молитва, а за Царемъ служба не пропадаетъ!" – надеялся, что генералъ Стессель, которому Государь доверилъ крепость, и который недавно еще ему доносилъ, что крепость готова, – съ спокойнымъ духомъ и действительно наилучшимъ образомъ исполнитъ свой долгъ.

Те, кто видели генерала Стесселя въ историческое утро, не уловили въ его чертахъ спокойствія духа.

Приближалось 10 часовъ.

Крейсеръ "Бояринъ", вернувшись на рейдъ, сигналилъ о приближеніи японскаго флота въ значительныхъ силахъ.

Золотая гора подняла сигналы.

На внешнемъ рейде, въ полной боевой готовности (но безъ телескопическихъ аппаратовъ: такъ ихъ эскадра и не дождалась въ Артуре) стояла подъ парами тихоокеанская эскадра, ожидая приказа ринуться въ бой.

Наместникъ и генералъ Стессель, конвоируемые казаками, окруженные огромной свитой, поднимались на Золотую гору.

Что долженъ былъ чувствовать Стессель? Вероятно, онъ былъ далекъ въ это утро отъ грезъ о титуле народнаго героя.

Стрелка часовъ Артура показала 11 ч. 7 м. На Золотой горе подняли сигналъ о появленіи на горизонте всего японскаго флота.

Оживленіе на улицахъ Стараго города, прилегающихъ къ порту, увеличилось. Многіе бежали на Перепелиную гору. Огромное большинство не знало ничего. Въ Артуре было тихо.

Вдругъ сразу словно земля вздрогнула. Покатился ударъ за ударомъ, заревели орудія двухъ эскадръ и берегового фронта. Населеніе замерло отъ ужаса. Бой начался. Обе стороны боролись, полныя жизненныхъ силъ и надежды на успехъ.

Эскадра юной Японіи, лишь 32 года тому назадъ начавшей брать уроки западной культуры, и эскадра Россіи, которой Великій Петръ двести летъ назадъ, прорубая основаніемъ Петербурга окно въ Европу, другой рукой указывалъ на востокъ говоря, что естественный, историческій путь Россіи (но отнюдь не искусственно вызванный) долженъ завершиться у водъ Тихаго океана,- начали жестокій споръ.

Береговой фронтъ крепости силился также принять участіе въ бою, донельзя увеличивая орудійный гулъ.

Шума отъ береговыхъ батарей было много, но толку почти никакого, благодаря недальнобойности орудій и, главное, отсутствію на некоторыхъ батареяхъ снарядовъ и орудій.

Напрасно непріятельскія суда, – какъ выражается "Новый Край", – устилали Электрическій утесъ и Золотую гору снарядами. Гора и утесъ были почти безвредны.

Но Россія тогда не знала, что много орудій стреляло холостыми зарядами, а некоторыя батареи торжественно молчали.

Объ этомъ отлично знали японцы, но дальновидно молчали. Знали объ этомъ и англичане, но въ интересахъ общаго съ Японіей дела тоже молчали и вышучивали насъ.

Черезъ 20 минутъ съ моря полетели въ городъ 12-дюймовыя бомбы, разрываясь на улицахъ съ страшнымъ грохотомъ. Населеніе объяла паника: все бросились въ Новый Китайскій городъ и горы, ища тамъ спасенія. Бой шелъ съ возрастающей силой. Громада Ляотешаня и Перепелиная гора тоже торжественно молчали. Несмотря на то, что ихъ вершины командуютъ надъ всеми окружающими Артуръ высотами, на нихъ вместо батарей были водружены: на первомъ – маякъ, на второй… пожарная каланча.

Въ 11 часовъ 55 минуть канонада почти сразу стихла. Японская эскадра по сигналу своего флагманскаго корабля прекратила огонь и стала отходить. Жители долго прислушивались, долго не верили воцарившейся тишине. Первыя впечатленія испуга прошли. Все устремились на вокзалъ. Маленькая станція была заполнена народомъ. По распоряженію железнодорожной администраціи билеты выдавались только женщинамъ. Переполненные поезда непрерывно отходили на северъ, увозя семейства военно-служащихъ и горожанъ. Много было тутъ на дебаркадере станціи глубоко-трагическихъ сценъ разставанія. Все уезжали, хотя съ искрой надежды увидеться вновь.

Генералъ Стессель не выдержалъ экзамена на коменданта крепости. Что ему вещалъ въ этотъ день наместникъ, покрыто мракомъ неизвестности, но что его, какъ крайне ненадежнаго генерала, решили убрать, не подлежитъ никакому сомненію.

Военный министръ искалъ лишь выдающагося по своимъ способностямъ стратега, которому можно было въ эти острокритическія минуты доверить Портъ-Артуръ.

Выборъ палъ на генералъ-лейтенанта Константина Николаевича Смирнова, который и выехалъ изъ Варшавы 12-го февраля съ экстреннымъ поездомъ прямо въ Портъ-Артуръ.

Съ 27 января Артуръ съ наступленіемъ сумерекъ погружался въ полную темень, окна домовъ плотно завешаны, полное отсутствіе движенія, – все это производило впечатленіе необитаемаго города и носило зловещій характеръ. Въ несколько дней городъ заметно опустелъ, хотя много еще осталось семействъ, желавшихъ разделить участь своихъ отцовъ и мужей.

Несмотря на строжайшій приказъ наместника за No 49 о выселеніи семействъ изъ осажденной крепости, генералъ Стессель не выселилъ ихъ, вопреки настоятельнымъ советамъ многихъ начальствующихъ лицъ, которыми указывалось, что женскій и детскій элементы въ осажденной крепости крайне нежелательны, за исключеніемъ техъ женщинъ, которыя готовы дать подписки ухаживать за ранеными. Масса матерей, обремененныхъ многочисленнымъ семействомъ, остались въ Артуре. Одне – по собственному желанію, другія – не имея возможности выехать, получая лишь 10 рублей пособія и даровой проездъ до Иркутска.

Мне самому приходилось слышать следующія по этому поводу заявленія:

– Вотъ предлагаютъ намъ выезжать. А съ чемъ поедешь? Последнее должны бросить, а вспомоществованія даютъ гроши. Нетъ! Ужъ что будетъ, то будетъ. Останемся лучше здесь. Умирать, такъ ужъ лучше вместе, если Богъ приведетъ. И такъ тяжела жизнь, а убьютъ мужа, отца – по міру придется итти.

И оставались, давая какія угодно подписки.

Положимъ, тутъ было не до населенія, шли спешныя крепостныя работы.

4 февраля утромъ я встретилъ (теперь уже покойнаго, убитъ вместе съ Кондратенко) выдающагося по своей энергіи инженера, истиннаго героя обороны Артура подполковника Рашевскаго.

Онъ руководилъ работами по возведенію центральной ограды. Стессель, совершенно потерявъ голову, вместо того, чтобы все рабочія силы сосредоточить на укрепленіи Киньчжоуской позиціи, возводилъ такъ называемую центральную ограду, т. е. обносилъ рвомъ и валомъ Старый городъ.