Дмитрий Фролов - Советско-финскй плен 1939-1944

Наряду с этим в российских архивах есть и прямые подтверждения, документально зафиксированные отчеты, направлявшиеся из Карельского штаба партизанского движения в Москву, о расстрелах партизанами гражданского населения Финляндии. В «Докладной записке об итогах партизанского движения в Карело-Финской ССР и Мурманской области с 1 июля 1941 г. по 1 июля 1943 г.» записано, что 24.09.1942 года взвод партизанского отряда «Вперед» вышел к хутору Виксима с целью пополнить запасы продовольствия. Население отказалось дать продукты партизанам, после чего женщин заперли в сарае, а 12 мужчин призывного возраста командир отряда приказал расстрелять. «При расстреле мужчин женщины выскочили из сарая и хотели убежать из хутора, чтобы предупредить полицию. Партизаны оцепили хутор и открыли огонь по убегающим, в результате чего все население хутора 28 человек были уничтожены». В дальнейшем в отчете о потерях противника они фигурируют как «шюцкоровское население». Подобная ничем не оправданная жестокость к гражданскому населению оставляет много открытых морально-этических вопросов партизанского движения во время войны Продолжения.

В информации, направлявшейся из штабов партизанского движения в разведотдел Карельского фронта, также встречается много косвенных доказательств расстрелов финских военнопленных. В оперативной сводке № 2 штаба партизанского движения за июнь 1944 года указано:

«…захвачено четыре пленных, из них два после допроса расстреляны, а два выведены в наш тыл и переданы Разведотделу Штаба Карельского Фронта…»

В свою очередь разведывательный отдел отмечает:

«…получены предварительные данные допроса двух пленных, захваченных 4.07.1944… Пленные для допроса в РО Штаба Карельского Фронта доставлены не были…» [109]

О том, как обращались тогда с военнопленными, можно судить по резолюциям Штаба партизанского движения и командиров партизанских отрядов, встречающимся на полях протоколов допросов финских военнопленных. К примеру, 9 сентября 1943 года в результате нападения партизанских отрядов «Комсомолец Карелии» и «Красный партизан» на деревню Пахамоваара был захвачен в плен старший сержант финской армии Импонен Эйно (возвращен из СССР 25.12.44 г.). В материалах его допроса имеется следующая резолюция:

«Показания, данные пленным, большей своей частью являются неправдаподобными, многое пленный скрывает. К пленному требуется применить более радикальные меры для получения от него дополнительных показаний» [110].

Впрочем, сам Импонен на допросах в Хавка после возвращения в Финляндию по окончании войны говорил, что обращались с ним вполне гуманно и пыток не применяли.

В протоколе допроса перебежчика Осмо Хярмя (перебежал 12.05.43 г.) стоит такая резолюция:

«Показания Хярмя об обстоятельствах его перехода на сторону красной Армии сомнительны. Не исключена возможность того, что он переброшен финской разведкой с заданием осесть в лагере в/пленных и проводить разведывательную работу среди солдат. Ведет себя неискренне и его показания о гарнизонах требуют проверки и уточнения» [111].

О. Хярмя, судя по всему, смог доказать, что он не является агентом финской разведки, а также свою лояльность к советскому государству, поэтому данная резолюция не повлекла за собой никаких последствий. Уже в июне 1943 года его фотография и обращение к финским солдатам появляются в газете «Sotilaan Aani». В августе того же года в этой газете печатается его открытое письмо, в котором Хярмя рассказывает, почему он сдался в плен. Данное письмо заслуживает упоминания лишь потому, что оно практически полностью, за исключением малосущественных деталей, повторяет его протокол допроса. Впрочем, судьба Хярмя сложилась трагично: 22 июля 1944 года он умер в СССР.

Проявлявшуюся иногда жестокость к военнопленным и к гражданскому населению советская сторона оправдывала спецификой боевых действий: удаленностью партизанского отряда от места дислокации, при которой ему нельзя было отдать верный приказ; необходимостью далее выполнять основную задачу, поставленную перед отрядом, при которой военнопленные были обузой; предотвращением оповещения военных властей о местонахождении отряда попавшими в плен, а значит, защитой жизней партизан.

Но история и историки свидетельствуют, что всегда находятся, если они кому-нибудь нужны, моральные и иные оправдания неприятного явления, что при констатации какого-либо исторического факта, не вписывающегося в выбранную концепцию, можно найти аргументы, которые позволяют заявить: «Это частность, всего лишь зигзаговый эпизод, а не закономерность. Это исключение из правил, и этому не нужно придавать большого значения». И так далее и тому подобное.

Однако в последнее время в архивах Российской Федерации рассекречено большое количество дел, касающихся действий партизанских соединений во время Великой Отечественной войны. Мне удалось обнаружить документы, связанные с боевыми операциями партизан на территории Карелии и Финляндии в годы войны Продолжения, которые, как мне кажется, заслуживают более подробного рассмотрения.

Анализ приказов и распоряжений Штаба партизанского движения (ШПД) Карельского фронта позволяет сделать вывод о том, что во время войны Продолжения партизанские отряды иногда получали указания об уничтожении военнопленных после получения от них необходимой информации. Так, например, в 1942–1944 годах многие отряды получали боевые приказы, в которых были следующие пункты:

«В ходе выполнения разведывательных задач захватывать пленных, после тщательного допроса и выяснения всей обстановки в районе действия отряда — уничтожать».

Или же:

«Захваченных пленных: рядовой состав — после тщательного допроса и выяснения всех интересующих вопросов уничтожать, особо важный офицерский состав — после допроса немедленно доносить по радио в штаб, указав возможное место посадки гидросамолета для вывозки пленного в наш тыл» [112].

Впрочем, такие распоряжения отдавались не всегда. Достаточно часто в приказах ШПД строго указывалось на необходимость захвата и, что немаловажно, доставки в тыл военнопленных финской армии. Нередко и сами партизаны нарушали отданные им ШПД распоряжения и выводили в тыл солдат финской армии, проходя с боями многие сотни километров. Так, например, партизанский отряд «Железняк», совершив почти 300-километровый рейд, доставил на советскую территорию двух пленных Тойво Мартикайнена и Мауно Кикконена. В противовес этому, в отношении советского гражданского населения, оставшегося на оккупированной территории, нередко существовали несколько другие распоряжения: «население, проживающее в деревнях, вывести в наш тыл, при сопротивлении уничтожать» [113].