Александр Помогайбо - Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны

Из того факта, что парашюты в мае якобы находились в лесу, наш фантаст делает глобальный вывод:

«А он таков: летом 1941 года Советский Союз находился в самой последней стадии перед нанесением внезапного удара.

Это единственное возможное объяснение. Остальные прочие сразу отпадают».

Ну, естественно!

«Так что же, по одному корпусу делать вывод о всей Красной Армии?

Да. Именно так».

В самом деле, стоит ли обращать внимание на всю Красную Армию? Что с того, что она к нападению на Европу не готовилась? В начале июля 1941 года парашюты 4-го воздушно-десантного корпуса находились в лесу на Березине — вот что все объясняет…

«Но можно ли один воздушно-десантный корпус бросить на Германию, а всю Красную Армию оставить? Тем более что не один корпус изготовился к десантированию, а сразу все пять».

Ах, так пять корпусов готовилось? Наверное, тоже прыгали без парашютов, поскольку «условия приближены к боевым»?

С волнением открываю книгу про один из этих пяти воздушных корпусов — 2-й:

«В апреле 1941 г. началось формирование пяти воздушно-десантных корпусов.

К 1 июня 1941 г. на севере Украины был сформирован 2-й воздушно-десантный корпус численностью 8013 человек., 2-я воздушно-десантная бригада была сформирована на базе 225-й стрелковой дивизии; 3-я воздушно-десантная бригада — на основе 226-й стрелковой дивизии; 4-я воздушно-десантная бригада развернулась на базе 230-й стрелковой дивизии…

К началу войны корпус находился в составе Харьковского военного округа. Он был укомплектован личным составом, но получение боевой техники и вооружения планировалось лишь в середине августа 1941 г.

До 7 июля соединения и части корпуса занимались боевой подготовкой, готовясь к боям с немецко-фашистскими захватчиками, десантники в основном готовились как стрелки. Округ не имел возможности выделять самолеты для прыжков с парашютом, поэтому занятия по специальности проводились на спортивных снарядах, а прыжки совершались с вышки» (Закуренков Н. К. 32-я гвардейская. С. 6).

Другими словами — в десантном корпусе были в основном пехотинцы, которые не совершили ни одного прыжка с самолета и не были вооружены.

Страшный меч навис над Европой.

А что у нас с 3-м воздушно-десантным корпусом?

С не меньшим волнением открываю книгу об этом корпусе:

«В конце июня приступил к боевой и политической подготовке 3-й воздушно-десантный корпус, в состав которого входили 212, 5 и 6-я воздушно-десантные бригады.

Первая из них имела хорошую боевую и специальную подготовку, а самое главное — обладала боевым опытом, так как участвовала в боях на реке Халхин-Гол. 5-я и 6-я воздушно-десантные бригады были укомплектованы старослужащими красноармейцами» (Самчук И. А. Тринадцатая гвардейская. М., 1971. С. 6).

Итак, на конец июня в корпусе готова к бою только одна бригада. Десантная бригада по штату должна иметь 2588 человек. Этого вполне достаточно, чтобы захватить… ну если не Европу, так Португалию.

Когда я читал эти строки, у меня возник закономерный вопрос: а почему корпус был не готов? Ответ я нашел в книге «Советские воздушно-десантные»:

«Народный комиссар обороны Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко в декабре 1940 г… указывал, что воздушные десанты в войне на западе сыграли значительную роль. Будучи хорошо подготовленными не только к прыжкам с самолетов, но и к самостоятельным боевым действиям, эти войска своим появлением на земле и энергичными действиями дезорганизовали противника…

В марте — апреле 1941 г. в целях дальнейшего укрепления воздушно-десантных войск принимается решение о реорганизации воздушно-десантных бригад в воздушно-десантные корпуса» (С. 50).

Итак, корпуса начали формировать только в апреле. К обучению их приступили летом. К 22 июня боеготовыми были только те бригады, которые являлись десантными до создания корпусов: 201, 204, 211, 212, 214-я, и не входящая в корпуса, отдельная, 202-я бригада. Общая численность этих бригад: 2588 человек умножить на 6. 15 528 человек боеготовых на 22 июня 1941 года.

Но у нашего фантаста десантников — миллион!

«Пять воздушно-десантных корпусов — это начало. Это первая волна, это для первого удара. Запланировано было пять корпусов развернуть весной 1941 года, их развернули, и еще пять — вторая волна — с французским и испанским уклоном. Их планировали развернуть летом 1941 года».

Ну что тут сказать?

Никаких десантных корпусов «с французским уклоном» не было и в помине. Французы воевали только в эскадрильи «Нормандия — Неман». Да и откуда можно было в 1941-м набрать французов на десантный корпус

— более 10 тысяч крепких парней, — я и не могу представить.

А вот с испанцами дело обстояло несколько иначе. Парашютистов-испанцев действительно готовили для заброски в качестве партизан и диверсантов. Свидетельств об этом сохранилось множество. Бывший интернационалист А Ветров, вспоминая об испанцах в рядах РККА, писал:

«С немецко-фашистскими захватчиками на советской земле храбро сражались испанские антифашисты. Одни из них громили гитлеровцев в качестве летчиков, пехотинцев и артиллеристов, а другие в составе особых партизанских отрядов в тылу у врага» (Ветров А. Волонтеры свободы. С. 211).

Среди испанцев было много специалистов по минно-подрывному делу, приобретших этот богатый опыт во время Гражданской войны в Испании. И. Г. Старинов, бывший воин-интернационалист, писал о 26 испанцах, что работали инструкторами. Под Харьковом некоторые из них ходили в тыл врага, но из-за их большого опыта их придерживали в качестве инструкторов. Р. Я. Малиновский — тоже бывший солдат республиканской Испании — уступил, однако, испанцам в их просьбе направить их в действующую армию. Первая вылазка оказалась неудачной: группа рассеялась в сильной пурге, один испанец, Мануэль Бельды, замерз. Но в дальнейшем диверсионные вылазки и минирование вражеских позиций шли у них много успешней. Настолько успешней, что товарищ Старинов решил обратиться за пополнением в испанскую секцию Коминтерна.

Партизан из испанцев готовили и под Москвой. Летчик Франсиско Мероньо, воевавший в советской авиации, написал книгу «И снова бой» (М., 1977), где вспоминал:

«Почти все, кто проходил подготовку в лагере для партизан под Москвой, участвовали в битве за столицу. Большинство испанцев, обучавшихся в этом лагере, тоже прошли суровые испытания подмосковного сражения. После разгрома немцев под Москвой испанцы, участвовавшие в этих боях, с гордостью называли себя «москвичами» (С. 30).

Все же что касается иностранного «уклона» наших десантных корпусов, то уклона не было даже немецкого. И потому в первые же дни войны пришлось обучать парашютному делу студенток языковых педучилищ. В «Воспоминаниях и размышлениях» Г. К. Жукова я встретил такой эпизод: