E. Ножинъ - Правда о Портъ-Артуре Часть I

На самомъ же деле есаулъ Канцевичъ съ 30 казаками произвелъ легкую рекогносцировку местности, но пройти 200 в., какъ говорилось въ приказе за No 199 отъ 1-го мая, никакъ не могъ. Дошелъ онъ лишь до бухты Кинчанъ и немедленно вернулся.

Въ действительности, кто могъ приносить и приносилъ огромную пользу въ деле разведокъ, по личной иниціативе, – такъ это чины 36-й и 21-й ротъ пограничной стражи, прекрасно знавшіе местность. Но ими почти совсемъ въ начале не пользовались: они были почему-то не въ милости у генераловъ Стесселя и Фока.

Все, кто зналъ отличную службу пограничниковъ и ихъ бравыхъ командировъ подполковника Бутусова и ротмистра Яковицкаго (въ томъ числе и полковникъ Лаперовъ, командиръ 2-й батареи 4-й в.-с. стрелковой артиллерійской бригады, и покойный Кондратенко) неоднократно мне говорили, что пограничники прямо незаменимы. Но до техъ поръ, пока они не попали подъ непосредственное начальство покойнаго Кондратенко, они игнорировались, а со стороны Стесселя преследовались.

Противникъ наступалъ, занималъ уже у Саншилипу позиціи, а мы ничего не предпринимали.

Фокъ въ Дальнемъ диктаторствовалъ. Въ Артуре продолжали писать приказы.

Вотъ, напримеръ, No 187:

"Сегодня я встретилъ близъ церкви 2-хъ офицеровъ 27-го в.-с. стрелковаго полка съ дамой, – делился съ нами впечатленіями начальникъ раіона. – На даме была офицерская стрелковая фуражка. Оказалось, что одинъ изъ офицеровъ – поручикъ Эрбенъ, а дама его жена. Полагаю, что я не долженъ объяснять всю неуместность ношенія военной форменной фуражки съ кокардой лицу женскаго пола, когда законъ не дозволяетъ носить отставнымъ, уволеннымъ безъ мундира, и запаснымъ вне службы"…

Мы пробавлялись такими курьезными приказами, а серьезнейшихъ, государственной важности делъ былъ край непочатый.

Въ Дальнемъ мы имели многомилліонныя сооруженія: отличнейшій докъ и молъ, выходящій въ море на разстояніи 2-хъ верстъ, но еще ничего не было предпринято, чтобы, на случай оставленія города, ихъ своевременно и основательно разрушить.

Только приказомъ за No 189 была назначена на 1 мая комиссія для решенія вопроса, какія крупныя сооруженія Дальняго следуетъ уничтожить.

Нужно заметить, что молъ и докъ японцамъ достались неприкосновенными и сослужили имъ неоценимую услугу, когда они базировались въ Дальнемъ.

Перваго мая начальникъ раіона ген. Стессель, проявилъ заботливость о необходимыхъ для крепости предметахъ. Говоря о произволе, царившемъ въ деле отправки изъ Дальняго и Таліенвана разныхъ грузовъ, генералъ Стессель въ приказе за No 198, между прочимъ, пишетъ:

"…Напоминаю, что не разъ уже говорилось, что разрешается вывозить изъ Дальняго и Таліенвана только следующіе предметы: 1) матеріалы для прожекторовъ, 2) фуражъ и съестные припасы, 3) необходимыя машины и электрическую станцію и 4) ледъи каменный уголь…" и т. д.

Заботливость простиралась до того, что упоминался даже ледъ, который, какъ въ Артуре, такъ и въ Дальнемъ, вырабатывался въ машинахъ, и надобности въ которомъ не ощущалось ровно никакой.

Когда начальнику раіона говорили, почему онъ не разрешаетъ печатать о ходе событій газете, которая, издаваясь въ центре разыгрывающихся важнейшихъ историческихъ событій, является сокровищницей всехъ переживаемыхъ моментовъ и можетъ дать правдивое, ясное освещеніе всему, что здесь происходитъ, последній отвечалъ:

– Я этой газетке не только ничего не буду давать, я ее скоро совсемъ закрою. Сколько тамъ народу даромъ окалачивается. Газеты теперь не нужно. Пусть читаютъ мои приказы и приказы генерала Фока. Тамъ и новость прочтутъ, да и поучительнаго много. Теперь не время литературой заниматься. Газету эту закрою, а всехъ этихъ немедля въ дружину зачислю.

1 мая было объявлено, что после удачной рекогносцировки 30 казаковъ (объ одномъ и томъ же деле пишется въ газете два раза: разъ оффиціально сообщено о какихъ-то делахъ отряда генерала Фока, другой разъ – о действительно произведенной рекогносцировке) выяснилось, что противникъ въ значительныхъ силахъ держится у Бицзыво.

Въ действительности же противникъ занималъ позиціи у деревни Саншилипу, о чемъ не знали ни штабъ Стесселя, ни штабъ Фока вплоть до боя 3 мая. А что не знали, то объ этомъ свидетельствуетъ то обстоятельство, что, занявъ южныя высоты у Саншилипу, 2 батарея 4 восточно-сибирской стрелковой артиллерійской бригады, очутившаяся "по недоразуменію" вместо арріергарда въ авангарде, была на половину уничтожена артиллеріей противника, занявшаго противоположныя высоты много раньше.

Ложь съ истиной такъ перепутались, что на мой вопросъ, обращенный къ подполковнику Іолшину, я получилъ такой ответъ:

– У насъ, батюшка, идетъ такая путаница, что мы сами едва въ ней разбираемся. Каждый часъ новыя приказанія. Стессель приказываетъ одно, Фокъ делаетъ совершенно другое.

Фокъ, который, какъ вы знаете, всегда кричалъ, что Кинчжоу неприступенъ, теперь, когда увиделъ, что японцы не шутятъ, что они высадились и наступаютъ, всемъ и каждому говоритъ и ораторствуетъ, что давать бой на Кичжоу – преступленіе; что ему загубятъ тамъ всю дивизію. А намъ доподлинно известно, что противникъ высаживается въ большихъ силахъ, выгружаетъ массу артиллеріи.

Мы безусловно и окончательно отрезаны.

Действительно, творилось что-то неладное: 15-й и 16-й восточно-сибирскіе стрелковые полки перевозились по железной дороге и передвигались то взадъ, то впередъ, то въ Дальній, то въ Артуръ.

Все мы находились подъ гнетомъ этой неурядицы и добраго конца не могли ожидать.

Прихожу я какъ-то на музыку. Смотрю, среди знакомыхъ царитъ какое-то небывалое оживленіе. Спрашиваю. На меня все съ укорами.

– Неужели ничего не знаете, не слышите, а еще военный корреспондентъ. – Стесселя решили признать больнымъ, уже все решено. Завтра, кажется, кончатся все его дела; Фока тоже отправятъ въ госпиталь. Мы по этому поводу пьемъ шампанское. Главное начальство принимаетъ генералъ Смирновъ.

– Если бы это осуществилось, то за Артуръ можно было бы быть покойнымъ. Да такъ-ли все это? – усомнился я.

Меня разбранили и перестали убеждать. Все настолько увлеклись заманчивой перспективой, что не хотели разсуждать, а просто радовались.

Положимъ – было чего радоваться.

Я затронулъ уже разъ вопросъ о деятельности минной обороны Квантуна, которая должна была въ періодъ военныхъ действій на Ляодунскомъ полуострове оказать существенную, крайне серьезную помощь сухопутнымъ войскамъ въ защите передовыхъ позицій, начиная съ Киньчжоускаго перешейка вплоть до позорнаго бегства съ Волчьихъ горъ организованнаго чернымъ героемъ Портъ-Артурской эпопеи, генералъ-лейтенантомъ Фокъ.