И. Василевский - Романовы

Когда, затравленный, избитый, в одном белье, он попытается спастись и кинется к тому месту, где была дверь — единственное его спасение в ту страшную минуту, — он натолкнется на глухую стену.

Заговор назначен на 11 марта. Все вокруг до странности осведомлены о предстоящем. Подготовка к перевороту продолжается уже около шести месяцев. Сестра Зубовых, Жеребцова, уже успела выхлопотать разрешение поехать за границу и, обильно снабженная деньгами и драгоценностями, выехала в Берлин, чтобы устроить «прибежище» для своих братьев и других заговорщиков на случай, если «предприятие» не удастся.

Все вокруг осведомлены о предстоящем. Красавица Гагарина, любовница Павла, заблаговременно предостерегает молодого принца Евгения Вюртембергского о том, что в эту ночь ему «лучше не оставаться во дворце». Адъютант принца Дибич, со своей стороны, тоже знает, что в эту ночь лучше во дворце не оставаться. Он обращается к младшему гувернеру принца с просьбой приютить его в первом кадетском корпусе. Но директор корпуса Фридрих Клингер наотрез отказывается. Он тоже хорошо знает положение дел. В этот день оказать гостеприимство принцу он не может, он прекрасно понимает, в чем дело, и не желает ни с какой стороны, хотя бы и косвенно, оказаться прикосновенным к предстоящему делу. Пусть туземцы в этой странной России веселятся по-своему, он, честный немец, хочет остаться в стороне. Когда на престол взойдет новый император, он будет громко кричать «ура!» в его честь, но пока старого императора еще не убили, он никаких принцев в стены своего корпуса не допустит.

Дибич решает рискнуть и остаться во дворце. Но в эту ночь он не дает доверенному его заботам юноше ложиться в постель, убеждает его даже не раздеваться. Оба сидят и ждут в своих комнатах до тех пор, пока поздно ночью не явится капитан Фолькерсберг и, крикнув в дверь: «Все кончено!», не проведет выразительно рукой по шее. Только тогда Дибич скажет своему воспитаннику, что все благополучно и можно ложиться спать.

Все давным-давно знают о том, что должно произойти в царском дворце. Во время ужина у княгини Белозерской, состоявшегося 11 марта, камергер Загряжский около 12 часов ночи смотрит на часы и вслух говорит, обращаясь к присутствующим за столом, где представлены все так называемые сливки петербургского общества:

— Его величеству государю императору в эту минуту не очень-то по себе.

Все воспринимают это заявление без удивления. Никто не спрашивает разъяснений. Все понимают, в чем дело, и мирно разъезжаются по домам.

Пребывающая в Берлине сестра Зубовых, боясь, что наличных средств у нее «в случае чего» не хватит, едет в Лондон, чтобы встретиться там со своим другом Уитвортом. Эта встреча послужит поводом для долгих расследований того, в какой мере английские деньги прикосновенны к убийству Павла и возведению на престол Александра. Расследование полностью подтверждает версию об английский деньгах. «На дело» англичане никогда не жалеют средств.

В самый день 11 марта Павел пишет резкое письмо русскому посланнику в Берлине барону Крюденеру с требованием принять ряд весьма важных враждебных мер против Англии. Пален, отсылая это срочное письмо, делает нем приписку: «Его императорское величество сегодня нездоров. Весьма возможно, что эта болезнь не останется без последствий». Дело барона Крюденера догадаться, что после такой приписки торопиться с исполнением приказа уже обреченного самодержца нет оснований.

Вечером 11 марта заговорщики собираются на ужин. Одна партия собралась у генерала Талызина. Генерал живет возле Летнего сада, поблизости с Михайловским дворцом, в котором томится от тяжелых предчувствий Павел. Здесь собраны именно молодые офицеры — как раз те, кто за разные проступки подвергались жестоким и унизительным наказаниям. Пален и Бенигсен приезжают сюда ненадолго, чтобы «поднять дух войск». Они сами ничего не пьют, но молодежь подпаивают обильно.

Многие из собравшихся здесь еще не знают о том, для чего их призвали. Им скажут только в последний момент, когда надо будет действовать.

Другой ужин в этот вечер устроен у Палена. Здесь более почтенные по возрасту люди. Вместо водки пьют шампанское.

Генерал Талызин уже с утра, чтобы быть свободным в течение дня, заявил государю, что он болен и в этот день на службу явиться не сможет.

Подозрительный Павел в этот же день посылает к Талызину своего медика, англичанина Гриве. Явившись по приказанию императора к Талызину, Гриве попал сюда как раз в тот момент, когда происходит совещание заговорщиков. На столе лежит развернутый план Михайловского дворца, горячо обсуждается вопрос, придется ли стрелять или удастся обойтись без выстрелов и справиться с Павлом путем удушения.

Неожиданное появление присланного государем доктора вызывает панику. Заговорщики решают тут же убить несвоевременного визитера. Кто-то из пылких людей предлагает даже разрезать Гриве на части, чтобы каждый присутствующий унес с собой свою часть. Но генерал Талызин не сторонник театральных эффектов. Старый скептик хорошо знает природу людей. Он знает, что завтра этот доктор будет верным слугой нового императора. Зачем зря губить человека? Чтобы он не успел донести, достаточно его арестовать. Через несколько часов дело будет кончено. Тогда и отпустить.

Генерал оказался прав. Доктор Гриве мирно сидит под арестом. Завтра он получит новое назначение от нового императора, получит новый орден и охотно сохранит при Александре торжественное звание медика его величества.

Во время ужина у графа Палена выпито много вина. Пален сам ничего не пьет, не дает пить Бенигсену и другим руководителям, но старательно спаивает исполнителей. В конце ужина Пален произносит короткую речь:

— Помните, господа! Для того, чтобы съесть яичницу, надо ранее всего разбить яйца!

Один из присутствующих, командир Измайловского полка полковник Бибиков, приходит в раж. По его мнению, мало убить одного Павла. Надо с корнем уничтожить все осиное гнездо.

— Для России, — торжественно заявляет он, — лучше бы сразу избавиться от всех членов этого семейства!

Но эта идея Бибикова кажется непомерной и успеха не имеет: а царствовать кто же будет?

Пален рассказывает участникам о тех страхах, каких он натерпелся еще сегодня утром. В этот самый день Павел получил анонимный донос о готовящемся перевороте. Утром Павел обратился к Палену с грозным вопросом:

— Господин фон Пален, вы были здесь в 1762 году? Знаете ли вы, что теперь злодеи хотят возобновить 1762 год?!

— Да, я знаю это, государь. Будьте спокойны, я сам принадлежу к заговору, — отвечает играющий ва-банк Пален.

— Как? Вы принадлежите к заговорщикам?! Слышите ли вы, что говорите?!