Александр Шубин - Уроки Великой депрессии

Нищета особенно возмущала, потому что соседствовала с изобилием. Голодные люди, которые готовы были трудиться, сидели под витринами, ломившимися от продуктов. При этом никаких шансов найти работу не было. Отчаяние охватывало миллионы и миллионы.

Безработица достигла 17 миллионов человек, средняя зарплата упала на 60 %. В этих условиях цены на сельскохозяйственную продукцию упали в 3–4 раза. Разорилось около миллиона фермеров. Совокупные доходы фермеров упали в 1929–1932 гг. с 9,9 млрд. долл. до 4,4 млрд. долл., причем в среднем на ферму с 1522 до 663 долл. «Свободный рынок превратил к тому времени американское сельское хозяйство в арену периодических катастроф» [77] Шлезингер А. Циклы американской истории. М., 1992. С.343. — комментирует историк А. Шлезингер ситуацию 20 — начала 30-х гг.

Публицист Б. Борисов поставил вопрос о том, что в США имел место такой же по масштабам голод, как и на Украине. Он обращает внимание на ряд несуразностей в американской официальной статистике времен Великой депрессии. Доклад US Department of commerce «Statistical Abstract of the United States» фиксирует резкое падение прироста населения в 1930–1931 гг. Десять лет статистика «фиксирует» одни и те же данные прироста, после чего они возвращаются к прежним показателям. В результате демографическая яма в 1931–1940 гг. с учетом возросшей эмиграции составляет 7 миллионов 394 тысячи человек. При этом «в поколении рождённых в 30-е бросается в глаза недостача в 5 миллионов 573 тысяч». При этом официальная статистика фиксирует падение смертности в США в годы депрессии. Речь идет о времени, когда безработные американцы стали есть листья кустарника и лягушек. Это вызывает подозрение в фальсификации данных. Ссылаясь на аналогии с российской депрессией 90-х гг., Б. Борисов делает вывод: «Мы определённо можем говорить о как минимум двух миллионах погибших лиц старше 10 лет, и примерно половине из пяти с половиной миллионов детских демографических потерь, которые разделены между смертностью и некоторым естественным снижением рождаемости» [78] Борисов Б. Голодомор по-американски. // http://novchronic.ru/1322.htm .

Постановка проблемы Б. Борисовым интересна и нуждается в полноценном ответе со стороны американских исследователей. Официальные данные о том, что и смертность существенно не росла, вступают в противоречие с современными демографическими исследованиями, проведенных американскими демографами «без задней мысли» провести аналогию между социальными катастрофами в США и СССР. Так, например, ожидаемая продолжительность жизни в США в 1933–1936 гг. упала с 65 до 61 лет у женщин и с 62 до 57 лет у мужчин [79] Death-registration States, 1900-28, and United States, 1929–1996, National Vital Statistics Report, Vol. 47, No. 13, December 24, 1998. 17; fathersforlife.org/population_politics/US_population_figures_80-96.htm . Это может свидетельствовать как раз о значительном росте смертности в 1933 г. Даст Бог, честные американские специалисты обратятся к серьезному исследованию статистических архивов — как историки России и Украины после падения коммунистического режима.

Согласно официальной американской статистике, опубликованной в сводном труде, вышедшем под эгидой Общественной службы общественного здоровья США, Федерального бюро безопасности и Национального бюро жизненной статистики в 1947 г. (то есть в годы, когда сохранялась власть партии Рузвельта, и уже началась «Холодная война»), смертность на 1000 (без новорожденных) в штатах, где производится регистрация, составила в 1925 г. — 11,7; 1929 г. — 11,9; 1930 г. — 11,3; 1931 г. — 11,1; 1932 г. — 10,9; 1933 г. — 10,7; 1934 г. — 11,1; 1936 г. — 11,6; 1940 г. — 10,8 [80] Linder F. E., Grove R. D. Vital statistic rates in the United States 1900–1940. Washington, 1947. Р.124. . Даже без голода в собственном смысле слова, в годы социально-экономических бедствий это невероятно.

Рождаемость в США во время Великой депрессии упала, но все же не так, чтобы объяснить демографические парадоксы. Уточненные данные рождаемости на 1000 человек населения в 1930 — 20,7; 1931 — 19,7; 1932 — 19,1; 1933 — 18,1; 19,4 — 1940 [81] Op. cit. Р.100. .

Часть статистических парадоксов (например, резкий прирост населения (на 6 миллионов) в 1932–1933 гг. связан с расширением территорий, где осуществляется регистрация. Бюро статистики стало собирать данные по всей стране только с 1933 г. [82] Op. cit. P.1. Полнота регистрации по штатам составляла 75,9 — 99,4 % (но в большинстве — более 90 %) [83] Op. cit. Р.99. . Однако эти данные — оценочные. Если есть неполнота регистрации смертей, откуда точно известно — какова она? Подсказку дает пояснение к некоторым таблицам рождаемости и смертности — «по месту жительства» [84] Например, Op. cit. Р.704. . Возможно, в этом и кроется разгадка американских демографических парадоксов. Своих, постоянных жителей регистрируем, а проходящие мимо толпы нищебродов можно и так закопать. Уйдя с места жительства в поисках лучшей жизни, человек мог пропасть из статистической жизни и статистической смерти.

Однако, пока Америка хранит свои тайны, мы все же не можем согласиться во всем и с Б. Борисовым. Когда его статья еще готовилась к публикации, у меня была возможность сообщить автору некоторые сомнения, которые я готов повторить и сейчас. Б. Борисов применяет в критике США те же методы, которые осуждает в тенденциозных оценках масштабов голода в СССР и, в частности, на Украине.

Не значит ли, что одинаковые демографические ямы СССР и США в 30-е гг. свидетельствуют об одинаковых потерях от голода? Только гипотетически. То есть мы можем подозревать, что США потеряли от голода сотни тысяч жизней. Но сколько?

Демографические потери страны никак нельзя отождествлять с числом погибших от голода. Поэтому безграмотными являются транслируемые по телевидению утверждения, что в СССР погибло от голода 7 миллионов человек. Это — демографические потери. Они включают собственно рост смертности (но не только от голода, а от социальных потрясений вообще), недоприрост населения, в том числе от снижения рождаемости. Снижение рождаемости всегда происходит во время социальных потрясений — люди не уверены в завтрашнем дне, с трудом могут прокормить уже имеющихся членов семьи — не до прибавления. Однако снижение смертности нельзя записывать в «жертвы голода». Хотя бы потому, что снижение смертности может происходить и во вполне благополучных обществах — как результат урбанизации. Нельзя вывести точную цифру погибших и из разницы в «недостаче» рожденных детей и общей «недостаче» населения, если бы оно росло прежними темпами (даже с учетом статистики падения иммиграции). Здесь может быть множество составляющих такой недостачи. Дело в том, что часть населения могла покинуть США, не попав в статистику (из США легче выехать, чем въехать). К тому же, зафиксировав, что в США не приехало докризисное количество иммигрантов, мы должны добавить к ним и число детей, которые не были рождены этими иммигрантами в Америке. То есть, чтобы констатировать ориентировочное число жертв социально-экономического бедствия в США, требуется более тщательное, более многофакторное исследование.