Пётр Толочко - Власть в Древней Руси. X–XIII века

В отличие от А. Е. Преснякова, С. В. Юшков не склонен был проводить функциональные различия между тысяцкими, сотскими и десятскими. Согласно ему, все они суть звенья одной системы и функции их были однородны, отличаясь лишь объемом полномочий. Что касается характера этих функций, то были они, прежде всего, не судебными, а военно-административными. Тысяцкие являлись начальниками гарнизонов, расставленных в основных центрах Руси. [308] Юшков С. В. Очерки по истории, — С. 38, 219.

Не обнаруживается согласия среди историков и относительно того, чьей была десятичная система. М. Ф. Владимирский-Буданов называл ее земской, полагая, при этом, что имелись два рода тысяцких — земские и княжеские. [309] Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Изд. в.е. СПб-К., 1909. — С. 75–77. А. Е. Пресняков утверждал, что тысяцкие и сотские на юге Руси не являлись народными должностными лицами, а были представителями княжеской власти. Одновременно они входили в строй городской общины необходимым ее элементом, но всегда были княжими мужами, представляли органы княжего, а не вечевого управления. Вне Новгорода наши источники знают только назначаемых князем тысяцких, мужей княжей дружины. [310] Пресняков А. Е. Княжое право. — С. 168–232. Полностью разделял этот вывод и С. В. Юшков, полагавший, что тысяцкие и сотские являлись княжескими, а отнюдь не земскими. [311] Юшков С. В. Очерки по истории. — С. 37.

Более земский, нежели княжеский характер должности тысяцкого, отстаивал М. Н. Тихомиров. «В известиях о тысяцких, — замечал историк, — мы обычно обнаруживаем непосредственную связь их деятельности с жизнью городского населения». Говоря об Иване Воитишиче, бывшем боярином Мономаха и его сына Мстислава, а позже и Всеволода Ольговича, он неожиданно пришел к выводу, что боярин этот был связан не столько с князем, сколько с определенным городом. Представителем киевской общины М. Н. Тихомиров считал и тысяцкого Улеба, в пользу чего, будто бы, свидетельствует его измена Игорю Ольговичу. Тысяцкий хоть и назначается князем, становится представителем городского населения. И совсем уж неожиданным представляется его утверждение о том, что Киев, Полоцк, Смоленск и Галич находились на путях к выборности тысяцких. [312] Тихомиров М. Н. Древнерусские города. — С. 226–230.

Более убежденным сторонников земского характера десятичной управленческой системы является И. Я. Фроянов. Говоря об участии тысяцких (совместно с князьями) в выработке русского законодательства, он полагает, что они были должностными лицами киевской, белгородской и черниговской общин. Таким образом земщина, будто бы, направляла законодательство в нужное для себя русло. Представителем черниговской вечевой общины он считает и Иванка Чудиновича, хотя в летописи он определенно назван «Ольговым мужем». Нет сомнений в историка и в выборности тысяцких, несмотря на отсутствие каких-либо данных для этого. [313] Фроянов И. Я. Древняя Русь. СПб., 1995. — С. 230–231.

М. Б. Свердлов полагает, что тысяцкие назначались преимущественно из числа княжих мужей и бояр княжеского двора, и назывались в равной мере по тысяче, которую возглавляли, и по князю, которому служили. В летописании XII в., согласно ему, тысяцкий стал называться по князю, а не по городу. [314] Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. СПб. 2003. — С. 529, 590.

На столь разноречивых высказываниях историков сказался не только недостаток источников, но и определенная неисторичность в осмыслении института тысяцких. В какую бы глубокую древность не относили его истоки исследователи, совершенно понятно, что в феодальном обществе и государстве он, как и вся десятичная система, не сохранил своего общинного первородства. Был приспособлен к новым условиям жизни.

Прежде чем высказать свое мнение по дискутировавшимся вопросам, попытаемся посмотреть на институт тысяцких глазами летописцев. Вполне определенно они говорят о киевских тысяцких с конца 80-х годов XI в. Впервые в статье 1089 г. Лаврентьевской летописи, рассказывающей об освящении Успенской церкви печерского монастыря. Перечислив сановитых участников этого действа: митрополита, епископов, великого князя Всеволода Ярославича с сыновьями, — летописец затем сделал примечание, что « воеводьство держащю Кыевская тысяща Яневи». [315] ПСРЛ. Т. 1. — Стб. 208. Оно, скорее всего, указывает на присутствие названного тысяцкого на церковных торжествах. Возможно, это был Ян Вышатич, служивший ранее воеводой у брата Всеволода Святослава.

В летописи говорится, что в 1071 г. он ходил на Белоозеро для сбора дани и отправления правосудия. С. В. Юшков полагал, что действия Яна Вышатича носили не судебный, но административный характер. [316] Юшков С. В. Очерки по истории, — С. 97–98. Однако грань между этими функциями была в те времена столь неотчетлива, что нельзя утверждать о принципиальной невозможности их исполнения одним лицом. Особенно, если это лицо было крупным чиновником и действовало от имени князя. Не исключено, что уже тогда Ян Вышатич объединял власть военную (воеводы) и гражданскую (тысяцкого).

О совмещении должности воеводы и тысяцкого еще раз говорится в лаврентьевской летописи под 1231 г. и также при сходных обстоятельствах. Рассказав о поставлении епископа Кирилла на ростовскую кафедру, летописец уточнил, что было это « при киязе Володимири и при сынѣ его Ростиславѣ, воеводьство тогда держащю тысящая Кыевьскыя Иоану Славничю». [317] ПСРЛ. Т. 1. — Стб. 457. Последний также, видимо, был среди участников освящения епископа Кирилла в Софии Киевской.

Из приведенных сообщений можно сделать два вывода. Первый: Киевские тысяцкие в указанное время были одновременно и воеводами. Второй: В княжеской администрации они занимали наивысшую ступень. Сложилась ли такая ситуация только к концу XI в. или имела место и раньше, сказать сложно. Некоторые летописные свидетельства позволяют склониться ко второму предположению.

Показательным в этом отношении может быть свидетельство статьи 1043 г. Ярослав Мудрый отправил против греков сына Владимира «со многими воями». Воеводство над ними поручил Вышате. Но в походе участвовал и воевода Ярослава — Иван Творимирович, который, судя по всему, предводительствовал княжей дружиной. Когда никто из нее не захотел присоединиться к «выверженным» бурей на берег киевским воям, это сделал Вышата. Из буквального прочтения летописного текста можно сделать вывод, что он, в данном случае, исполнял воеводскую должность как киевский тысяцкий. К такому выводу склонялся в свое время М. А. Дьяконов. [318] Дьяконов М. А. Очерки общественного и государственного строя, — С. 179.