Евгений Вейденбаум - Кавказские амазонки

Некоторые, желая подтвердить возможность существования амазонского государства, указывают на тот факт, что у дагомейского короля существовала или существует женская стража из 10 полков, по 600 женщин в каждом [18] Известие об этой страже находится у Джона Дункана в его «Travels in Western Africa» (1845–1846) и цитировано у Штриккера на с. 19. Дункан рассказывает, что он присутствовал при воинских упражнениях этой стражи. . Мне кажется, что доказательство это не совсем удачно. Сущность амазонского государства — независимость женщин и подчинение им мужчин. Женское же войско в Дагомее повинуется королю-мужчине и содержится им в строгой дисциплине. Существование этих полков доказывает поэтому, что в Дагомее женщины подчинены мужчинам более, чем в какой-либо другой варварской стране, так как нигде женщины не участвовали в войнах организованными отрядами, как это было в Дагомее в XVIII веке в царствование Гуадья Трудо [19] Ritter Karl. Geographie générale comparée. Bruxelles, 1837. P. 166 . Вопрос еще и в том, существовало ли подобное войско в древности или же было заведено в недавнее время каким-нибудь королем-самодуром.

«Образ правления в Дагомее деспотический во всей его первобытной чистоте. Нигде абсолютизм не проявляется с равной суровостью. Жители Дагомея признают за своим королем как бы божественное право подвергать их самым ужасным жестокостям. Утверждать, что король Дагомея смертен, как и все люди, что он ест, пьет и спит, есть оскорбление величества. Король имеет монополию на женщин. Каждый, желающий получить женщину, обязан заплатить за нее королю 20 тысяч каури и, кроме того, валяться в пыли пред дверью его дворца».

Позднейшие указания на амазонок в Африке принадлежат, как сказано, миссионеру патеру Хуану дос Сантос (Р. Juan dos Santos et P. Labat. Descriptiori de L'Ethiopie orientale) и португальскому матросу Эдуарду Лопесу, со слов которого Филипп Пигафетта составил и издал в 1598 году описание королевства Конго. Первый из них рассказывает, что он жил будто бы в женском государстве Дамут в Африке, второй — что амазонки обитали в области Монопотама, между 16 и 19° южной широты. В обоих рассказах повторяется, по словам Штриккера, древняя тема: амазонки сходятся с соседним племенем и убивают рождающихся мальчиков. Вся разница состоит в том, что, по Сантосу, девочкам выжигали правую, а по Лопесу, левую грудь.

Я не берусь разъяснить причины, давшие повод к возобновлению этих рассказов. Быть может, оба автора сочли необходимым включить в свои описания все, что им было известно об Африке от древних писателей. Но могло случиться и так, что как Сантос, так и Лопес имели сведения о тех явлениях в жизни южно-африканских племен, которые Бастиан считает источником рассказа Диодора об амазонках.

Предание об амазонках имеет весьма древнее происхождение. Это имя встречается уже в Илиаде Гомера. Я не буду касаться причин, создавших впервые это предание, а остановлюсь на тех рассказах, которые оставлены нам многими классическими историками и географами (Геродот, Гиппократ, Страбон и др.). Изучение этих рассказов привело меня к заключению, что они относятся к преданию первоначальному так, как рассказы об амазонках в Америке относятся к рассказу Страбона, то есть что и они были только возобновлены в памяти народной и приурочены к известным местностям при каких-нибудь благоприятных обстоятельствах.

Остановимся, прежде всего, на рассказе Страбона, как на более известном и послужившем образцом для рассказов многих позднейших писателей. Знаменитый географ не допускал истинности этого предания и потому, излагая его в 5-й главе 11-й книги землеописания указал, от каких именно авторов он заимствовал свои сведения.

«Говорят, что в горах выше Албании живут амазоны. Теофан, сопутствовавший Помпею в его походе и бывший в Албании, говорит именно, что между амазонами и албанами живут скифские Гелы и Леги и что река Мермадалис отделяет этих последних от амазонов. Напротив того, другие, как скептик Метродор и Гипсикрат, которым эти местности также небезызвестны, утверждают, что амазоны живут в соседстве с Гаргариями на северных склонах тех гор Кавказа, которые называются Кераунскими, и что они сами занимаются как земледелием и садоводством, так и уходом за скотом, в особенности же за лошадьми, сильнейшие же из них часто предаются охоте и воинским упражнениям. Всем еще в детском возрасте выжигается правая грудь, дабы возможно было беспрепятственно употреблять руку для всякого занятия, в особенности же для метания копья; они владеют также луком, боевым топором и щитом и делают себе из шкур диких животных шлемы, плащи и пояса. Два определенных весенних месяца они проводят на соседней горе, отделяющей их от Гаргариев. Эти последние, следуя древнему обычаю, также переходят на эту гору для того, чтобы вместе с женщинами приносить жертвы и произвести детей, соединяясь в темноте кто с кем попало. После того как женщины делались беременными, Гаргарии отпускали их. Рождавшихся девочек амазоны оставляли у себя, мальчиков же отдавали на воспитание Гаргариям. Каждый из этих последних принимал охотно ребенка, так как в неведении считал его своим сыном».

«Низвергающийся с гор Мермадалис протекает страну амазонов, Сиракению и всю междулежащую пустыню и впадает в Меотис. Про Гаргариев же рассказывают, что они пришли в эти местности из Темисцира вместе с амазонами, но потом, отделившись от них, воевали с ними при помощи некоторых зашедших сюда фракийцев и Евбеян; впоследствии, окончив войну, они заключили с амазонами мир на приведенных выше условиях, так что общее они имеют только в отношении детей, во всем же прочем живут раздельно».

Было сделано несколько попыток объяснить это предание. Так, например, д-р Пфунд (Pfund) полагает [20] Dr. Pfund. Der Kaukasus und dieTiirkeru. Статья эта приложена к немецкому изданию сочинения Гакстгаузена «Transkaukasia». Lpz., 1856. Ч. 2. С. 185. , что понтийские греки применили предание о термодонских амазонках к черкесским женщинам вследствие того, что эти последние, будучи похищены степными номадами, продолжали и среди них, в силу своего природного превосходства, пользоваться той свободой и тем же высоким положением, которыми они пользовались на родине.

Несостоятельность или произвольность этого объяснения очевидна: мы не имеем никаких достоверных сведений о том, занимали ли черкесские племена уже перед Р. X. те местности, которые занимают ныне, и если занимали, то пользовались ли уже в то время черкешенки той сравнительно большей свободой, которой они пользовались в новейшее время. Напротив того, предание, как и следовало ожидать, говорит против предположения д-ра Пфунда о свободном положении женщины у древних черкесских племен [21] «Мужья (рассказ идет о нравах древних адыхе, т, е. черкесов) считают жен совершенными рабынями; во всяком случае они должны оказывать во всем безусловное повиновение; им не только не позволяется противоречить, но даже произносить жалобы» (Бекмурзин-Ногмов Шора. История адыхейского народа, составленная по преданиям кабардинцев. Тифлис, 1861. С. 32). . Непонятно также, почему д-р Пфунд предполагает, что именно пленные, а не свободные черкесские женщины дали грекам повод считать их амазонками: пленницы должны были волей-неволей отказываться от части своих прав под влиянием грубых нравов кочевников, женщины же свободно пользовались ими на родине беспрепятственно и потому скорее могли быть приняты греками за амазонок.